— Договоренность.

— Эту часть я поняла. — Посидела так с минуты две, впитывая все услышанное. Все стало проясняться.

Он проверял всех тех женщин. Может быть, играл на поле, чтобы узнать, с кем из них он связан. Он завязывал им глаза, чтобы они не увидели его, а потом не смогли узнать на улице.

Затворник - вот слово, которым Сьерра описала его Кили.

Женщин, флиртовавших с другими мужчинами, он выпроводил с вечеринки.

Сьерра была одним из его вариантов.

Брак. Он хотел, чтобы я вышла за него замуж. Он выбрал меня для этой договоренности.

Я встала со стула, отказываясь смотреть на него. Хотела, один лишь раз, но заставить себя не могла. Это и без того оказалось труднее некуда.

— Я зря потратила твое время. Ты выбрал не ту девушку для этой работы. Замужество не для меня, и дело не в договоренности. — Я повернулась, чтобы уйти, но остановилась, когда голос Капо молнией ударил меня в спину.

— Это ты пришла ко мне в поисках работы, и теперь, когда я предлагаю тебе работу, которая не включает в себя твое моральное падение ради денег, ты собираешься взять и уйти. По крайней мере, скажи мне, что тебя пугает в этом соглашении — соглашении с особыми условиями, с которыми ты еще даже не удосужилась ознакомиться. Если ты уйдешь, не выслушав подробностей, это еще не значит, что ты победила, Марипоса. Все это делает тебя похожей на пугливое дитя. А теперь сядь и докажи, что я ошибаюсь.

— Ладно, — сказала я, оборачиваясь. Я снова повесила сумку на стул и села. Несмотря на то, что мы обсуждали брак, не было никаких сомнений, что это была деловая встреча. Слияние двух жизней, сведенных вместе на бумаге с заранее продуманными подробностями. Если я собиралась пойти на это, то мне предстояло выработать максимально деловой подход. Эмоции должны были быть сметены со стола, но мне нужно было кое-что выяснить по поводу наших чувств. — Прежде чем эта встреча официально начнется, и все стороны будут рассмотрены, вы должны ответить мне на один вопрос.

Капо с минуту смотрел на меня, а потом кивнул. Он взял стакан с водой и сделал глоток, не сводя с меня глаз.

— Почему именно я, Капо?

Его имя странно ощущалось у меня на языке. Я произнесла его не так, как Рокко, с итальянским акцентом, но сделала все возможное, чтобы сделать это уважительно. Он сделал то же самое для меня, поэтому я хотела оказать ему такое же уважение. Лицо Капо изменилось, когда я произнесла его имя, и почему-то это вернуло меня в клуб, в освещенную свечами комнату. К напряжению. Интимности момента.

— Не возражаешь, если я отвечу вопросом на вопрос?

Протянула руку, как бы говоря: Валяй.

— А почему не ты, Марипоса?

Я снова взяла свой бокал и осторожно сделала глоток. Поставив его на стол, я честно ответила. Ни у кого в этой комнате не было времени на ложь.

— Я видела других женщин в клубе. И тех, кого бы ты выбрал. Сьерра была соседкой моей сестры. Я видела, как она выглядела по утрам. Видела ее, когда она была утомленной и не выспавшейся. И я никогда не видела ее непривлекательной. — Я указала на свое лицо, а затем провела пальцем по носу от переносицы и вниз.

За несколько секунд взгляд Капо из расслабленного стал жестким. Я задавалась вопросом, видел ли эти изменения внешний мир, потому что это слишком быстро исчезло, но я успела уловить. И я теперь понимала многое.

—Ты поверишь мне, если я поставлю под сомнение твои слова?

— Да, — ответила я. — Ты не похож на человека, у которого есть время для игр.

— Ты не такая как остальные. Ты выделяешься. Ты могла бы стать королевой на троне. Той, которую я счел бы за честь назвать своей женой. У тебя самое красивое лицо, какое я когда-либо видел. — Капо сцепил пальцы, наблюдая за мной еще более... напряженно, почти изучая меня так, как я не привыкла: с благоговением. — «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]». Для меня будет честью называть тебя костью от костей моих, плотью от моей плоти. Своей женой.

Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Его слова были слишком резкими, но в них было столько правды, что я чуть не упала в обморок.

Наконец я поняла, что должна что-то сказать, иначе он поймет, что несколькими словами сделал меня слабой.

— Никто и никогда… — Что я вообще несла? Он сделал меня слишком честной, признав, что некоторые вещи лучше оставить недосказанными. Он и так слишком хорошо меня знает. В этих глазах было слишком много света. Я знала, что они тоже скрывают темноту, но контраст между темными кольцами вокруг его радужек и голубизной только делал их еще ярче для меня.

— К черту их, — Капо пренебрежительно махнул рукой. — Они не имеют значения.

— Правда?

— Единственное, что имеет значение, — сказал он, — Il capo⁶.

— Я приму твои мотивы — ответила я, желая сменить направление разговора. — Но есть кое-что, что выбивается из твоего объяснения. Назови мне другие причины.

Рокко и Капо обменялись взглядами, прежде чем Капо заговорил снова.

— А если других причин нет? Что, если единственная причина, по которой ты сидишь здесь со мной, это то, что я хочу услышать, как ты произносишь своими мягкими губками мое имя, и хочу слышать его из твоих уст всю оставшуюся жизнь, и я отказываюсь позволить другому мужчине оказывать ему подобную честь?

Я сделала еще глоток воды, снова чуть не задохнувшись.

— Это благородно, — сказала я, радуясь, что мой голос не дрогнул. — Но это не вся правда.

— Верно, — сказал он. — Не делай никаких предположений в отношении меня, Марипоса. Это было бы ошибкой. Я честен, но только до определенной степени. — Его взгляд, казалось, горел от того, что он думал. Цвет каким-то образом стал темнее, а внизу моего живота разыгралась дикая буря.

Капо использовал всего несколько слов, чтобы намекнуть на нечто гораздо более сложное. В какой-то степени нечто значимое. Притяжение между нами ощущалось как живое существо, существование которого невозможно было отрицать. Мне хотелось прикоснуться к нему. Я хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Я стала онемевшим небом для его раската молнии.

— Мари, — сказал Рокко, и я повернулась к нему. — Да или нет. Согласны ли вы продолжить эту встречу? Если вы это сделаете, мы проработаем условия, но при этом договоренность будет существовать.

По иронии судьбы он использовал слово «существовать».

Выдержав взгляд Капо, я облизнула губы и спросила:

— Жить?

— Ты станешь моей женой, — сказал Капо, понизив голос.

— Да, — ответила я без колебаний. — Мой ответ «да». Я согласна. Давайте перейдем непосредственно к нашему соглашению.

Прежде чем мы смогли по-настоящему перейти к делу, Рокко рассказал о самой важной причине, по которой Капо хотел «выбрать невесту».

— Его дед болен, — повторила я. С таким же успехом они могли бы называть меня попугаем, а не по имени. Чем дальше, тем шок становился сильнее.

Рокко кивнул и стал рассказывать подробнее.

— После смерти бабушки Капо все, что у него осталось, - это дедушка, который исполнял роль родителя для него.

Его дед умирал, и одним из его последних желаний было увидеть внука женатым. Прежде чем я успела задать следующий вопрос, Рокко ответил на него.

— Капо никогда не привел бы женщину домой, чтобы познакомить со своим дедом и солгав о женитьбе на ней. Об этом не могло быть и речи.

Я кивнула, встретившись взглядом с Капо. Он почти не сводил с меня свой взор. Даже когда я переводила взгляд на Рокко, я все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Я могу это понять, — сказала я. — Моя приемная мать умерла от рака, когда мне было десять.

— Мне очень жаль это слышать, — сказал Капо.

— У тебя нет семьи, Мари, но тебе придется поехать в Италию, чтобы встретиться с семьей Капо.

— Верно, — мой голос прозвучал твердо. — Но у меня есть семья.

Оба мужчины прищурились.

— Моя лучшая подруга, Кили. Она - моя семья. Как и ее братья.

Рокко посмотрел на Капо, ожидая ответа.

— Я встречусь с ними официально, — сказал он, — на вечеринке, которую устраивает ее семья. У них вечеринка по случаю ее новой работы. Примерно через две недели. В воскресенье.

— Откуда ты это знаешь?

— Я все знаю, Марипоса. Я знаю еще больше, когда дело касается тебя.

Капо загибал пальцы, называя имена ее родителей, а затем назвал каждого из ее братьев и их возраст. Он дал мне секунду, прежде чем продолжил:

— Мы знаем, что это соглашение, Марипоса, но люди, которые тебя окружают, знать этого не должны. Я не стану требовать, чтобы ты лгала своей подруге, но это будет не совсем правда. Мы встретились сегодня для собеседования по поводу возможного назначения на должность в моем клубе. Как только ты поняла, что я - тот парень из «Маккиавелло», между нами пробежала искра, и все изменилось. Я посчитал, что идея о том, чтобы нанять тебя, сопряжена с конфликтом интересов. Мы пообедали, обсудили то, что делают люди, когда их захватывает удовольствие, и ты захотела пригласить меня на их семейное мероприятие, — он махнул рукой. — Мы проведем вместе две недели. Я буду забирать тебя из дома. Будем ходить на свидания. — Казалось, он ненавидел это слово, потому что почти выплюнул его. — Потом, во время их семейного торжества, ты объявишь, что мы помолвлены. Мы поженимся в мэрии Нью-Йорка в следующие выходные. И мы поженимся в конце июня в Италии. Это будет настоящая свадьба. Твои друзья также приглашены.

После всего, что он сказал, я могла сосредоточиться только на одном.

— Ты знаешь обо мне все, но что я на самом деле знаю о тебе?

Капо наклонился вперед, положив руки на стол, взгляд его глаз больше не поглощал меня.

— Ты упомянула и другие причины, по которым я это делаю. Ты получила второе, главное, желание моего деда. Мое сердце наполнено только двумя основными мотивами. Но здесь играют роль и другие факторы, Марипоса. Мне нужно, чтобы ты дала мне время, чтобы я смог все тебе рассказать.