Глава 3

ВАЙОЛЕТ

Октябрь

Наши дни

Лето официально осталось в прошлом. Ранним утром вторника, на следующий день после канадского Дня Благодарения, я просыпаюсь с ледяным носом. Я люблю свою квартиру на втором этаже в историческом здании в Рокклифф-парке. Она небольшая: одна спальня плюс маленькая каморка, которая на самом деле представляет собой гардеробную, но это все, что мне нужно. И у меня есть парковочное место, что хорошо, потому что я не создана для передвижения без машины по зимней Оттаве. В этом городе большую часть года очень многие ездят на велосипедах. Я ценю их энтузиазм.

Но не разделяю его.

Кроме того, на работе есть крытая парковка — большая роскошь.

Так что, все, что мне нужно сделать, — это вылезти из-под одеяла, принять душ, одеться и поехать на работу.

Но поскольку у меня замерз нос, я остаюсь на месте.

Будильник снова пищит.

Бросаю на него взгляд. Без четверти семь. Вообще-то, мне нужно быть в офисе до восьми, так что стоит поторопиться.

Знаете про автозапуск у автомобилей? Мне нужен такой же для душа.

На кухне с шипением оживает кофеварка. Может, установить в душе таймер.

Я бы воспользовалась обоими вариантами.

Скатившись с кровати, прихватываю с собой одеяло, и плетусь в ванную, чтобы принять душ. Подождав, пока из-за занавески повалит пар, швыряю одеяло в сторону кровати и бросаюсь в тепло.

С той секунды, как я захожу в офис, и до самого обеда, я вся в работе.

В начале следующей недели меня ждет процедура отмены в бюро по товарным знакам, к которой мне нужно подготовиться, и мой клиент вне себя от беспокойства. Я провожу с ним более тридцати минут, убеждая по телефону, что у нас есть веский аргумент в пользу аннулирования товарного знака, зарегистрированного подлым интернет-торговцем — противная сторона продемонстрировала многократные факты умышленного нарушения и бездействия, в то время как мой клиент добросовестно строил свой бизнес почти десять лет.

Но это его жизнь, его заработок. Я понимаю его напряжение, поэтому позволяю выговориться, пока он снова не чувствует уверенность.

Это то, что мне нравится в построении защиты моих клиентов и поиске оставленных противниками лазеек, которыми я могу воспользоваться в своих интересах.

Я перехожу к следующему делу. Как партнер, я берусь за все понемногу. Больше всего мне нравятся дела, связанные с интеллектуальной собственностью, и по мере того, как я набираюсь опыта, это, вероятно, станет той сферой, где я в конечном итоге сосредоточу свою деятельность. Другие считают, что дела, рассматриваемые федеральными судами и бюро по товарным знакам слишком скучные, но я никогда не была любительницей фотовспышек и зрелищности переполненного зала суда.

А это значит, что следующее дело мне не по нраву: защита клиента от иска о клевете. Когда мы окажемся в суде, там почти наверняка будет присутствовать куча прессы, и никаких сомнений, что именно это нас и ждет, потому что ни одна из сторон не заинтересована в урегулировании конфликта.

Сегодня мне нужно отработать сверхурочно по этому делу лишь час, изучив письмо, которое мы получили ранее от адвоката противоположной стороны, и подготовить ответ.

Но прежде чем я успеваю приступить к делу, в мой кабинет стучит и входит Деррик Карр, младший партнер фирмы, у которого я нахожусь в подчинении.

Я не ничего не имею против Деррика. Но мне не нравится, что он не ждет, пока я приглашу его войти.

Он сразу же берет быка за рога.

— У Новака новый VIP-клиент и он передает его тебе.

Это привлекает мое внимание. Каждому младшему партнеру лишь один или два раза в год выпадает такой шанс проявить себя.

— Клиента зовут Макс Донован, в юности был звездой телешоу, только недавно переехал в город.

Я киваю, стараясь не обращать внимания на столь знакомую дрожь, которая проходит через меня всякий раз, когда я слышу имя «Макс». Но мой Макс живет в Ванкувере и работает доктором.

К тому же, он не мой.

Он принял меня за проститутку.

Так что моя реакция — сложная штука. И мне нужно смириться с ней, особенно когда у одного из моих клиентов то же самое имя.

Деррик бросает мне на стол толстую папку.

— К сожалению, времени на изучение нет, но клиент не любит говорить об актерском прошлом. На самом деле он здесь только для того, чтобы встретиться с Новаком.

Я киваю и жду, пока Деррик уйдет, после чего закатываю глаза. Нет, клиент здесь, чтобы встретиться со мной, потому что я буду той, кто станет держать его за руку, когда запахнет жареным. И большинство клиентов это понимают, не важно, с кем из партнеров им приходится работать, — с младшими или старшими.

Я открываю папку, но едва успеваю прочитать половину первой страницы, как в дверь снова стучат.

— Ты получила досье Макса? — спрашивает Уильям Новак ровным, гулким голосом. — Отличное дело. Он ждет в зале заседаний. Пойдем.

В попытке за ним успеть, хватаю блокнот и три ручки, а также толстую папку с досье на клиента. Значит, вот какой будет вторая половина дня. По возвращении я напишу письмо и закажу ужин, потому что уверена, на это досье у меня уйдет еще несколько часов сверхурочно.

А я ничего не ненавижу сильнее, чем начинать день с дел, оставшихся со вчера.

— Вот наш клиент, — говорит Уильям, ведя меня в конференц-зал со стеклянными стенами, располагающийся посреди нашего офиса. Он похож на аквариум, и его спроектировали таким специально, но я не успела хорошенько изучить дело мистера Донована, потому что еще пять минут назад я не знала, что он наш клиент.

Мысленно проклинаю Деррика.

Клиент стоит к нам спиной, но мне не нужно, чтобы он оборачивался, чтобы его узнать. Эта стрижка — короткая по бокам и густая на макушке. Эти плечи…

Я не хочу, чтобы он оборачивался.

Но это его не останавливает. И когда он поворачивается, на долю секунды я чувствую облегчение. Решая, что это не он.

Но это не так. Теперь он с бородой, и это меня почти обмануло — но я бы узнала этот взгляд где угодно.

— Вайолет Робертс, это…

— Макс Донован, — выдыхаю я.

— Вы уже знакомы? — спрашивает Уильям у Макса.

Выражение его лица напряженное и свирепое, и внезапно меня пронзает страх. Если он скажет правду — это будет катастрофой.

— Нет. — Я сужаю глаза и стискиваю зубы. — Не имела удовольствия.

Я кладу файлы — его файлы, которые еще не успела просмотреть, — на стол, и шлепок бумаги о дерево звучит громче, чем я бы того хотела. Но Уильям ничего не замечает или ему все равно. Он пожимает Максу руку и спокойно выходит.

Теперь мы одни.

— Мистер... — я обрываю себя. — Доктор Донован. Приятно познакомиться.

Даже под бородой я вижу, как его губы изгибаются. Он жестом приглашает меня сесть, что я машинально делаю, как послушная маленькая сабмиссив.

— Итак, ты мой адвокат.

Может быть. Нет. Да.

Боже, я не знаю, что мне делать. Я открываю его досье, чем обеспечиваю себе минуту передышки.

— Вы недавно переехали в Оттаву, — говорю, будто ничего такого не происходит. — И вы ищете новое представительство в провинции. Я правильно понимаю?

— Вайолет.

Я игнорирую суровый приказ, звучащий в его голосе. Нет, здесь он это не провернет. Я перелистываю еще одну страницу.

— В Британской Колумбии у вас медицинская корпорация. Варианта два. Вы можете сохранить организацию там и зарегистрировать новую здесь, в Онтарио, или мы можем подать документы о передаче корпорации…

— Прекрати.

Я останавливаюсь. Сердце колотится.

— Понимаю, мы должны это сделать, — говорит он уже мягче. — Но сначала мне нужно, чтобы ты на меня посмотрела.

Я поднимаю глаза. Они широко распахнуты, и я уверена, что в лице нет ни кровинки.

Он кивает.

— Хорошо. Тебе нужно, чтобы кто-то другой взял мое дело?

Он дает мне возможность уйти. Будто он здесь главный. Будто это ерунда. Только вот, это совсем не ерунда. И выхода нет. Поэтому я отрицательно качаю головой.

— Все нормально.

— Продолжай.

И мы продолжаем, проходимся по основным пунктам. Он работал в больнице по взаимной лицензии, но ясно, что ему нужна официальная регистрация в Онтарио. Как и его корпорации.

Все очень ясно, за исключением того факта, что я давилась его членом, пока он трахал меня в рот.

Не думай о той ночи. Что за дурацкий наказ. Три месяца я ни о чем другом не думала, а теперь Макс, мой Макс, стоит передо мной.

И теперь он под запретом, и это причиняет боль.

К тому же, он трахал меня только потому, что принял за девочку по вызову. И тот факт, что я никогда не смогу с ним встретиться, потому что моя профессиональная этика не позволяет мне требовать от клиента ничего, кроме оплаты счета, причиняет мне боль.

— Здесь больше работы, чем я ожидал, — говорит он, когда его телефон вибрирует. — Через час у меня заседание комитета в больнице. К кому мне обратиться, чтобы назначить с тобой следующую встречу?

— Нам не обязательно встречаться лично, — бормочу, когда он встает. Я тоже поднимаюсь и собираю бумаги. — Многое из этого можно решить по электронной почте.

— Вайолет. — Боже, он должен перестать звать меня по имени. Он говорит ровным и осторожным голосом. Источая уверенность. — Меня такое не устраивает.

— Я… — Что я могу сказать? Он наш клиент. Я киваю. — Расписание у моей помощницы. Уверена, если мы назначим встречу через несколько недель…

Мышцы в уголках его глаз напрягаются, как и голос.

— В пятницу.

— Я… — Вайолет, ты же профессионал. Соберись. — Это невозможно.

— Сделай это возможным.

— Я весь день в суде, буду готовится даже в обед.

Он даже и бровью не ведет. Смотрит на меня сверху вниз, словно не примет «нет» в качестве ответа.

— Тогда ужин.

— Нет! — из меня вырывается протест. Вот тебе и профессионализм. Хотя это он начал. — Доктор Донован…

— Макс.

— Доктор Донован. — Делаю глубокий вдох и шагаю к двери. — Если вы последуете за мной, мы сможем договориться с Ханной о следующей встрече в рабочее время.

— В рабочее время у меня прием.