- Оx, oн такой шутник. Черт, хотел бы я, чтобы у меня хватило смелости сделать то, что сделали он и Шизза.

- Ни у кого нет таких больших яиц, как у него, - сказал Санни.

- Согласен и, кроме того, кто будет присматривать за Конаном?

- Открой эту херову дверь, - крикнул Билл с дивана в гостиной, где он лежал, растянувшись в своей белой рубашке, пил пиво и запихивал в рот пригоршни соленых закусок.

Он был огромным мужчиной, с массой жира и черными волосами на теле, прилизанными к потной коже. Каким бы большим он ни был, он все равно оставался карликом по сравнению со своим братом, Дядей Рэдом. Его жена Казза, хрупкая женщина с преждевременно поседевшими волосами, сидела рядом с ним, широко расставив ноги, в испачканных трусах и лифчике. Игла торчала из ее руки, как дротик.

Калеб пересек гостиную и направился к входной двери. Конан трусил за ним по пятам, его раздутый живот урчал. Пес был сам не свой с тех пор, как сожрал труп Меган. Билл стянул трусики Каззы и обнажил её пизду, похожую на ежа с простудой и свинкой.

- Фу, па, я только что поел, - пожаловался Калеб.

Эрекция Билла торчала сквозь прорезь его белоснежных трусов. Вена на его члене, толщиной с кусок макарон, сердито пульсировала. Калеб ненавидел видеть чудовищный член своего отца. Это напомнило ему как несправедлива жизнь. Билл сплюнул на свой стояк и размазал густую мокроту, испещренную остатками пищи изо рта.

- Твоя мать не может понять, почему от героина у нее болит задница.

Билл поднял ее, как игрушечную куклу, и поднял ее задницу в воздух, перекинув через подлокотник. Он раздвинул ягодицы Каззы. Ее иссохшая задница напоминала сфинктер мумии, раскопанной после того, как она пролежала тысячи лет под пустыней Сахара. Он насильно скормил свою мужскую колбасу в ее пыльную пещеру. Казза поморщилaсь и пробормоталa что-то о глистах.

Новый стук в дверь вырвал Калеба из его кошмара.

- Иду, иду, - крикнул он.

Он включил свет на крыльце, мгновенно привлекая рой мотыльков. У двери стояли двое полицейских в темно-синей форме полиции Северной территории. Калеб узнал их обоих по многочисленным встречам с полицейскими, это были Докинз и Джеффри. Докинз была женщиной средних лет с короткой стрижкой и заячьей губой, которую она пыталась скрыть под распускающимися усиками. Джеффрис провалил бы ежегодный полицейский медосмотр, если бы они все еще были у них. Парень не мог перепрыгнуть через карандаш. Его многочисленные подбородки слились с шеей, и он звучал как свистящий чайник, когда дышал.

Калеб не был рад их видеть. Он ломал голову над причинами, по которым они могли бы нанести ему визит. Как бы напоминая ему, Конан, который обнюхивал промежность констебля Докинз, рыгнул, и от него пахло мертвечиной.

- Да? - Калеб прислонился к дверному косяку, засунув руки в карманы.

Губы Докинз скривились, и она оглядела его с ног до головы, как будто он был собачьим дерьмом, размазанным по ковру.

- Твоя мать все еще торчит?

- Нет, она чистая больше года.

Это было огромным напряжением воображения, даже если бы он говорил о том, что его мать принимала душ.

- Твой отец все еще трахает ее в задницу, когда она под кайфом?

Откуда ей это знать? У них должно быть какое-то модное оборудование для наблюдения, дроны и тому подобное, которые подглядывают за ними через окна.

- Вы чё, свиньи, шпионите за нами?

- Следи за своим языком, - проворчал Джеффрис, осыпая Калеба кусками батончика "Твикс", который он совал себе в рот.

Докинз кивком головы указала на открытую дверь. Калеб проследил за ее взглядом и увидел Билла, красного как свекла от напряжения, поднявшего одну ногу и дрючевшего Каззу в задницу. Калеб закрыл дверь и притворился, что ничего не видел, как делал это каждую ночь, когда широко раскрытыми глазами смотрел в темноту своей спальни.

- Мы ищем пропавшего человека, Меган Хейзи. Ты ее знаешь? - сказала Докинз.

- Да, я ее знаю. Но я ее не видел.

Конан подавился и сплюнул харчок, полный желтой слизи. Он безнадежно уставился на негo. Его голова была опущена, а глаза медленно моргали.

- Похоже, ваша собака съела что-то не то, - сказала Докинз.

- Вероятно, облизал свои собственные яйца, и ему не нравится вкус, - сказал Джеффрис.

Он прикончил батончик "Твикс" и пытался зацепить кусочек шоколада, застрявший за задним коренным зубом.

- Яйца, они такие, - сказала Докинз.

Калеб был убежден, что она никогда их не пробовала.

Дверь открылась, и Санни высунул голову наружу.

- Чё происходит? На нас напали акулы?

Калеб подумал, что если что-то и отражает душевное состояние Санни, так это эта фраза.

- Мы ищем пропавшего человека, - сказала Докинз.

- Вы имеете в виду Меган? Она не пропала. Она прямо здесь. Калеб застрелил ее, когда мы охотились на кабанов, а после он скормил ее собачке, - сказал Санни.

Калеб попытался захлопнуть дверь, но на пути стояла глупая голова Санни.

- Он просто шутит, - сказал он, несколько раз хлопнув дверью в препятствие.

Докинз уставилась на него. Ее рука потянулась к пистолету.

Джеффрис выудил кусочек шоколада и слизнул его с пальца.

- Я люблю, когда шоколад застревает у меня в зубах. Это все равно что найти еще кусочек, когда ты думаешь, что пакет пустой.

Спина Конана выгнулась. Он забился в конвульсиях, и его вырвало кучей полупереваренного мяса. Джеффрис потерял интерес к сосанию пальца и подавился. В горячей блeвотине можно было различить, по крайней мере, два пальца, ухо и палец с ноги.

Дымящейся груды улик было достаточно для Докинз. Она выхватила пистолет и направила его на Калеба.

- Вы арестованы.

Санни сказал что-то о том, что хочет шоколадного молока, и исчез.

Конану не понравилось, что пистолет направлен на его хозяина, и он прыгнул на Докинз, у которой не было времени выстрелить.

Калеб вытащил охотничий нож, висевший в ножнах у него на бедре, и бросился на Джеффриса. Лезвие пронзило его глаз и звякнуло, ударившись о заднюю часть глазницы. Джеффрис издал пронзительный крик и схватил Калеба. Они вдвоем скатились по ступенькам крыльца на траву.

Раздались выстрелы, и заскулила собака.

Калеб приземлился на Джеффриса, который прижал руки к поврежденному глазу, чтобы удержать проколотое желе. Калеб ударил ножом вокруг них, играя в "колотушки". Лезвие вошло в мягкое зефирное лицо и ударилось о кость. Джеффрис не осмелился отнять руки, чтобы потянуться за пистолетом.

- Остановись, ты меня убиваешь, - закричал он.

Калеб вонзил нож в дряблую шею Джеффриса и провел лезвием по трахее. Его крики перешли в влажный свист.

Дверь с грохотом распахнулась. B дверном проеме стоял голый здоровяк с дробовиком в одной руке. Его огромный, измазанный дерьмом член торчал, как трамплин для прыжков в воду.

- Что, блядь, происходит? - прогремел Билл.

- Опусти ружьё, - крикнула Докинз.

Билл посмотрел на мертвую собаку и умирающего полицейского.

- Ой, бля. Пшла на хуй!

Он направил дуло дробовика на Докинз и нажал на спусковой крючок.

Раздались одновременные выстрелы.

Билл схватился за грудь и рухнул обратно в дверной проем с таким громким стуком, что дом затрясся.

Пистолет и рука Докинз взорвались. Она с трудом поднялась на ноги, из ее руки брызнула кровь и, пошатываясь, она направилась к патрульной машине. Джеффрис лежал в луже собственной крови, схватившись за горло.

Массивная фигура Санни заполнила дверной проем. Он отхлебнул шоколадного молока из большого пакета, проявляя к этой бойне не больше интереса, чем монахиня к оргии.

- Достань чертов дробовик, - крикнул Калеб.

Докинз распахнула водительскую дверь и ввалилась внутрь.

Санни наклонился и поднял дробовик Билла.

- Я думаю, папа умер, - крикнул он в ответ, прихлебывая молоко.

Докинз завела машину.

- Ни хрена себе, а теперь брось его сюда.

Калеб знал, что должен что-то чувствовать, но единственной эмоцией, которую он испытывал, было желание убить легавую.

Санни пожал плечами и бросил пакет шоколадного молока.

Докинз вдавилa педаль газа в пол. Колеса завертелись на гравийной подъездной дорожке.

- Чертов дробовик, идиот.

Санни бросил ружье. Калеб поймал его в воздухе, вскинул на плечо и выстрелил.

Свинцовые пули засыпали машину. Заднее ветровое стекло взорвалось и разнесло салон осколками стекла. Лопнула шина, колесо упало на обод и взметнуло сноп искр. Машина свернула вправо, съехала в кювет и врезалась в забор, прежде чем полностью остановилась. Докинз выскочила и побежалa через загон, баюкая свою руку.

Калеб издал возглас и крикнул Санни:

- Лови её олух!

Калеб помчался за Докинз, которая направлялась в сторону фермы Тёрнеров в двух милях отсюда. Учитывая ее травмы и то, как медленно она бежала, она не успеет до того, как он опередит ее, или она истечет кровью. Должно быть, она пришла к тому же выводу, потому что изменила направление и направилась к полуразрушенному сараю на холме.

Калеб был там всего через несколько мгновений после нее, но она уже закрыла дверь и заперла ее изнутри. Она сильно истекала кровью, и кровь запачкала дверь. Без сомнения, она вызвала подкрепление. Дверь пришлось открыть очень быстро, чтобы он мог немного поразвлечься с ней. Он пнул её ногой. Дерево было мягким от гнили и легко ломалось.

Санни поднялся на вершину холма и направился к сараю. Капли пота свисали над его губой, а грудь вздымалась от напряжения. Он просунул голову в дыру расколотой двери.

- Привет, мы знаем, что ты там, - сказал он и получил удар электрошокером в лоб.

Он откинулся назад и забился в судорогах на земле. Шоколадное молоко пузырилось у него из носа.

Калеб выдернул пистолет из руки Докинз. Он услышал, как она убежала в темноту. Что у этой сучки осталось теперь? Перцовый баллончик и все, что она сможет раздобыть в сарае? Он выбил оставшиеся доски и ворвался внутрь, держа дробовик наготове. В сарае пахло дизельным топливом и ржавчиной. Они держали там трактор, хотя не пользовались им почти десять лет. Он слышал дыхание Докинз. Он постучал стволом дробовика по шасси трактора, когда обошел его. Дыхание Докинз участилось. Она пряталась под ним.