Честно говоря, меня больше расстроила смерть девушки, чьего имени я так и не знаю.

Оглядываюсь по сторонам, всматриваясь в лица окружающих зрителей. Морщу нос при виде ликующего Двора Теней. Не сказать, что их радость не обоснована. Ведьма действительно только что сделала нечто невероятное, но от этого я только сильнее её ненавижу. Мы уж постараемся, чтобы их радость сменилась скорбью как можно скорее.

В глазах некоторых я замечаю слёзы. Мой взгляд останавливается на женщине с чёрно-серо-белыми паутинками на ушах и запястьях. Медленно направляюсь к ней.

— Ты куда? — спрашивает Рук. — Я собираюсь скорбеть, запивая огненным виски, присоединяйся.

— Я вернусь через несколько минут. Мне нужно переговорить с Двором Паутин.

Бриэлль усмехается.

— Зачем?

— За тем, что я здесь благодаря ей. А из-за меня её здесь нет.

Бриэлль закатывает глаза, ворча что-то про пустую трату времени. Я пропускаю её слова мимо ушей и подхожу к Паутинному двору. Увидев меня, они удивлённо моргают. Я слегка кланяюсь им.

— Мне жаль, — говорю женщине с пауками на ушах.

— Ты собираешься сказать это всем дворам, потерявшим своих чемпионов? — её глаза прищуриваются, гнев берёт верх над скорбью.

— Нет. Только вашему.

Она морщит лоб, сдвигая брови.

— Почему?

Зрители провожали нас в начале трассы и встречали в самом конце, они не видели, что происходило между. Она не знает, как погибла их чемпионка.

— Потому что мы вместе сражались против теневиверн. Я бы не справился без её помощи.

— Но всё же она умерла, а ты нет.

Опускаю глаза.

— Я не мог её спасти. Всё произошло слишком быстро. Но как бы то ни было, я хочу, чтобы вы знали, что я уважаю её. И весь ваш двор, за то что вырастили такого чемпиона.

Она наклоняет голову, оценивая меня. Наши дворы не враждуют, но всегда есть скрытое напряжение между старшими дворами и младшими. После долгой паузы женщина кланяется в ответ:

— Я её мать, она была моей наследницей.

С трудом сглатываю, осознавая смысл её слов. Передо мной стоит действующая правительница их двора, а та девочка должна была стать следующей королевой. Их потеря — это не только личная трагедия. Её смерть ослабит двор ещё сильнее.

— Я почту её память, насколько это будет в моих силах.

Она знает, что я наследник своего двора, а значит, однажды у меня будет возможность использовать свою власть в их пользу. Например, поспособствовав заключению выгодного брака их следующего правителя. Или просто заняв их сторону в возможном конфликте. За мной остался долг.

Она кивает, принимая моё негласное предложение. После этого я разворачиваюсь и ухожу, чтобы найти Бриэлль и Рука и вместе с ними утопить печали в алкоголе.

Кейлин

Я отхожу в сторону от арены, прочь от толпы, пока мой двор не успел окружить меня. Не имею ни малейшего желания выслушивать, насколько я потрясающая по их мнению.

Да, я испытываю облегчение, что мне всё-таки удалось пройти это испытание, но праздновать победу не хочу. Я бы не отказалась от чая с ромашкой, горячей ванны и крепкого сна, но только не встречаться с теми, кто почитает меня, как героиню, которой я не являюсь.

Обвожу взглядом собравшихся: каждый двор окружил своего чемпиона. Проталкиваясь через толпу, я вслушиваюсь в слова ведущей, оглашающей имена успешно прошедших испытание.

— Тьядин из Обваливающегося двора!

Отлично, теперь я знаю, как его зовут. Толпа, услышав его имя, отвечает боевым кличем, эхом разносящимся по арене. Я замечаю его самого среди сородичей: некоторые из них такие же приземистые и волосатые, как он, но есть и гладко выбритые, светловолосые и худощавые, как большинство фейри. Они хохочут и улюлюкают, празднуя победу, а я просто улыбаюсь, когда он смотрит на меня в ответ.

Уголки его губ тоже приподымаются, но улыбка не касается глаз.

Сегодня погибло много участников состязаний. Отрезвляющее напоминание для оставшихся: эти испытания — не игра.

Возможно, некоторые жертвуют своей жизнью, чтобы заявить о себе. Но сегодня мы — я и мой друг-гном Тьядин — смогли проявить себя и остаться в живых. Мы единственные представители младших дворов, кому удалось пройти первое испытание.

Я прикусываю губу и отворачиваюсь, пробираясь сквозь толпу, большую часть которой составляют скорбящие дворы. Некоторые из сильнейших дворов потеряли своих перспективных чемпионов. Но больше всего оплакивают погибших младшие дворы. Для некоторых из них это невосполнимая потеря.

Я прохожу мимо паутинных придворных, уступающих мне дорогу. Держу голову высоко, а лицо бесстрастным, пока возвращаюсь в поместье Мерцающего двора.

Белоснежная сова пролетает над зрительскими местами, крича что-то по-птичьи. Она находит меня, когда я сворачиваю в пустой уголок за трибунами, ловко пикирует вниз и приземляется мне на плечо, неловко запутываясь крылом в моих волосах.

— Ну вот, я только хотела похвалить твои навыки полёта, как ты всё испортила своим приземлением, — ворчу я, высвобождая волосы от её когтей и мягко отпуская крыло.

Она встряхивается и тихонько ухает мне на ухо.

— Я тоже рада тебя видеть, — шепчу в ответ. Она единственная, кого мне сегодня хочется видеть рядом.

Наверняка я первой вернусь на этаж чемпионов, а значит, у меня есть все шансы принять ванну, не столкнувшись с кем-то враждебно настроенным.

Бегом поднимаюсь по лестнице в поместье, где несколько фейри носятся в спешке, выполняя последние приготовления к предстоящей вечеринке.

Некоторые из них кивают мне, когда я прохожу мимо. Меня напрягает это внезапное выражение почтения. Сторонники восстания? Не знаю. И не уверена, что хочу знать.

Рейвен парила над поместьем, когда я заходила, поэтому я иду в свои покои, чтобы встретить её. Она уже дожидается меня на подоконнике.

Взмахиваю рукой, и она принимает человеческий облик, неуклюже падая на пол.

— Ай!

Ухмыляюсь.

— Почему мои ноги так странно ощущаются?

— Уже привыкла к своей птичьей форме, а? — подмигиваю ей. — Пойдём.

Ещё не договорив, я уже направляюсь к двери. Она семенит следом.

— Куда мы? — шепчет она, не дыша. — Я могу выходить отсюда?

— Обычно нет. Но сейчас исключение: остальных чемпионов не будет здесь ещё минимум час. По-моему, это отличная возможность для нас рискнуть принять ванну.

— Ванну? — её глаза распахиваются, губы расплываются в довольной улыбке.

— Идём! — я захожу в нужную комнату, мгновенно стягиваю с себя всё одежду и ныряю в мыльную воду.

Рейвен останавливается, осматривая помещение. По сути, это пещера с огромной горячей ванной в сиренево-розовых пузырьках.

— Так вот как фейри купаются?

— Не все, но это древняя традиция.

— После тебя вода будет ужасной, — она морщит нос.

— Да ну тебя, — оглядываю свои руки в крови и грязи. — Вода очищается и нагревается с помощью магии. Всё по санитарным нормам.

Она поджимает губы.

Я откидываюсь на спину, разбрызгивая воду, и держусь на плаву. Пена едва прикрывает все самые интимные места. Рейвен тяжело сглатывает.

— Давай, не ломайся. Это может быть твой единственный шанс принять магическую ванну фейри.

Рейвен вздыхает, но робко раздевается до нижнего белья и залезает в ванну. Она дрожит, по плечи погружаясь в горячую воду.

— Что это за аромат? — она поднимает пену к носу и принюхивается. — Лаванда?

— Типа того. Наверное, какой-то аналог из нашего мира.

— Ладно, так ты расскажешь мне, — начинает она, подбираясь ближе, — что это вообще такое сегодня было?

— Ты про что?

— Да про всё! Сначала тебя связали и натравили ту кусающуюся мелочь. А затем эти крылатые ящерицы… Ты ЛЕТАЛА на одной из них! Никто другой даже не пытался.

Пожимаю плечами.

— Ну, у меня не было выбора. Тросы, с помощью которых можно было перейти пешком, оказались разорваны.

— И ты сразу такая: если нельзя победить чудовищ, надо с ними подружиться?

— Можно сказать и так, — усмехаюсь я.

— А что насчёт местной элиты, решившей замучить тебя до смерти?

Отмахиваюсь.

— Я уже рассказывала тебе об этом.

— Ага, конечно, — ворчит она. — Они серьёзно будут пытаться убить тебя любой ценой?

Медленно киваю.

— Я знала, что друзей здесь у меня не будет.

— А как же волосатик? Он же теперь твой друг, разве нет?

— Может быть. Мы ещё не разговаривали. Надеюсь, мы сможем стать союзниками на следующих испытаниях, потому что, как выяснилось, без этого я не справлюсь. Если остальные объединяют усилия, мне понадобится помощь.

Рейвен запрокидывает голову, намыливая волосы.

— Ага, — она прикусывает губу, наблюдая за моими попытками оттереть с рук засохшую кровь и грязь.

— Тебе помочь? — спрашивает она, не отрывая глаз от моего плеча. Я пристально разглядываю её, но она держит лицо, не выдавая эмоций.

Медленно киваю, отодвигаясь в сторону, и беру красную тряпку из корзинки у стены.

Рейвен окунает полотенце в воду и мягко проводит им по моей коже.

— Это стоит того? — тихо спрашивает она. — Вот это вот всё… оно реально стоит того?

Прикусываю губу.

— Не знаю.

Она ничего не отвечает, только набирает в ладони воду и выливает на то место, где только что проводила полотенцем.

— Первое испытание было крайне жёстким, но так оно и задумывалось, — говорю я.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Они пригласили к участию все дворы, даже тех, чьей победы они не хотят. И им нужно было отсеять самых слабых как можно скорее. Остальные испытания будут проще.

— Они не хотят чьей-то победы?

Пожимаю плечами.

— Королева, кажется, намеревается получить сильнейшего победителя, независимо от его происхождения, но такие обычно бывают только в правящих дворах. Самые могущественные, с сильными предками, мощной магией, большим влиянием. И они заинтересованы в том, чтобы победителем оказался хотя бы не представитель младшего двора.

— Почему?

— Политика. Сильные дворы хотят сохранить свою власть. Если младший двор победит или каким-то образом покажет себя сильнее их, это ослабит позицию старших дворов.