Я подходила все ближе. У меня легкая поступь. За то время, что я служила горничной, я научилась легко передвигаться. Таким образом мне удалось приблизиться к нему на расстояние нескольких метров, не привлекая его внимания.

Я не сентиментальна и отлично сознавала, на что иду. Несмотря на это, каждая мелочь в течение этих нескольких секунд до странности отчетливо врезалась мне в память. Был ненастный ноябрьский день; тучи неслись по небу; ветер колебал верхушки деревьев и сбрасывал на землю сухие листья. Птица как раз пела над моей головой, и я понимала ее песню. Она радовалась тому, что еще жива среди осеннего умиранья. И тогда передо мной предстала картина переполненного зала суда. Я увидела судью, выслушивающего меня, и присяжных, выносящих мне приговор. На мгновение меня охватил ужас. Я снова вспомнила ненавистный поцелуй и, подумав о своем господине, улыбнулась. Если бы он узнал об этом, он был бы мне благодарен, - и когда-нибудь он узнает.

Я подошла совсем близко, и думаю, что моя жертва почувствовала мое дыхание. Он быстро обернулся и растерянно посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Хотел отступить на шаг, но, казалось, был совершенно парализован, - и, не колеблясь, я выстрелила ему в лоб. Он зашатался. Его рот был бессмысленно раскрыт, как у сумасшедшего. Его глаза закатились, он упал. Мгновение я прислушивалась, потом вернулась той же тропинкой домой. Я исполнила то, что хотела.

***

Партия в гольф с отъявленным врагом моей жизни и свободы нисколько не смутила меня. Все же я должен сознаться, что в первую минуту я растерялся, увидев в столовой клуба Нормана Грэя. Ведь прошло меньше часа после того, как он был свидетелем неудавшейся попытки арестовать меня. Но я скоро пришел к убеждению, что его присутствие здесь было совершенно случайным и не имело никакого отношения к безвредному и уважаемому Джемсу Стэнфилду, обитателю соседней виллы. Я играл очень уверенно и удачно, и только одно неожиданное открытие сейчас же после 18-го удара едва не лишило меня самообладания. Перед нами лежал застреленным сыщик, которого я в последний раз видел на Уолертон Роуд, и хотя я, как и Норман Грэй, тотчас же узнал его, я, разумеется, не обнаружил этого.

После того, как прошла первая минута испуга, Грэй занялся происшедшим. Он приказал мальчикам, прислуживавшим нам при игре, посмотреть, нет ли вблизи какого-нибудь оружия, и просил меня позвать моего садовника или кого-нибудь другого, кто мог оказать помощь. Я стал звать Саула, но безрезультатно, как вдруг вспомнил, что он попросил у меня разрешения посетить своего брата в Майфорде. Наконец явился один из занятых на гольф-плацу рабочих и помог нам отнести мертвого в сарай в моем саду. Грэй запер двери и позвонил врачу и полиции.

- Вы должны извинить, если предпринимаемые мной меры кажутся вам излишними, - заметил он, - но я когда-то служил в Скотланд-Ярде.

- Вам незачем извиняться, - уверил я его, - я, напротив, благодарен случаю, приведшему вас сюда. Думаете ли вы, что мы имеем дело с самоубийством?

- У меня есть основания сомневаться в этом, - ответил он, - если бы это было самоубийство, мы нашли бы поблизости оружие. Ввиду того, что убийство совершено около ваших владений, - больше того, даже на ведущей к вашему дому дороге, - вы, конечно, разрешите мне опросить ваших слуг.

- С удовольствием, - ответил я, - впрочем, у меня небольшой персонал, так как я бываю здесь только время от времени. Садовник сегодня после обеда свободен. Осталась только горничная.

Я повел его в дом. Дженет работала на кухне, но тотчас же явилась на наш зов. Она, как всегда, выглядела прелестно, и держала себя сдержанно, но без смущения.

- Мы бы хотели знать, - спросил мой спутник, был ли здесь кто-нибудь после обеда?

- Нет, сударь, только мальчик с курицей, которую я заказала хозяину на ужин.

- Не видали ли вы еще кого-нибудь поблизости?

- Никого, сударь.

- Слыхали ли вы что-нибудь, напоминающее револьверный выстрел?

- Нет, сударь.

- Уходили ли вы из дому?

Девушка покачала головой.

- Мне незачем было уходить из дому, сударь, - отвечала она, - у меня работа на кухне.

Грэй кивнул, задал еще пару незначительных вопросов и отпустил ее.

Вскоре после этого явились полицейский инспектор и врач. Я не сопровождал их к месту преступления, но тотчас же отправился в свою спальню. Я посмотрел в нижний ящик, куда запер платье, которое было на мне во время побега. Ящик был взломан, платья не было. Я стоял перед загадкой. Кто-то проник в мою тайну. Я находился в опасности и, вероятно, не совсем еще избавился от нее. Я снова сошел вниз, в гостиную, и позвал Дженет. Когда она вошла, я встал между нею и дверью. Она была у окна, так что я мог отчетливо видеть ее лицо. Снаружи, у кустов, находился полицейский инспектор, все еще углубленный в разговор с Грэем.

- Знаете ли вы об этом случае что-нибудь такое, что вы не сообщили сэру Норману Грэю? - спросил я.

- Да, господин.

Я посмотрел на нее, размышляя. Спокойная и приветливая стояла она в сером свете сумерек. Ее глаза не опустились, встретив мой взгляд. Женские глаза до сих пор оставляли меня равнодушными, но на этот раз я заметил, что ее глаза были замечательно красивы. Зелено-коричневого цвета, они горели почти зловещим блеском. У нее были длинные нежные ресницы и красиво изогнутые брови. У рта залегла страстная складка, которой я раньше не замечал. Изумительно сверкали ее пышные каштановые волосы.

- Скажите мне обо всем, Дженет, - приказал я.

- Сразу после того, как вы ушли из дому, сюда явился человек, который лежит теперь в сарае, и выспрашивал меня о вас. Он прошел в вашу спальню и хотел посмотреть ваше платье, в котором вы вернулись из города. Он взломал нижний ящик шкафа и нашел его.

- В верхнем ящике находился револьвер, - заметил я вскользь.

- Я его нашла и спрятала.

- И после того, как он нашел мое платье?

- Он отправился к кустам, поджидать вас.

- Сказал он, что ему нужно?

- Он сказал, что он сыщик.

- И потом?

- Я пошла другой дорогой. И когда приблизилась к нему настолько, что не могла промахнуться, застрелила его.

Я человек, у которого храбрость стала второй натурой. Я видел людей, игравших со смертью, и, случалось, сам играл с нею, как жонглер с мячом; но никогда я не слыхал, чтобы о ней говорили с таким равнодушием. За окном, между деревьями, все еще виднелись сыщик с моим спутником. В нескольких метрах от нас лежало тело убитого. Я наклонился вперед и пытливо посмотрел на девушку, стараясь объяснить себе почти циничную бесчувственность ее тона.