Глава 2

БЕЛ

Ко времени возвращения во дворец я уже готова задушить всех и каждого из них. Ренну — за собственнические замашки, Зендера — за то, что он Зендер, и Петру — за странное поведение. Я не просто недовольна, я в бешенстве. Но, само собой, не подаю виду. И, конечно же, Кона в зале приёмов нет.

С чего бы ему быть там, где его ждут? Он же правитель этого абсурдного, своевольного мира! Поэтому, разумеется, его нет там, где нужно.

Широкими шагами я пересекаю галерею, сжимая руки в кулаки по бокам. Всем встречным хватает одного лишь взгляда, чтобы убраться с моей дороги. И только мой телохранитель Бек следует за мной. Он выдерживает дистанцию, но я всё равно знаю, что он здесь. Не такой уж он незаметный.

Сворачиваю к уцелевшему крылу, где сейчас находится мастерская Кона. Он хотел разместиться поближе к старому кабинету, как если бы там осталось что-то из прошлого. Поднимаюсь по узкой винтовой лестнице.

Я чувствую присутствие Аэрона. Он тоже здесь — если не телом, то духом, — смотрит глазами Кона на его изобретения. Как и со всем Рондетом, я уже общалась с ним мысленно, но Кон ему ближе всех. У них схожие интересы и одинаково пытливый ум.

Дверь закрыта, и ни следа стражников, которые должны стоять снаружи у входа. Значит, он опять позвал их внутрь. Вероятно, в качестве рабочей силы или подопытных кроликов. Я искоса смотрю на Бека, но тот тут же находит точку на стене и разглядывает её с интересом, лишь бы не встречаться со мной глазами.

Отлично, просто великолепно. Всегда покрывают друг друга.

Прежде я бы стучалась, пока Кон не откроет. Зрителей поблизости нет, шоу не будет. Но жизнь на Антеесе сильно меня изменила. Поэтому вместо того, чтобы устраивать шум, я использую коммуникатор на запястье, похожий на изящный браслет. Подарок Кона. Я люблю эту вещицу за её красоту, гениальность и посыл, вложенный при создании.

Но в этот самый момент я чуточку меньше влюблена в её создателя.

— Я знаю, что ты там, Кон. Открой дверь.

В ответ слышится не очень-то подобающее правителю ругательство, а затем кто-то несётся к двери. Она распахивается, и на пороге оказывается его стражник Кельвин, два метра мышц, весь красный от неловкости под стать рыжим волосам. Совесть не даёт ему посмотреть мне в глаза. Прямо за ним я вижу вставшего в защитную стойку Декса, второго стражника Кона, который, если такое вообще возможно, выглядит ещё более смущённым, чем напарник.

Это маленькое, тесное помещение, ставшее особенным местом вскоре после освобождения Антееса. Жалкое подобие той огромной комнаты с витражным куполом, которая раньше была его кабинетом. Но для моего инженера это, кажется, не проблема. Он забил новую мастерскую всем оборудованием, которое только удалось спасти, и всё продолжает пополнять коллекцию.

Кон стоит, наклонившись, над какой-то скамейкой, освещаемой со всех сторон. На глазах огромные гогглы, волосы растрёпаны, и на нём всё та же простая льняная рубашка, которую он надел на завтрак.

— Бел! Иди сюда, только взгляни на это, — голос Кона звенит от счастья, и, несмотря на всё раздражение, я чувствую трепет в груди. Он как ребёнок утром в свой день рождения. И сейчас он пытается обхватить руками нечто, похожее на крупный обломок антейского кристалла.

— Ты должен был быть в зале приёмов. Зендер только что прилетел.

Радость на его лице затухает. Он оглядывается на Лиетт, одну из своих помощниц. Она же, в свою очередь, избегает моего взгляда. Милая девушка чуть старше двадцати с золотыми волосами и васильковыми глазами, которые кажутся слишком большими на её худеньком личике. Она заметно боготворит Кона. Это могло бы стать проблемой, будь я ревнивицей… Или не будь Кон таким верным. Безответную влюблённость я не перепутаю ни с чем. Мне стоит рассказать Кону об этом наедине, но боюсь, он скорее умрёт от смущения, чем решит вопрос. К тому же она обязательно переключится на кого-нибудь другого. К примеру, оба стражника Кона очень внимательны и заботливы — наверняка она это уже заметила.

— Ой, любимая, — он осторожно возвращает глыбу на место и подходит ко мне. — Прости. Воздушный отряд прислал отчёты о ряде аномалий вокруг Келты, которые могут оказаться признаками вторжения. Возможно, просто контрабандисты… Или ещё, как вариант, метеоритный дождь, обещанный синоптиками, но на всякий случай я решил внимательно прочитать эти отчёты в тихом месте. А ещё тут надо было закончить кое-что. И я… потерял счёт времени.

Скажи это кто-нибудь другой, я бы посчитала такое объяснение весьма посредственной отмазкой, но нет, в случае с Коном, так всё и было. На него невозможно злиться.

— Я удивлена, что Джондар не приказал Кельвину и Дексу запереть тебя в зале приёмов, — если бы эти двое могли заставить землю разверзнуться, они бы обязательно сейчас туда провалились. Судя по их пристыженному виду, им повезло, что их нашла я, а не Петра. — Как ты мог опять забыть?

Я вздыхаю. Стараюсь не винить его, но иногда это сложно. Такое ведь происходит уже не в первый раз.

— Я послал Джона на зону посадки. Мне нужно было совсем немного времени, чтобы закончить здесь.

Скрещиваю руки на груди.

— Кон, прошло уже несколько часов.

Он поднимает глаза, которые выглядят огромными за толстыми стёклами гогглов и, кажется, занимают пол-лица. Насыщенно зелёные, как драгоценные камни.

— Ой, — откликается он. — Я… Прости, Бел. Я просто… давай я…

Он начинается суетиться с гогглами и оборудованием, пытаясь быстро закончить прерванное занятие и прибраться.

— Показатели кристаллов всё ещё сбоят, — из смежной лаборатории выходит его помощница Соррелл. — Мы получили только сорок пять процентов, а нужно не менее… Ой! Простите, ваше высочество.

Она выдающаяся студентка факультета Земли с отделения геологии и инженерии. Ей ещё нет семнадцати, и фигура ещё слегка мальчишеская. Кон приметил её во время оккупации, когда она делала бомбы и мины-ловушки. У неё это хорошо получалось.

— Всё хорошо, Соррелл, — говорю ей. Это не её вина. Я понимаю, что они увлеклись новыми разработками, но у него есть и другие обязанности. Соррелл и Лиетт должны были помогать ему, чтобы у него хватало время на ещё что-нибудь. — Я пришла забрать у вас антейма.

Он виновато улыбается, и я уже прощаю ему то, как сводят с ума и выводят из себя до трясучки его увлечения, из-за которых его блестящий ум забывает обо всём. Не то чтобы я не понимаю его азарта, но у нас ещё очень много дел. А он иногда слишком зацикливается на этом. Или, возможно, таким образом бежит от реальности.

Чтобы восстановить разрушенный мир недостаточно отстроить заново все здания. Нужна ещё дипломатия и укрепление связей. Разговоры, переговоры, уговоры, договоры и всё остальное, что мой жених считает до смерти скучным.

Надо бы как-то подключить к этому Джондара, найти способ исправить ситуацию, но с другой стороны, мне не хочется спускать Кона с небес на землю.

Он до сих пор просыпается, крича от кошмаров. Пытки гравианцев всё ещё живы у него в памяти, постоянно стоят перед глазами. И я ничего не могу сделать, чтобы избавить его от этого.

Моё сердце сжимается при взгляде на него, и я не могу думать ни о чём другом, кроме как о том, что через несколько дней мы поженимся.

— Могу я быстро проверить? — спрашивает он так серьёзно и строго, что я понимаю: стоит мне сказать «нет», и он тут же пойдёт со мной. Но мысли об этом будут мучить его потом весь день, пока он не вернётся сюда вновь. Я не могу с ним так поступить.

Киваю, и Кон расплывается в улыбке. Он знает, что я прощу ему всё ради этой улыбки.

Соррелл подаёт ему планшет, и Кон с ещё большей серьёзностью изучает данные.

— Здесь просто другая передача энергии. Келтанские кристаллы дадут больше, в противном случае нам придётся копать глубже.

— Над чем ты работаешь? — спрашиваю я. Зря, скорее всего. Я редко понимаю его ответы. Кон пытается упростить для меня объяснения, но в процессе становится таким взволнованным, что я не успеваю за скачками его мыслей.

— Это новый способ подключения кристаллов в единую сеть, с помощью которой они будут усиливать действие друг друга, и в итоге их понадобится намного меньше. Они работают по тому же принципу, что и нейронные пути, понимаешь? Мы видим это на примере Рондета. Так что наша задача запрограммировать их так, чтобы они могли справляться с травмами, как физическими, так и психологическими. Также они могут создать связь. Мы могли бы ввести их под кожу или просто…

Я силюсь понять, о чём он говорит. Мне нравится всё, что связано с физикой: техника, действия, реакции. Он создаёт оружие, подобного какому не найти во всей галактике. Его оборонительные технологии и солнечные батареи стали прорывом, не только на Антеесе, но и во всей Вселенной.

К счастью, Джондар напомнил ему запатентовать их. Пока эти двое взаимодействуют, антейская сокровищница никогда не опустеет. Прогнозы после оккупации были ужасными, но Кон не дал событиям пойти по худшему сценарию. Мы потеряли значительную часть населения, преимущественно трудоспособного возраста. Уцелевшие в большинстве своём ещё молоды и не умеют ничего, кроме как выживать. И очень многие получили серьёзные ранения и психологические травмы. Кон пытается не только защитить своих людей, но и найти способ их исцелить.

— Ты имеешь в виду вживить кристаллы в людей? — уточняю я.

— Ну… вроде того…

То есть да. Разумеется. Он берёт меня за руку и тянет к скамье. На подставке из тонких золотых металлических нитей лежит диск, диаметром не больше моего большого пальца. Сплетение проводов с каймой из осколков кристаллов и мелкой электроникой в центре. Довольная красивая вещица, в своей изящности напоминающая мой браслет-коммуникатор. Чем-то даже похоже на лабиринт с высоты птичьего полёта.