ГЛАВА 7

Я жёстко приземлилась на деревянный пол, огоньки пылали вокруг меня подобно Геенне Огненной. Лицо неясно вырисовывалось в ярком свете, перекошенное и диковинное, глаза обрамлены тенями, нос выпуклый в форме луковицы и красный рот неестественно широко растянут. Создание подало мне руку в красной перчатке, поманив меня в сторону адского огня. Проигнорировав это, я самостоятельно поднялась на ноги и нашла себя возвышавшейся над маленьким человеком. Он пожал плечами, снял шляпу, и зашагал вперёд. Он вёл меня к ван Друду? Шквал горячего воздуха взметнул по моим ногам, подняв мои юбки выше коленей. За ярким сиянием огней я услышала низкий гул. Смех. Я моргнула от слепящего света и разглядела образы голов и шляп — женские шляпки с перьями и мужские соломенные шляпы. Это была публика, собравшаяся понаблюдать за моим унижением. Я одернула юбки вниз и зашагала по сцене, где маленький мужчина — карлик с лицом клоуна — ожидал меня.

— Не злись! — выкрикнул он громким фальцетом. — Погоди! Присоединяйся к аудитории и посмейся над нашим следующим представлением.

Так вот как это работало. Они унижают тебя, затем предоставляют возможность посмеяться над их следующими жертвами. Даже если бы я опустилась так низко, мне необходимо отыскать ван Друда. Я устремилась мимо карлика.

— Разведай "Павильон Смеха", — прошептал он себе под нос. — Хамбаг пошёл туда.

Верно ли я расслышала его? Могла ли я доверять ему? И что такое хамбаг. Может быть, он имел в виду шляпу Хомбург, что носил ван Друд?

Покинув сцену, которая, как выяснилось, когда я оглянулась назад, называлась "Театр Блоухол", я обнаружила себя в огромном арочном павильоне, битком набитом кричавшей толпой. Я напрасно пыталась отыскать ван Друда, пока проходила мимо аттракциона под названием "Человеческое Колесо Рулетки", на котором в безумном цикле вращали людей, и аттракциона "Бочка любви", где раскачивали мужчин и женщин по кругу, подобно белью, стираемому в ванне. Затем я заметила тёмную фетровую шляпу Хомбург у арочного входа, который походил на врата в Преисподнюю. Врата Ада. Да, именно туда ван Друд и пошёл бы. Я вошла в длинный узкий коридор, который, казалось, становился всё уже и уже, пока я шла вперёд. В конце коридора я разглядела струйку дыма, стелющуюся за ван Друдом. Я заторопилась вперёд и столкнулась с испуганной девушкой с широко распахнутыми глазами.

Это была девушка со Стипль-чез? Она показалось знакомой. Но когда я потянулась к ней, рукой я ударилась об стекло. Я ошарашено смотрела в зеркало на своё собственное напуганное отражение. Я резко развернулась, и десятки Ав повернулись вместе со мной, у всех были зияюще открыты рты и их глаза по-совиному круглые.

— Глупая девчонка, — пожурил низкий мужской голос. — Ты даже саму себя не узнаешь.

Я вновь развернулась, ища источник голоса, и мельком увидела, как подол накидки и кромка шляпы исчезают на краю каждого зеркала, как будто ван Друд каким-то образом проскользнул за зеркала. Мысль о том, что он стоял за стеклом, наблюдая за мной, была тошнотворной.

— Конечно, я вижу тебя, Ава, — голос ван Друда промурлыкал из-за зеркала. Я шагнула к нему, пристально посмотрев на своё собственное лицо, словно могла высмотреть ван Друда за стеклом: — Я всегда за тобой приглядывал. С тех пор как ты была маленькой девочкой.

Мой образ в зеркале дрогнул, расплылся, и его место занял другой образ. Я смотрела в глаза, которые были похожи на мои, но моими не были. Они были более насыщенного зелёного оттенка, взрослее и были омрачены страхом. Это были глаза моей матери. Я проследила за их взглядом вниз к маленькой девочке, игравшей на пляже, вбегавшей и выбегавшей из прибоя подобно кулику. Моя мама наблюдала за мной маленькой... но почему её взгляд был таким напуганным? Тогда-то я и увидела его, тёмную фигуру, стоявшую на мглистой границе между землёй и морем.

Я повернулась назад, чтобы посмотреть на лицо матери, но сцена уже сменилась. Я увидела себя, старше, идущей по улице города рядом с мамой, мы обе укрывались от дождя под большим зонтом.

— Дождь закончился! — воскликнула я, выскочив из-под зонта и перепрыгнув через лужу, вскинув вверх руки. В моём чёрном плаще, казалось, будто у меня есть крылья. Когда я на радостях приземлилась на тротуар, я едва не столкнулась с мужчиной в накидке.

— Ты наблюдал за мной, чтобы понять, не превращаюсь ли я в Дарклинга, — сказала я.

— Я не был единственным, — ответил он.

Его голос прозвучал у меня за спиной. Я крутанулась вокруг и увидела другую сцену из своего детства: мама стоит позади меня, расчёсывая мне волосы. Я почти могла ощутить, как расчёска ласково задевает мой скальп и вес руки мамы на моём плече...

А её взгляд прикован к моей спине, глаза затенены страхом.

— Она боялась, что ты превращаешься в монстра.

— Нет! — воскликнула я, повернувшись к голосу.

Калейдоскоп образов закружил вокруг меня: мама снимает с меня мерки для платья, наблюдает, как я тянусь за книгой к библиотечной полке, её глаза всегда омрачены страхом; взгляд, который я видела всё своё детство, но, который, как я предполагала, был вызван её собственными демонами.

— Ты была её демоном.

— Нет!

— Она ждала, желая понять, каким монстром ты станешь. Именно поэтому она сбежала от своих друзей и семьи, поэтому она спрятала себя в позоре. Зная, что ты станешь монстром, подобно демону, который испортил её.

— Нет! Всё было совсем не так. Она была влюблена...

— Откуда ты знаешь? Она тебе это рассказала, когда ты виделась с ней в Волшебной стране?

— Нет, — призналась я. — Но Рэйвен рассказал мне...

— Конечно, он не расскажет тебе, что один из его собственного вида напал на беззащитную девушку. Что ты тоже становишься монстром. Смотри.

Образы из моего детства испарились, оставив только меня настоящую. Но когда я внимательно посмотрела на своё отражение, мои крылья прорвались сквозь тиснение корсета и раскрылись у меня за спиной, и перья начали прорезаться из моей кожи, не только на огромных крыльях, но и из моих рук и лица — жёсткие, уродливые перья, из-за которых я стала выглядеть как бородатая леди или женщина-обезьяна с Борнео. Я отвернулась от зрелища, но образ преследовал меня, приумножившись в сотни раз.

"Это трюк, — сказала я самой себе, — иллюзия, созданная ван Друдом".

Но даже когда я произнесла эти слова самой себе, я понимала, что не изгнала образы, которые теперь буду видеть вечно. Я навсегда окажусь пойманной в ловушку этого "Павильона Смеха", коридора зеркал, такого же расколотого, как и мой разум.

"Вот оно". Я шагнула ближе к зеркалу, съёжившись от вида монстра в увеличенном масштабе в нём, и заколотила по стеклу кулаками.

Стекло задрожало, и я услышала неотчётливый позвякивающий звук... как у колоколов. Почему мой низкий звон не отбивал, если мне действительно угрожала опасность?

Однажды в подземелье Блитвуда мои колокола подвели меня. Они были заглушены "сумерками". Не подавлены ли они сейчас зеркалами? Не поэтому ли ван Друд заманил меня сюда — потому что мои колокола не работали в "Зале Зеркал"?

— И где же твоя сила теперь, колокольный ребёнок? — голос ван Друда издевался надо мной. — Неужели ты думала, что сможешь сохранить этот дар, в то время как ты становишься монстром? Неужели ты считала, что сила Меропы останется в теле проклятой расы, что уничтожила её?

— Меропа не была загублена Дарклингом, — воскликнула я. — Она любила Адерина и он спас её.

— Это то, что тебе твой возлюбленный Дарклинг рассказал? — ван Друд подавился от смеха. — Не хочешь увидеть, что произошло на самом деле?

Образ оперённого монстра исчез со стекла. Мгновение назад я была бы благодарна увидеть, как он пропадает, но когда я развернулась, посмотрев в одно за другим пустые зеркала, показалось странным ничего не видеть. Моё собственное отражение было стёрто со стекла. Словно я больше не существовала.

Затем зеркала начали вращаться, всё быстрее и быстрее, как "Человеческое Колесо Рулетки" — или как зоотроп¹⁴, который я однажды видела в патефоне-автомате, в колесе с образами внутри, которое начинает перемещать картинки, когда ты смотришь в него. Только теперь внутри него была я, и картинки заснеженного леса, которые начали всплывать, были не просто картинками. Я ощутила укус холодного снега, дующего сквозь эти лес, и услышала вой бродящих по нему волков.

Сумрачных волков.

Я совершенно точно знала, где находилась.

Я уже дважды видела эту историю раньше — один раз в канделбеллуме — устройстве, что хранится в подземелье Блитвуда, и однажды в быстро вращавшейся чайной чашке, которую Рэйвен показал мне. Это была история, как образовался Орден Колоколов. В обеих историях семь дочерей колокольных дел мастера отправились через лес, чтобы доставить комплект из семи колоколов в замок принца. На них напали сумрачные волки, одержимые "сумерками" создания. Когда их телега опрокинулась, самая младшая сестра — Меропа — сплотила своих сестёр в воспроизведении трезвона на колоколах, чтобы удержать сумрачных волков на расстоянии. Они звонили в колокола всю ночь, одна за другой прекращая, когда исчерпывали свои силы, вплоть до того, что только одна Меропа била в свой одинокий колокол. Когда принц со своими рыцарями пришли к ним на спасение, Меропа исчезла, оставив после себя лишь наполненный кровью отпечаток в снегу.

Вот с этого места истории расходились.

Орден верил, что Меропа была насильно похищена Дарклингом — злым созданием, стоящим на стороне "сумерек" и всех монстров Волшебной страны. Но Рэйвен показал мне версию, в которой Меропа была влюблена в Дарклинга Адерина, который спас её и затем, вместе с созданиями Волшебной страны, помог в битве с "сумерками". Какую историю покажет мне ван Друд в "комнате смеха"?