– Не хочу! - быстро отреагировала она, резко оборачиваясь. - Я пойду с тобой, мне всё равно, кто ты. И я уже не принцесса…

– Ты до смерти останешься принцессой - воспитание, - с некоторой грустью сказал незнакомец. - Ты всегда будешь восхищаться храбрыми рыцарями, которые ради дам жертвуют жизнью. Тебе всегда будут нравиться дорогие одежды, вышколенные слуги, драгоценности, поклонение.

– Итак, моё имя ты знаешь, - как зовут тебя? - по-деловому спросила Люмис, открывая шкаф и начиная в нём рыться.

– Может, сначала переоденешься? Меня начинает волновать твой вид - я же всё-таки мужчина… Какого бы происхождения я ни был. Я могу выйти на улицу - комната тут одна.

– Просто отвернись, - попросила Люмис, и когда он отвернулся, вынула из шкафа теплую мужскую одежду. Она быстро переоделась, краем глаза наблюдая за спиной незнакомца; её охватило приятное тепло. В одежде она чувствовала себя более уверенно и защищено.

– Можешь поворачиваться.

Мужчина повернулся и застыл с удивлённой улыбкой: - Тебе идёт, очень!

– А сейчас, если хочешь мне помочь, собирайся в дорогу! - скомандовала она, ощутив уверенность от его жадного взгляда. Она была убеждена, что, пока незнакомец её хочет, он от неё не уйдёт, а будет ей помогать.

– С удовольствием, леди! - парень легко соскочил с кровати, вложил меч в ножны. - Кстати, я всё ещё не представился, а в такой длинной дороге, которая нам предстоит, это просто необходимо: - Джонатан Вейс! Можете пока считать меня своим рыцарем, - он криво усмехнулся.

– Куда отправимся, Джонатан? - беспечно спросила она, стараясь продемонстрировать своё бесстрашие. Она разыскала в глубине шкафа свой меч с серебряными ножнами, и прикрепила его к поясу.

– Куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, - пожал он плечами. - Я же правильно понял твоё желание?

Отблески камина позолотили его кожу и алые губы. Он действительно показался ей великим воином. Во всяком случае, существом значительным, а не скромным слугой, каким он хотел себя представить. - Я совершенно свободен на ближайшие месяцы. А ты умеешь обращаться с мечом? Или носишь его для устрашения?

– Умею. А также с луком, шпагой и наглыми мужиками, - она выразительно осмотрела его с головы до ног. - Не думаю, что бы я с тобой не справилась, хоть я всего лишь слабая женщина, - она уверенно усмехнулась, покрутила головой, рассыпав по плечам густые чёрные волосы.

– Я не наглый. Я очень женщин люблю.

– Этого я и боюсь. Ладно, идём. У меня в кошельке много золотых монет, хорошо, что я запасливая. И всё же, что ты здесь делал, кого поджидал в этой избушке? Откуда ты пришёл?

– Я - бродяга, просто брёл по лесу, зашёл в эти края, обнаружил весьма комфортабельную избу с уже приготовленными дровами и кое-какой едой. Кстати, еду нужно забрать с собой… ну и решил тут немного пожить.

– Я помешала твоей хорошей жизни?

– Немного. Но я не против - ты лучше любой избы. Даже с едой и дровами.

Их взгляды встретились, соткалась волшебная паутина любви. Они ушли в ночь, держась за руки, чтобы больше никогда не вернуться в прошлое.

Мария Золотарева проснулась гораздо раньше остальных, перевернулась на живот и долго смотрела на обвитые туманом маленькие домики, бескрайние поля, тихо покрывающиеся падающим снегом. На её душе, как никогда, было мирно.

Внезапно на стекло плюхнулся толстый белый питон, - окно само собой открылось, и голова змеи постепенно просачивалась внутрь, явно направляясь к окаменевшей от ужаса девушке. Краем глаза, прибывая в шоке, Мария увидела, что Джэнис Уилкс заворочалась и открыла глаза. Повернув голову и увидев вытаращенные глаза соседки, она спросила: - Что такое? Неужели я такая страшная по утрам?

– Змея! Ко мне лезет питон! - завизжала Мария, отползая от змеи по верхней полке, - её ноги свесились.

– Вижу, что змея, но это не повод сваливаться с полки.

– Может, мне с ней пообщаться? - язвительно поинтересовалась Мария, не спуская глаз с заползавшей на её полку змеи. Удав удобно устроился на подушке, свернувшись в кольца. - Никогда не видела, во-первых, чтобы змеи плюхались в окно, во-вторых, лезли внутрь вагона! Да ещё зимой! - истерически лепетала девушка, готовая спрыгнуть на пол. - Только не говорите, что в Англии это обычное явление!

Старушка завернулась в шаль и заперла окно.

– Ты что, не видишь, что это почтальон? Загляни в её пасть, там должно быть письмо.

– Что?! Если это шутка, то, - не смешная! Лезть в змеиную пасть? Рукой? Я пока ещё с ума не сошла!

– Иначе не получишь письмо, хотя бы протяни ей руку… может, она сама соизволит пасть открыть. Хотя вряд ли… эти твари такие ленивые! Извини, но никому, кроме тебя, она письмо не отдаст, и будет следовать за тобой, пока ты не заберёшь послание.

Мария на минуточку представила себе повсюду ползущую за ней змеюку, и, решившись, протянула руку с открытой ладонью.

Питон открыл пасть и, громко рыгнув, плюнул ей на руку письмом, а потом бесследно исчез.

Разорвав золотистый конверт, Мария прочла выведенные золотом строчки: "Дорогая Мария, я рад, что твои странствия скоро завершатся. Сегодня утром ты увидишь Ацрум. Тебя ожидает много сюрпризов. И подпись: Геннадий".

– Это мой шеф написал, - нервно заулыбалась она, - но за змею он ещё ответит!

– Значит, письмо было очень секретным, - объяснила Джэнис, с интересом глядя на бумагу, - змея убила бы любого, кто захотел бы прочесть его вместо тебя.

Дарина проснулась и заплакала. Анна вскочила, бросилась к дочери, лихорадочно целуя её щёки и волосы: - Доченька, тебе приснился кошмар? Не бойся, скоро все твои страхи останутся позади.

– Твоя дочь почувствовала чары Ацрума, хотя до него ой как далеко, - пояснила Джэнис Уилкс, забыв о Марии, к её невероятному облегчению. Девушка не могла забыть странный сон, который ей приснился. Она не была полностью уверенна, что это был только сон.

"Но ведь Дарине тоже приснился кошмар. Может, он сниться всем разноглазым, типа предупреждения, что в Ацрум с нашими зенками нам лучше не соваться?"

Когда Золотарева спускалась с полки, полная тягостных раздумий, её провожал внимательный взгляд старой ведьма, словно она что-то знала о странный ночных событиях.

Анна держала дочь за руку, та вцепилась в руку Джэнис, а та цепко держала Марию. Такой цепочкой они вышли на почти безлюдный, убогий вокзал, заметённый снегом; дворник в ушанке меланхолично работал лопатой, сгребая снег в огромную кучу и посыпая дорогу песком. Это был сизифов труд, так как снег всё шёл и шёл… нависал на небе серой тучей.

Джэнис глянула на часы: - Уже скоро прибудет наш автобус, поспешим.

Они быстро прошли через здание вокзала, холодное, белое, казавшееся моргом, тут торговали чем попало, воняло бедностью и грязью.

"Точь-в-точь мой родной город!" - подумала Мария с тоской, которая внезапно обступила со всех сторон. Она вспомнила себя нищей девушкой, в вещах с чужих плечей, с неживыми, тусклыми волосами от плохого питания, и осунувшимся лицом.

Она, заметив, что не смотря на спешку, Джэнис остановилась посреди вокзала, а к ней постепенно присоединялись другие люди, осыпая радостными восклицаниями, подошла к витрине. Мельком оглядев себя, убедилась, что выглядит прекрасно, одета - стильно, и вся сияет здоровьем, несмотря на страшную ночь; а в глазах прямо плещутся витамины. Мария поразилась, так как по утрам, будучи плохо выспавшейся совой, привыкла видеть себя серой, постаревшей, осунувшейся, со свежими синяками под глазами. В данный же момент она ощущала растущее нервное возбуждение, которое почти разрывало мозг на части, требуя движений, нагрузок, испытаний. В ней словно накапливалась энергия, требующая выхода.

Уставившись на своё отражение в витрине, она случайно словила взгляд очень красивой девушки: один глаз которой был серым, а другой, - чёрным. Волосы незнакомки делились на белые, слегка золотистые, и чёрные, как вороново крыло. Незнакомка была слишком похожа на Люмис из кошмара, только взгляд её был не озлобленным, а усталым.