Глава 1

Стерлинг

– Арания, – позвал я несколько раз, когда двери лифта закрылись.

Мой голос повышался с каждым пролетающим мимо этажом. Арания откинула голову назад, и меня затопила паника от вида ее безвольности. Это была не просто реакция на то, что она только что услышала.

– Арания, с тобой все в порядке, – заверил я, не уверенный, что она меня слышит.

Что, черт побери, произошло?

Она должна слышать. Именно это я ей и сказал… ты в безопасности.

Ее ноги скользили по блестящему полу лифта, а тело болталось в моих руках. Положив два пальца ей на шею, я молился Богу, в которого давно перестал верить, прося его или ее, о чуде, которого я, черт возьми, не заслуживал.

Не заслуживал.

Арания заслуживала.

Я молился, чтобы у нее был пульс.

Тук-тук – кровь в ее венах пульсировала под моим пальцем.

Я вздохнул с облегчением, когда снова позвал ее по имени, мой голос больше походил на рычание. Свободной рукой я легонько ударил ее по щеке.

– Арания, мать твою, очнись.

Она не реагировала.

– Мистер Спарроу, – произнес Джеймисон, его голос едва пробивался сквозь поток адреналина, хлынувший в мои уши.

Я повернулся и увидел его широко раскрытые глаза, когда он прижался спиной к стене.

– Останови лифт, – потребовал я, требуя больше времени, чем у нас было, одним махом поднимая Аранию и баюкая её безжизненное тело. Лифт дернулся, и раздался сигнал тревоги – Джеймисон сделал как приказал.

– Достань телефон из моего кармана, – прокричал я сквозь пронзительный вой сирены, выпячивая бедро в его сторону.

Немного поколебавшись, переводя взгляд с меня на карман, он протянул руку.

Я протянул руку, той, что держал Аранию за ноги, когда он передал мне телефон. Придерживая мобильник у уха, я позвонил Патрику и повернулся к Джеймисону. Тон моего голоса не оставлял места для сомнения.

– Заставь эту чертову штуку снова двигаться.

– Гони машину за здание, немедленно, – рявкнул я в трубку.

Дрожащими руками Джеймисон нажал кнопку, отключая сигнал тревоги и возвращая лифт в движение. К счастью, этот конкретный лифт останавливался только на двух этажах – в клубе и в задней части ресторана – не давая никакой почвы для опасений, что войдет кто-то еще. Я прищурился и посмотрел на Джеймисона.

– Она ушла из клуба сегодня сама. Если я услышу что-то другое, это не сулит ничего хорошего ни тебе, ни тому, кто расскажет альтернативную версию.

Кадык Джеймисона дернулся, он кивнул.

– Конечно, сэр. Она была в обмороке, но ей ... ей, – он заикался, глядя на Аранию в моих объятиях, – ...стало гораздо лучше, когда мы спустились на нижний этаж.

– Ради тебя и твоей семьи, лучше этой истории стать правдой.

Он кивнул.

– Так и будет. Даю вам слово.

Мое внимание вернулось к звонку, губы Арании приоткрылись. Рука, в которой я держал телефон, непривычно дрожала.

– Немедленно сюда. Позвони доктору Диксон и попроси ее встретить нас в квартире. Мне плевать, где она и что делает. Тащи ее туда!

Этого не могло произойти. Этого не могло произойти.

Сколько бы раз я ни повторял, я не мог сделать это правдой.

У нее на губах скопилась слюна.

Я сделал свое заявление – объявил ее вне пределов досягаемости.

Кто бросил мне вызов?

Всё из-за напитка.

Я напрягся, чуя нутром, что в нем всё дело. Кто-то добрался до нее прямо под моим чертовым носом.

Она лежала в обмороке не из-за новостей, которые услышала, и не из-за того, что видела свою биологическую мать. Это было неприятно и чертовски неожиданно. Я никогда бы не подумал, что Рубио МакФадден – сенатор и потенциальный кандидат в президенты, не говоря уже о статусе криминального авторитета и самого большого противника клана Спарроу – появится, и будет там со своей любовницей, а не с женой.

Его любовница, Аннабель Ландерс, была судьей Федерального суда и вдовой Дэниела МакКри. Это был маленький мир Чикагской мафии. И он вот-вот станет меньше.

Присутствие Аннабель сегодня было одной из возможностей, которую я не предусмотрел.

Как только я увидел ее за столиком с МакФадденом, понял, что наше пребывание здесь будет недолгим. Мне не терпелось – слишком не терпелось – заявить свои права. Теперь Арания страдала от последствий.

Лифт остановился, и я посмотрел на Джеймисона.

– Мы можем где-нибудь спрятаться, пока не приедет машина?

– Да, сэр...

Вибрация моего телефона прервала его, я нажал кнопку и прочитал сообщение от Патрика.

«НА МЕСТЕ. ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СЛУЧИЛОСЬ? ЗАЧЕМ ВРАЧ?»

Я не был уверен, как Патрик это сделал – как он так быстро добрался сюда. Но мне было все равно. Я не ответил ему. Я снова повернулся к Джеймисону.

– Убедись, что нас никто не видит.

Джеймисон покачал головой.

– Да, да… позвольте мне…

Он поспешил прочь. Через несколько секунд он вернулся.

– Все чисто, сэр. Никто не узнает. Что касается официальной версии, вы ушли вместе.

Я замялся, ища глазами опасность.

– Камеры?

– Нет. Строгая клубная политика. Не может быть камер в месте, которого не существует.

– Ради твоего же блага, пусть так и будет.

Когда я вышел с черного входа, Патрик распахнул дверцу автомобиля и помчался в нашу сторону.

– Что случилось?

– Расскажу в машине. Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери.

Устроившись на заднем сиденье с Аранией на руках, на мгновение промелькнуло что-то, что я не мог вспомнить, так как был слишком мал. Комок, стоявший у меня в горле с тех пор, как Аннабель бросилась к нам, стал еще ощутимее. Бледное лицо Арании расплылось, влага наполнила мои глаза. Опустив ее на сиденье, я прижал ее лицом к себе.

Она расположилась так же, как и на берегу озера в Онтарио. Это видение вернулось: ее прекрасные карие глаза смотрели на меня, прося ответов и веря, что я дам их, что помогу ей.

Мой голос надломился, комок превратился в плотину, сдерживающую то, что я отказывался выпускать.

– Вернись ко мне, солнышко. Я не могу потерять тебя сейчас. Я не потеряю.

Дверь захлопнулась, и я выпрямился, когда Патрик завел машину.

Отбросив эмоции, которые я не узнавал и не хотел признавать, я перешел к тому, что знал, к чему-то знакомому и удобному – гневу, ярости и решимости. Прочистив горло, я заговорил громче, отпустил ее лицо, все еще лежащее у меня на коленях, и взялся за ручку двери.

– Доктор Диксон? – спросил я, мои пальцы побелели, нарастал гнев.

Я мог оторвать гребаную ручку от двери, но это не спасло бы Аранию, как не погасило бы и месть, которую я планировал совершить.

– Она уже в пути, Спарроу. Доктор была на дежурстве, но сказала, что найдет себе замену. Она понимает, что возникла чрезвычайная ситуация. – Его глаза встретились с моими в зеркале заднего вида. – Ты же знаешь, что она тебя не подведет.

Он стучал по рулю, скорость увеличивалась, Патрик то въезжал, то выезжал из потока машин.

– Расскажи мне, – потребовал он. – Что случилось? Кто за это умрет?

– Только не Арания. Только не пока я у руля. – Я покачал головой, вспоминая клуб. – Блять. Я начал бы с Хиллмана. Я не…

Меня поразило осознание. Ответственным за это был я. Я был единственным, кто не сделал свою работу. Отбросив эту мысль, я попытался подумать о том, что произошло.

– …я не следил за ней как должен был. Она должна была быть в безопасности.

– Хиллман?

Я вспомнил нашу импровизированную встречу.

– Если бы я пошел прямо к Рубио, это вызвало бы Третью мировую войну. Уэнделл Хиллман – его бухгалтер, его консильер.

Патрик это знал. Я просто говорил, чтобы поговорить, чтобы вспомнить что-нибудь – все.

– Я сказал ему, что она здесь. Ее нашли, и самое главное, она была моей.

Патрик кивнул.

– Ни Рубио, ни Хиллман лично ничего не делали. Я все время был с Хиллманом. МакФадден тоже был у меня на виду…

Я прокрутил все это в голове.

Судя по побелевшим пальцам, Патрик вцепился в руль так же крепко, как я в дверную ручку. Арания была важна для всех нас. Мы вместе планировали ее получение. Они знали, как важно, чтобы она была с нами по многим причинам.

До недавнего времени план и его исполнение были чисто теоретическими. Однако теперь, когда Арания с нами, мы все видели ее свет. Как мы могли не знать? Она освещала каждую гребаную комнату своим присутствием.

Я мимолетно вспомнил, как Патрик говорил мне, что Арания потребовала, чтобы я позвонил ей. Передавая ее сообщение, он пытался сдержаться, но мысль о том, что она будет командовать мной, заставила его хохотать до упаду. Мы все знали, что она не похожа ни на одну другую женщину, которую я когда-либо имел, как она задевала все мои струны и как она все делала… другим.

– Ублюдок, – продолжал я, сосредоточившись на своей истории, – хотел поговорить с ней. Как будто я позволил бы.

– Хиллман хотел?

– Хотел. Я бы этого не допустил.

– Она с кем-нибудь говорила?

Я покачал головой.

– Ни с одним из них. Разговор был напряженным. Я не хотел, чтобы она услышала то, что могли сказать. Я велел ей сидеть в баре и ни с кем не разговаривать.

Я посмотрел вниз и убрал ее светлые волосы с красивого лица. Ее кожа была слишком холодной. Во второй раз я прижал два пальца к ее шее сбоку.

Слабый стук все еще слышался.

Кто бы это ни сделал, он умрет.

– Она ведь не сделала того, что ты сказал, не так ли? – спросил Патрик, отвлекая меня от убийственных мыслей.

– Конечно, черт возьми, нет. Она встала. Думаю, она пошла в уборную.

Патрик покачал головой.

– Как долго она была вне поля зрения?

– Недолго. Как только я заметил пустой стул, она вернулась. – Я вспомнил, что видел ее в другом конце комнаты, когда она возвращалась. – Она была чертовски потрясающей. – Мои губы на мгновение приподнялись. – Проклятье, она вернулась с достоинством и царственностью королевы, которой была рождена. Подбородок высоко поднят в этом своем уникальном платье. Все взгляды устремлены на нее. Я был так чертовски горд сказать, что она моя.

Патрик снова встретился со мной взглядом в отражении.

– Как она, босс?

– Пульс на месте. Я плохо чувствую ее дыхание. – Я положил руку ей на грудь, но не так, как раньше, а чтобы почувствовать движение. – Грудь понимается. Она дышит. – Я выглянул наружу, оценивая окружение. – Черт возьми, нужно спешить.