— Что ты хочешь этим сказать?
— Он не говорил мне убивать Рихгана. У него вовсе не было намерения избавляться от Рихгана. Он велел мне убить младшего сына короля Светящегося двора.
Что?
— Но это же… я.
— Да, — едва слышным шёпотом подтверждает она.
— Так, значит, ты нарушила условия сделки? И отделалась одним изгнанием?
— Нет. Изгнание было моим наказанием за то, что перехитрила его. Он недооценил меня. Если бы я сделала так, как он сказал, никто бы никогда не узнал, что это я тебя убила. Он так обещал. Но поскольку я убила «не того» наследника, но всё же технически выполнила свою часть сделки, он позаботился о том, чтобы меня поймали и мне пришлось иметь дело с последствиями. Скорее всего, он рассчитывал, что меня приговорят к смерти. Мне невероятно повезло, что я была ещё подростком, даже обряд посвящения ещё не успела пройти. Ему пришлось поделиться со мной обещанной силой, потому что сделка есть сделка.
— Но как? Как тебе удалось перехитрить его? И зачем? Почему убить Рихгана можно было, а меня нельзя?
Я сверлил взглядом её спину, на которую спадали её струящиеся серебристые волосы. Она медлила с ответом.
— Я не знаю, знал ли он это, когда выдвигал условия, и было ли это причиной, почему на роль убийцы он выбрал именно меня… Потому что невозможно представить худшей пытки, чем заставить меня убить моего…
Она не договаривает, но я уже вскакиваю на ноги. По-хорошему, надо спросить, чтобы убедиться. Но у меня язык не поворачивается.
Нет.
Мотаю головой. Я не хочу этого знать. Я… не готов к такой правде. Да, мне нужно узнать всю правду, но это… Это может сломать меня. Поэтому я не спрашиваю.
— Узнав это, я растерялась. Да ещё и Рихган оказался настоящим мерзавцем… — она качает головой, одёргивая себя. — А затем мне снова повезло, если можно так сказать: я узнала кое-что, что могло помочь мне избежать навязанной судьбы. Не сказать, что альтернатива была намного лучше: я понимала, что убийство твоего брата — это непростительное преступление. Но всё же иногда, когда моя тёмная сторона берёт верх, я горжусь тем, как мне удалось перевернуть игру и победить. Технически. Во многих отношениях я проиграла. Но его я перехитрила.
— Что же это была за лазейка?
— Наверное, та же самая, из-за которой твой отец пытается тебя убить. Он не хочет, чтобы ты был его наследником, потому что на самом деле ты не его сын.
Рев
У меня падает челюсть.
Это совсем не то, что я ожидал услышать.
— Так вот оно что, — подвожу итог услышанному. — Он попросил тебя убить младшего сына. А я ему вовсе не сын, значит, младшим был Рихган.
Она садится обратно на камень.
— Я знаю, что ты меня ненавидишь, и ни в чём не виню.
Моё сердце сжимается. Чёрт. И как же так вышло, что в результате всех этих признаний я не стал ненавидеть её сильнее, а наоборот? Я уже не знаю, что думать и чувствовать.
Теперь я даже не знаю, кто я такой.
— И кто же тогда мой отец?
Она пожимает плечами.
— Кто-то высокопоставленный из вашего двора. Точно не знаю.
Мне страшно задавать следующий вопрос, но не могу удержаться.
— А почему… то существо хотело от меня избавиться?
— Он говорил что-то про твою судьбу, но ничего конкретного. И это было хуже всего. Я годами мучилась этим вопросом. Почему? Если бы я знала причину, почему ему была выгодна твоя смерть, может, мне стало бы легче. Может, я не чувствовала бы себя такой виноватой. Но опять же, зная этого монстра, я полагаю, что его цель — устроить конец света. Как я понимаю, он хочет тебя убить, потому что именно тебе предназначено спасти наш мир от чумы.
Она прикусывает губу после этой фразы, и я сужаю глаза.
— Кажется, на сегодня достаточно правды.
Кейлин издаёт горький смешок.
— А я тебя предупреждала.
— Ты, случайно, не взяла с собой алкоголь? Мне бы не помешало снять напряжение.
— Прости, — тихо отвечает она, и я не уверен, за что именно она извиняется. — Давай попробуем немного поспать. У нас впереди ещё целый день всей этой хрени.
Я качаю головой. Чёрт бы подрал это испытание.
Кейлин
Весь следующий день мы с Ревом проводим в молчании. Не знаю, что он думает обо всём, что я ему рассказала вчера вечером, о твари в недрах этих пещер.
Не знаю, что ещё сказать ему, и поэтому молчу. Сердце вновь закрыла бронёй, на лицо надела маску равнодушия. Я просто сосредоточена на текущем задании. Подсказки на этот раз не было, но я подозреваю, что так оно и было задумано. Мы знаем, что это последний день испытания, и нам всё ещё нужно добраться до северо-западного угла арены, туда-то мы и направляемся, внимательно глядя по сторонам в поисках порталов по пути.
Спустя несколько часов, когда никаких очевидных порталов так и не было обнаружено, я начинаю гадать, а не упустили ли мы что-то. Мы прошли через теневые земли и попали в Сверкающий двор. Отсутствие каких-либо наводок в испытании напрягает, но мы продолжаем идти дальше, не озвучивая собственные тревоги.
Потому что слишком боимся заговорить друг с другом.
А ещё мы так и не нашли Тьядина. Разгадав свои загадки, мы несколько часов прятались в пещерах от Дрейка и Бриэлль, так что вполне возможно, что мы не заметили, как он заходил и разговаривал со Сфинксом.
Я лелею надежду, что он всё ещё жив, но не знаю наверняка.
Перехожу на шаг, заметив нечто странное. Сверкающий двор должен был быть полон цветущей растительности и прекрасных извилистых ручьёв с целебными свойствами, протекающих по всей территории. Но течение местных вод тёмное, а растительность редкая. Неужели мы прошли через портал и не заметили этого?
— Мы идём правильным путём, — ровно замечает Рев, продолжая идти вперёд.
— Откуда такая уверенность?
Мы поднимаемся на невысокий холм, и он останавливается на вершине. Я догоняю его и забываю как дышать.
— Они хотят, чтобы мы увидели чуму.
Растерянно смотрю перед собой. Я не раз была на землях Сверкающего двора, поскольку они наши ближайшие соседи. Я хорошо помню, как выглядело это место. Точно не так, как сейчас.
На много миль вперёд лишь чернота и гниение.
Я сглатываю и делаю шаг к пострадавшим территориям. С растений вдоль дороги капает чёрная слизь. Всё замерло, погибнув и теперь разлагаясь.
Резкий запах ударяет в нос, гниющая плоть и отравленная магия. Я накрываю нос рукой. Впервые я вижу воочию последствия пресловутой чумы. Мне уже рассказывали о ней, это не должно было стать сюрпризом.
Но видеть и слышать — это разные вещи.
Огромная территория — и на ней ничего, кроме смерти.
— Это одно из первых мест, которые поразила чума, — поясняет Рев. — Оно больше не заразно, но здесь хорошо видно, насколько это ужасно.
Деревья погнулись, искривились, словно корчились от боли перед своей гибелью. Почерневшие листья низко свисают.
Волоски на моих руках и шее встают дыбом, пока мы медленно проходим мимо всего этого кошмара.
— Что происходит с фейри, который заразился?
Я помню, что большинство жертв — старики и дети.
— Болезнь пожирает их заживо, — отвечает Рев. — Всё начинается с лихорадки, боли в груди. А затем на теле начинают появляться раны — чёрные пятна. Плоть гниёт от болезни.
Меня передёргивает.
— И это происходит с детьми?
Он кивает.
— Чума идёт странной тропой. Вместо того, чтобы распространяться во все стороны, она движется узкой полосой — шириной всего в несколько километров. На юг, затем на север, после чего на восток, а потом на запад, почти зигзагом, будто бы ищет что-то. Или просто дразнит нас. Бьёт там, где мы меньше всего этого ожидаем, и методично продвигается дальше.
— Словно она живая.
Я наклоняюсь, чтобы осмотреть куст папоротника с отвалившимися листьями. Если это место было одним из первых, то сколько уже прошло? Два года? Почему тогда эти растения всё ещё здесь?
— Это проклятье. Кто-то управляет им, так что в некотором роде оно разумно.
— Но кто?
— Верховный двор вроде как знает, но они не сообщают это широким массам. Мой отец… — он запинается, будто внезапно вспомнил, что тот фейри ему никакой не отец. Сглатывает. — Он ничего мне не говорит. Виновный, скорее всего, находится в Выжженных землях.
— Так, значит, победителю испытаний нужно будет одолеть его, чтобы остановить чуму.
— Вполне вероятно. Они говорят, что «лекарство» находится там. Возможно, нам нужно сделать две вещи: отменить заклинание и убить мага, чтобы он не смог возобновить проклятье.
— Так какова же конечная цель? Если Верховному двору что-то известно, было бы неплохо, если бы они поделились этим с нами.
— Может, они собираются рассказать победителю.
Я поднимаю брови.
— Может.
Но интуиция мне подсказывает, что они знают меньше, чем пытаются показать.
Рев
Пройдя несколько километров по пустоши, оставшейся после чумы, мы замечаем дым вдалеке. Наконец-то хоть какая-то подсказка.
Этот дым собирает всех чемпионов в одном месте, так что битва, можно сказать, неизбежна.
— Как твой резерв? — спрашиваю её.
— Полностью восстановлен.
— А рана?
— Зажила.
Киваю. Это хорошо.
Дрейк с Бриэлль против меня и Кейлин — они достойные соперники, но я уверен, что победа будет за нами. Немного странно осознавать, что у Кейлин может быть больше всех магии, когда всего пару недель назад я считал, что у неё вообще нет никаких способностей.
Она нас мастерски обвела вокруг пальца.
— Полагаешь, сегодня мы снова столкнёмся с Дрейком и Бриэлль?
— Скорее всего. С другой стороны, возможно, они постараются избегать нас вплоть до финального испытания.
Если они смогут устроить засаду или какую-нибудь ловушку, то нападут здесь. Если же нет, то скорее предпочтут сразиться в ближнем бою — нашем последнем испытании.
— Надо быть готовыми ко всему, — поддерживает Кейлин. — При этом я не думаю, что нам нужно выслеживать их.
— Согласен.
Есть ещё один вариант, который я мог бы обдумать, хотя от одной только мысли мне становится нехорошо. Возвращаются боль и чувство вины, за которые я винил себя буквально ещё день назад.