– Моему Николасу пришлось во многом себе отказывать. Но он никогда не жаловался. Даже сейчас он ни за что не признается, что был лишен чего-то, что чем-то жертвовал. Вот такой он гордый. – Она покачала головой. – Его собственное образование, его амбиции. И хотя он уверял, что с той девушкой в колледже они были только друзьями, я уверена, они бы поженились.

Сара слушала с удивлением и возрастающим интересом.

– Он заявил, что невозможно продолжать отношения, когда она в Бостоне, а он здесь. Наверное, он был прав. К тому времени, когда он привел дела предприятия в порядок и бизнес снова стал приносить доходы, она нашла кого-то другого.

Единственное, чем хотел заниматься Стефан, так это ходить по театрам, писать сценарии и путешествовать. Я знаю, Николас надеялся, что после завершения обучения Стефан вернется и разделит с ним бремя управления фабрикой. Николас работает так же много, как и его отец. Он очень серьезно относится к жизни. Я знаю, у нас не было бы всего того, что мы имеем сейчас, если бы они оба так не отдавались работе, но иногда мне кажется… может быть, мой муж был бы еще жив, если бы он чуть больше…

Она помедлила.

– Я хотела сказать, чуть больше походил на Стефана. Но его тоже больше нет.

Ее серые глаза наполнились слезами. Сара отложила костыли и крепко обняла ее.

– О, Клэр. Ты мое счастье. – Голос Леды глухо звучал у плеча Сары. – Я не знаю, смогла ли бы выжить в эти последние недели без тебя. Только мысль о том, что ты здесь, помогает мне спать по ночам.

Леда отстранилась, закрыв лицо кружевным носовым платком, который всегда был у нее под рукой, и отступила к кровати.

– А появление Вильяма – просто королевский подарок. Вы оба так дороги мне. – Она присела и дотронулась пальцем до крохотного кулачка. Обожание, с которым Леда смотрела на малыша, было для Сары красноречивее любых слов.

Она подняла на Сару полные слез глаза.

– Иногда я чувствую себя эгоисткой. Я знаю, что своей матери ты тоже нужна. Но ведь ты была готова к разлуке с ней? Вы, наверное, были очень близки. Я не понимаю, как она может прожить без тебя хоть день.

Матери Клэр предстоит узнать, что ее дочь мертва.

Леда, Николас и Милош будут не единственными, кому причинит боль эта ужасная вынужденная авантюра. Теперь еще и бедная мать Клэр. Скольких людей это коснется, прежде чем она осмелится положить конец этой истории?

Сара опустилась на краешек кровати, у нее разрывалось сердце от угрызений совести. Женщина, наверное, недоумевала, почему ее дочь не даст о себе знать. Сколько еще у Клэр родственников, о которых Саре ничего неизвестно?

Что делать? Она же не может просто сидеть и притворяться Клэр, когда войдет эта женщина. Может, ей все-таки стоит уйти сегодня же вечером?

– Когда она прибывает? – с замиранием сердца поинтересовалась Сара.

– Во вторник, я надеюсь.

– В этот вечер здесь будут гости Николаса, а я столько всего запланировала.

– Мы просто включим ее в число гостей. Никакой проблемы.

Никакой проблемы? В висках у Сары пульсировала пронзительная боль. Она помассировала их кончиками пальцев. Что же теперь? Что же теперь?

Может, она встретит ее у поезда? Точно! А потом что? Просто сказать ей, что ее дочь мертва, надеясь, что она сядет в обратный поезд и отправится домой?

Сара не знает эту женщину в лицо, не знает ее имени.

Что же делать?!

– Клэр, ты сильно побледнела! Позволь мне послать миссис Трент присмотреть за Вильямом, а я помогу тебе раздеться. Ты перегружаешь себя этой благотворительностью. Ты не забыла, что твое здоровье влияет на самочувствие твоего сына?

– Конечно, нет. – Сара была в растерянности.

Уже ушла последняя служанка, Вильям крепко спал в своей металлической кроватке, а мозг Сары по-прежнему лихорадочно работал.

Она лежала, уставившись в темноту, глаза у нее горели, а желудок сжался от мрачных предчувствий. Раскаяние и беспокойство терзали ей душу.

Она еще не может ходить без костылей и, значит, даже не сможет нести Вильяма и сумки, и уж тем более добраться до железнодорожной станции.

Всю ночь она провела без сна, однако рассвет ее обрадовал – пора было кормить Вильяма, она сможет хоть с кем-то поговорить.

Она могла бы уйти прямо сейчас, но какая жизнь ждет Вильяма, если она убежит без единого цента в кармане? Как она будет заботиться о нем?

Позволить матери Клэр увидеть ее и разоблачить? Это невозможно!

Встретить ее на станции и заблаговременно поговорить с ней? Может быть, если она расскажет ей правду и объяснит ситуацию, эта женщина сжалится над ней.

К утру Сара остановилась на последнем варианте. Она рискнет и попробует договориться с матерью Клэр. Но как же она узнает ее имя? Слышала ли она когда-нибудь его от Клэр? Она непременно должна вспомнить. Она встретит ее на станции, но к тому времени она должна узнать ее имя.

Было воскресенье. У нее два дня, чтобы выяснить. И единственное, что пришло ей в голову, – это просмотреть оставшиеся письма Стефана.

В понедельник утром Сара приступила к осуществлению своего плана. Вильям спал, так что она спокойно пробралась в комнату Николаса. Она аккуратно положила прочитанные письма на место, забрала оставшиеся и, не вскрывая, поспешила к себе. Ее пугала легкость, с которой она стала совершать подобные поступки. Как низко ей придется пасть, прежде чем все останется позади?

Днем, пока Вильям спал, Сара попросила миссис Трент съездить проведать Крейнов вместо нее. Сама же решила использовать свободное время, чтобы прочитать оставшиеся письма Стефана.

Даты на письмах подсказали Саре, что Стефан писал редко. За последний год он написал лишь пять писем. В предпоследнем он говорил о Клэр Патрик.

Сара уставилась на имя. Его-то она и искала.

Стефан называл ее остроумной и обаятельной, полной жизни, самой красивой женщиной из тех, в кого он был влюблен. Сара застонала. Неудивительно, что Николас находил ее непохожей на описание, данное Стефаном.

В последнем конверте она нашла три телеграммы: одна – о свадьбе и планируемом путешествии в Европу, вторая сообщала дату их приезда домой. Несколько долгих минут Сара сидела неподвижно с этой телеграммой в руках. Это была последняя весточка, которую Николас получил от брата.

Когда Сара прочитала последнюю телеграмму, мурашки побежали у нее по спине.

Прискорбием сообщаем зпт штате Нью-Йорк произошло крушение поезда тчк Пожалуйста зпт как можно скорее приезжайте опознать тело своего брата тчк Миссис Холлидей помещена больницу Ньюбурге тчк Она идет на поправку зпт ребенок здоров тчк

Сара представила себе, как Николас держит в руках этот листочек бумаги, какой ужас испытывает. Его первые мысли наверняка были о матери. Как он ей скажет? Как она переживет смерть своего любимого Стефана?

С тяжелым сердцем Сара сложила письма. «Мать никогда не должна терять своего ребенка. Никогда», – яростно произнесла как-то Леда. До этого момента Сара не понимала до конца смысла ее слов. Леда потеряла крошечную дочь, а теперь взрослого сына.

Сара подошла к люльке, поправила одеяло на Вильяме, коснулась его мягких, пушистых волос и немного успокоилась. Ее сын здоров и в безопасности. Неважно, что будет дальше, главное для нее – его благополучие.

Если бы не он, она бы все рассказала Николасу и Леде в первый же день. Они не заслуживали лжи, которая вместе с ней поселилась у них в доме. Она слишком любит их.

Любит их? Она подумала именно так?

Любит их?

Днем, когда они вдвоем пили чай, Сара отчаянно подыскивала слова, чтобы выразить свое чувство к женщине, к которой за это короткое время успела так сильно привязаться. Что бы ни случилось, ей невыносимо жаль, что придется причинить этой женщине новую боль.

– Леда? – тихо позвала она.

– Да, дорогая.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Что бы ни случилось, помни, я искренне люблю тебя и благодарна тебе за все, что ты для меня сделала.