Как я женился на себе
«Почему нет?»
Этими двумя словам Преподобный Затарга, мой добрый приятель, изменил течение всей моей жизни. Он произнес их после двухчасовой беседы по телефону с епископом Флемингом, мучительно обсудив самые тонкие детали Библии. Он отметил, что Левит предупреждал христиан о невозможности брака с сестрой, теткой, матерью, тещей, дочерью или даже с внучкой (если они вообще искушались). Но нигде в Писании не было места, где бы упоминалась возможность жениться на самом себе. Поэтому, когда я сказал Преподобному, что определенно намереваюсь сделать это, он обреченно сдался:
«Почему нет?»
Конечно, Библия забыла предостеречь еще от женитьбы на прабабушке, на письменном столе, на аквариумной рыбке. В результате, я бы уже не удивился браку епископа Флеминга и его любимого французского пуделя. Или одеяла, в конце концов, с которым он спит уже много лет. Как бы то ни было, убедив Его святейшество позволить мне жениться на человеке моей мечты, я еще должен был убедить отца и мать. Должен заметить, что в отличие от мировой религии, твердо определившейся за две тысячи лет, гораздо сложнее договориться с моими смиренными родителями.
Поначалу моя мама просто не приняла мои слова всерьез. Действительно, очень немногие восприняли мой замысел серьезно, но мне нужно было только ее понимание. Она же задавала глупые вопросы: «Зачем жениться — ты не можешь просто жить сам с собой?» или «Как ты оденешься на свадьбу?»
И, к сожалению, это совершенно свело с ума моего отца. В течение многих лет после свадьбы он целыми днями напролет печатал статьи для многочисленных новостных журналов, писал книги и сообщения от имени космической администрации, заявляя, что он был первым человеком, который совершил половой акт в космосе. Казалось, он сам был абсолютно убежден в этом, хотя на самом деле его связь с космосом ограничивалась большой компьютерной кнопкой. Когда его спрашивали, с кем же он там занимался сексом, он обычно выдерживал короткую паузу, усиливая драматический эффект, устремлял вперед дикий взгляд своих горящих глаз и пронзительно вопил: «С собой!»
Казалось, я мог бы довериться своим лучшим друзьям и получить их сочувствие, но, думаю, для них это была всего лишь шутка. Они часто поддерживали меня, но после свадьбы они стали смеяться надо мной. Некоторые из свадебных подарков от них оказались просто унизительны: порножурналы, шелковые перчатки и даже зеркало на потолок. И я разочаровался в них за неумение обуздать свое веселье в тот момент, когда Преподобный Затарга цитировал венчальный обет: «Будешь ли ты поддерживать во всем себя самого как мужа, чтобы быть в браке одним целым? Будешь ли ты любить себя и подчиняться себе, почитать и уважать себя самого и в болезни и в радости, и хранить верность себе до конца твоих дней?» Честное слово, один из моих друзей смеялся так, что обмочился.
Я совершил незабываемое свадебное путешествие в Лас-Вегас, где спустил все свои сбережения, и никто не изводил меня допросами, как много денег я трачу. Последнюю ночь я провел в пентхаусе отеля «Лаксор»…
Для женитьбы у меня было много причин, кроме, разумеется, налоговых льгот (хотя было чертовски трудно объяснить налоговому инспектору, что я сам и есть моя половинка). С тех пор я понял тайну супружеских уз, — мне нужен был партнер, которому я мог бы довериться. Я хотел, чтобы рядом всегда находился кто-то, кому можно поведать самое сокровенное без боязни быть осмеянным. И хотя знакомства с девушками давались мне легко, к несчастью, дурной вкус не делал меня счастливым. И я осознал, — мой идеальный партнер находится гораздо ближе к моему дому, чем можно было представить.
Вместе с тем, брак оказался по большей части счастливым. Я редко спорил с супругой, оказавшись в роли наилучшего собеседника. А в редких спорах я всегда выигрывал. И секс был, — любой, какой бы я не захотел. Разумеется, не обошлось без внимания СМИ: паршивые журналисты с помощью подкупа пытались проникнуть в необычный союз. Несколько журнальных заметок понравились, — остальные были оскорбительны, особенно те, в которых меня называли самым тщеславным и/или самонадеянным человеком в мире. Я не думаю, что я настолько уж эгоцентричен, — просто я наслаждаюсь своим обществом.
Я полагаю, что-то случилось с гормонами, или я перешел на следующую ступень в своей жизни, или еще что-нибудь, но я внезапно возжелал ребенка. Обычное дело, я осознал, что смертен и, следовательно, мне предстоит передать наследнику свои гены. Долго я взвешивал все «за» и «против» и решил, отделившись своей мужниной половиной, найти жену. Я побеседовал с Преподобным Затаргой: выяснилось, что я не могу рассчитывать на развод в уведомительном порядке. Необходимо было соблюсти юридические формальности. Любопытно, но желания иметь ребенка не достаточно, чтобы развестись.
Как Его Преподобие объяснил, я мог добиться развода только в том случае, если бы жил отдельно от партнера по меньшей мере 1 год, что было невозможно без серьезного хирургического вмешательства. Или если бы моя супруга жестоко обращалась со мной. Или если бы один из супругов был заключен в тюрьму не менее, чем на 1 год. У меня не было особого желания избивать себя или долго обретаться в тюрьме только ради развода с самим собой. Оставалось только одно решение, — адюльтер. Надо было изменить себе, вступив в нормальную, не опосредованную, человеческую половую связь на стороне, чтобы сбросить оковы брака.
Итак, я с неохотой снял с пальца кольцо и пустился в поиски подруги. Друзья отреагировали жестоко, — они припомнили поверье, — я ухожу от себя, чтобы не ослепнуть. Мама с облегчением вздохнула, когда я сказал ей, что разрываю супружеские отношения с самим собой. Отец выдержал драматическую паузу, выкатил горящие глаза и пронзительно воскликнул: «Себя!». Может быть, он действительно уже на другой планете.
Я подозревал, что не скоро найду ту, которая была бы не прочь переспать со мной, с одной стороны, а с другой — не читала бы газет и оставалась в неведении того, что я уже женат. Однако, вскоре я повстречал неприметную малазийскую девушку, которую можно было довольно легко соблазнить. Честно сказать, заниматься любовью с ней было тяжело. Казалось, она почти ничего не знала из того, что заводит мужчину, в то время как я уже был экспертом в этом вопросе. Думаю, ей тоже не очень понравилось, — у меня не было практики ублажать кого-то нормальным сексом.
Теперь развод перестал быть проблемой. Казалось, церковь теперь ревностно желала разделить меня, ибо женитьба моя оказалась большой ошибкой. Но после разрыва брачных отношений я чувствовал себя одиноким в течение нескольких месяцев. Во всяком случае, местный психиатр, специализирующийся на множественных расстройствах личности перестал еженедельно присылать свои чертовы визитки.
Прошло очень много времени, прежде чем я нашел достойную женщину, которая не опасалась двоемужества. Почти все это время заняло ожидание того дня, когда пресса забудет о «мужчине, который женился на себе». А пока я писал автобиографию, озаглавленную именно так. В нее я включил подробный отчет о своей жизни в браке с собой, упомянул взлеты и падения, мое отношение к критике, некоторые интимные детали моих с собою взаимоотношений. Полагаю, именно эти эпизоды сделали книгу столь успешной, когда она была издана несколькими годами позже. Читателям было любопытно узнать смысл такого необычного брака. Наверное, книга заставила их задуматься. Они читали ее и спрашивали себя: «А со мной легко ужиться? Если мне придется жить с самим собой, смогу ли я?» Все они прекращали поиски своих половинок, только чтобы спросить себя, а смогут ли они стать для другого человека хорошей парой.
Я не слышал более об аналогичных браках с собой, что, вероятно, объясняется либо потерей к ним интереса со стороны прессы, либо убеждением церкви не допускать чего-либо подобного впредь. Но для меня все это осталось позади. Мы с женой переехали в новый дом, достаточно просторный, чтобы принять дитя, когда оно родится. Теперь я счастлив. И не могу убрать улыбку со своего лица. Дело в том, что соседями моими стали епископ Флеминг и его любимая жена, французский пудель.