Задний из карваров обернулся, смутно видимый в тусклом свете, и предостерегающе зашипел. Передний, с топором в лапах, тоже встал, не пытаясь больше преследовать Ханка. Джарат еще не успел добежать до тупика.

Карвары, пересвистываясь и шипя, начали сходиться. Похоже, они были в недоумении и никак не могли сообразить, куда же подевалась остальная троица. Блейд медленно шел за намеченной жертвой, не спуская глаз с угловатой и мощной фигуры, с другой стороны приближался Ханк, помахивая железным прутом. Когда до него осталось шагов двенадцать, Блейд крикнул:

— Брось железку! У меня тут кое-что получше! Лови!

Тяжелый меч просвистел над головами двух карваров и словно сам прыгнул в ладонь джарата. В следующий миг Ханк ринулся вперед с искаженным от ненависти лицом, корзинка с жуками полетела в физиономию его противника, а клинок вошел между ребрами — точно в то место, о коем упоминалось в наставлениях капитана Ронтара.

Последний из безносых прижался спиной к стене, ухватив обеими лапами свой тяжелый меч. Без сомнения, он не испытывал страха — как и карвары на плоту, убитые в первые дни таргальской одиссеи, как и все остальные, с которыми приходилось встречаться Блейду. Смерть в бою не пугала этих тварей, и пытки, скорее всего, тоже. Разве что огонь!

Но этот безносый не боялся даже огня.

Странник окинул его мрачным взглядом с ног до головы. Плоское широкое лицо, совершенно бесстрастное, отсвечивающие желтым глаза, большая серебряная чаша, подвешенная к поясу, на шлеме и нагрудном щитке — алый знак, похожий на запятую или коготь.

Коготь! Тосс’от!

— Гляди-ка, кто нам попался, — Блейд повернул голову к джарату — Самый главный весельчак!

Ханк довольно хмыкнул.

— Прикончим его?

— Нет… Не сразу… Я хочу с ним поговорить. — Странник со злобной усмешкой уставился на Когтя. — Мне — весело, — сообщил он. — Мне — весело — хорошо. Тосс’от — тоже — весело?

Карвар угрюмо молчал, раскачивая тяжелый клинок.

— Я — тебя — убить, — сказал Блейд.

— Я — умирать — другие — приходить, — бесстрастно произнес Коготь.

— Я — убить — других, — странник показал на меч в руках Ханка, на свою секиру. — Теперь — есть — оружие. Хорошее — оружие! Много! Топор — два, меч — три!

— Меч — два, — уточнил Коготь. — Этот — меч, он выставил вперед свой клинок, — Тосс’от!

— Скоро — меч — Тосс’от — будет — мой.

Карвар как будто бы задумался над этим утверждением. Текли секунды, он размышлял, рассматривая стоявшего перед ним человека круглыми мерцающими глазами. Потом снова раздался резкий шипящий голос.

— Правда. Ты — убить Тосс’от. Ты — уметь — убивать — хорошо. Ты — убить — других. Так! Потом — ты — слабеть. Нет — пить — нет — есть. Ты — слабеть. Другие — приходить — убить — слизь. Так! Хорошо!

— Хорошо! — подтвердил Блейд. — Тосс’от — еще четыре — всего пять карваров! Много — еды! Много крови! Пить — есть — быть — сильным! — он зловеще ощерился.

Его слова явно вызвали у Когтя недоверие — как и у того зеленокожего сержанта на плоту, которому Блейд проломил череп киркой Кампала Эгонды.

— Ты — есть карвар? — Тосс’от приоткрыл пасть. — Такое — нет. Слизь не есть — карвар! Рирдот — не есть — карвар. Зарт не есть — карвар. Лон — не есть — карвар! Никогда — не есть!

Блейд стукнул себя кулаком в грудь.

— Я — не рирдот — не зарт — не лон. Совсем — другой! Далекая — земля. Очень — далекая! Там — нет — карвар!

— Нет — карвар? — казалось, Коготь изумился еще больше. — Так — не бывать! Карвар — везде!

— Далекая — земля — нет карвар. Были карвар, теперь — нет. Совсем — нет!

— Были — теперь — нет? — уточнил Коготь.

— Да.

— Где — теперь — карвар?

— Здесь, — Блейд потер живот. — Люди — ловить — карвар, есть — карвар. Есть — всех! Далекая — земля — люди — сильный — страшный. Есть — всех — карвар, хотеть — еще.

Ханк фыркнул. Тосс’от в удивлении опустил меч.

— Нет — правда! — заявил он.

— Да — правда! — возразил Блейд. — Я — тебя — не убивать. Я — тебя — ловить. Я — тебя — есть — живой. Резать — палец — есть. Резать — другой — есть. Тогда — Тосс’от — поверить?

— Тогда — поверить, — карвар вновь выставил вперед клинок. — Но ты — я — не поймать! Живой — не поймать!

Неуловимо быстрым движением Блейд обрушил на его шлем обух топора, и надсмотрщик Коготь мешком осел на каменный пол. Он лежал на спине, уставившись круглыми глазами в потолок, судорожно разевая пасть, и впервые странник уловил на этой зеленокожей нечеловеческой физиономии, застывшей и почти лишенной мимики, нечто похожее на изумление.

— Знаешь что, Ханк, — задумчиво произнес он, подняв взгляд на джарата, — похоже, нам и в самом деле придется съесть этого парня.

Лицо Ханка отразило высшую степень отвращения.

— Почему бы нам просто не прикончить ублюдка? — предложил он.

— Потому, что я хочу с ним поговорить, — объяснил Блейд. — Напугать, допросить и выпытать все, что он знает.

— Ничего он не скажет. Карвары — тупые твари; не боятся ни пыток, ни боли. А этот даже к огню привык, надзирая за кузнецами.

Блейд ткнул карвара в бок носком сапога — раз, другой, третий; потом сказал:

— Или он заговорит, или мы его съедим. Действительно съедим, если я не найду другого способа… Ты, впрочем, как знаешь: не хочешь — не ешь. Но я-то не оставлю от него ни кусочка!

Блейд вовсе не бахвалился; ему случалось пробовать вещи похуже и померзостнее, чем плоть карвара. В Пылающих Песках Сармы он питался змеями, в ледяных пустынях Берглиона — мясом жутких чудовищ, а в гигантских подземельях Дьявольской Дыры, во время своего двадцать первого странствия, — лишайником и червями. Однако сейчас проблема поедания Когтя была не из самых первоочередных; страннику не терпелось разобраться с люками в дальнем коридоре. А посему пленника связали его же собственной портупеей и оттащили на лестницу, погрузив в голубоватый туман. Блейд не хотел, чтобы его добыча задохнулась до срока, словно рыба на берегу.

Они с Ханком собрали свою добычу — три меча, два топора, поясные и наплечные ремни убитых карваров. Затем Блейд решительно направился в узкий коридор, отгороженный стеной от остального лабиринта. Он начал с самого ближнего к стене люка/ Два клинка надежно вошли в щель между полом и закраиной бронзовой плиты; затем, поднатужившись, узники Пузыри распечатали свою темницу. В относительном смысле, разумеется; открывшийся перед ними квадратный проем заполняла все та же голубоватая дымка Римпады, и камера внизу была столь же недоступной, как и выход с помощью лестницы, на которой сейчас валялся Коготь.

Свесившись вниз и погрузив голову в бирюзовый туман, Блейд осмотрел помещение. Оно казалось весьма обширным — длинный зал с каменными стенами, оба конца которого прятались во тьме. Слабые отсветы корзин с жуками, стоявших у люка, не позволяли разглядеть даже ближайшей стены.

— Ну, что там? — с нетерпением спросил Ханк.

— Ничего не вижу. Спусти-ка вниз пару корзинок на ремнях.

Когда это было сделано, странник увидел деревянные полки, закрывавшие стены, какие-то обломки и черепки на них, узкий проход в торце камеры. Больше ничего. Пыль, камни, длинные стеллажи с хламом, и все! Конечно, не считая прохода, который вел в полную неизвестность.

— Ну? — Ханк тоже склонился над люком.

— Похоже, одни битые горшки, — мрачно произнес Блейд. — Там есть выход, но одни Нусты знают, куда. В какой-нибудь коридор, я думаю.

— Уже кое-что!

Еще раз осмотрев камеру, странник велел:

— Вытаскивай корзинки.

Потом он сел на пол, свесив ноги в проем, и погрузился в раздумья. Ханк устроился на корточках напротив.

— Хорошо, что нас двое, — наконец заметил Блейд. — Мы можем исследовать этот склад и коридор за ним.

— Как?

— Я спрыгну вниз, добегу до выхода и продвинусь шагов на сто по коридору — сначала в одну сторону, потом в другую. Затем вернусь, и ты вытащишь меня на ремне. Так можно сделать несколько раз.