– Жизнь сыграла со мной злую шутку. Оказалось, что ты не повинна ни в одном из грехов, в которых я тебя винил. Ты никогда не была той, кем я тебя считал. Я думал о тебе самое худшее и ошибался. Я был дураком, кретином, параноиком… Я видел то, что хотел, что рассчитывал увидеть, но чего на самом деле не было. Что ж, я поплатился за собственные ошибки, сам себя наказал. Рафаэль хотел, чтобы я ползал перед тобой на коленях, – считай, что это уже случилось, я у твоих ног. Ты отомщена, Эбби, а меня ждет горькая участь любить женщину, которая меня презирает.

Анджело вздохнул, его широкие плечи поникли, он как будто стал ниже ростом. Понурив голову и не глядя на Эбби, он пробормотал севшим голосом:

– Всего хорошего, Эбби, береги себя. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь Феретти, только дай мне знать, я все сделаю, я перед тобой в неоплатном долгу.

Не взглянув больше на Эбби, он повернулся и медленно, как старик, которому трудно двигаться, пошел прочь.

Зимнее солнце уже клонилось к горизонту, когда вертолет сделал последний круг над темнеющим морем и завис над посадочной площадкой. Анджело, сидевший в кабине, был мрачнее тучи. Он считал всю эту затею с экскурсией по острову пустой тратой времени и нервов. Любое напоминание о счастье, которое он обрел в этом райском уголке и потерял, вернее разрушил собственными руками, причиняло ему невыносимую боль, и, принимая решение подарить остров Рафаэлю, Анджело рассчитывал, что ему больше не придется ступать на эту землю. Однако Рафаэль просил, чтобы брат лично показал ему остров. Анджело скрепя сердце согласился, но при условии, что Рафаэль поведет вертолет сам. Как только машина оторвалась от земли, Анджело открыл портфель и углубился в бумаги.

Работа стала его единственным спасением, но и она не всегда помогала. Не проходящая боль грызла его изнутри, и самое ужасное, что будущее не сулило никакой надежлы на облегчение. Приближалось Рождество, на этот праздник все члены семьи Феретти обычно съезжались на семейную виллу в Сан-Франциско, но в этом году Анджело ждал приближения Рождества со страхом. Когда-то он мечтал появиться на семейном празднике с невестой, но теперь последние месяцы жизни Лукино не скрасит ожидание правнуков. А в жизни его старшего внука так и останется зияющая пустота.

Вертолет приземлился на острове под вечер. По крайней мере, нам некогда будет разгуливать по острову, мрачно думал Анджело. Ему хотелось покончить с этим неприятным делом как можно быстрее. Поскольку уже темнело, Рафаэль пожелал начать с осмотра территории. Анджело нехотя согласился. Показывая брату его новые владения, Анджело старался как можно меньше смотреть по сторонам, но, куда бы не падал его взгляд, все пробуждало воспоминания.

Пока они шли по тропинке к бухте, Рафаэль, словно не замечая мрачного настроения брата, беспечно разглагольствовал в всякой всячине, начиная с системы водоснабжения и заканчивая температурой воды в бухте. Анджело отвечал односложно. После зимы для всех наступит весна, но только не для него.

Преодолевая особенно крутой участок спуска, Анджело вспомнил, как в этом самом месте подавал руку Эбби, как они не раз спускались по этой тропинке к пляжу, как поднимались обратно. Спеша поскорее добраться до дома, до постели. Боль пронзила его с новой силой, сильнее, чем прежде.

Рафаэль изъявил желание зайти в дом, и они стали подниматься по склону холма. По мере приближения к вилле Анджело чувствовал себя все хуже, здесь каждый камушек, каждая веточка напоминала ему об Эбби. Он вспомнил как она загорала, лежа в шезлонге, солнце ласкало ее нежную кожу… Как они стояли здесь, он держал Эбби за бедра, они обнимала его за талию ногами, и он погружался в ее трепещущее от страсти тело… Он прижимал ее к своему бешено бьющемуся сердцу. Тогда он еще не знал, что только она может заставить его сердце биться так неистово, а когда понял, было поздно. Поздно. Какое страшное слово. Интересно, где сейчас Эбби, с кем? Анджело мог утешать себя тем, что она где-то существует, живет и дышит под одним небом с ним. Он думал о том, какие странные вещи творит с человеком любовь, как сильно она его меняет. Любовь – самое сильное чувство на свете. Сильнее ее может быть только боль потери.

Задумавшись, Анджело не сразу заметил, что идет по широкой пологой лестнице один. Он остановился и осмотрелся по сторонам. Рафаэль куда-то пропал. Недовольный задержкой, Анджело стал спускаться обратно, но в это время услышал гул вертолета. Через несколько секунд вертолет поднялся в воздух, ненадолго завис над виллой и улетел в сторону Нассау.

Что за чертовщина? – подумал Анджело, хмурясь. О чем только Рафаэль думает, оставляя меня на острове? Он прекрасно знает, что яхта поставлена на зимнюю стоянку под Нью-Йорком, Росита с мужем уехали в гости к родственникам. Чтобы выбраться с острова, мне придется звонить своим помощникам и ждать, когда те пришлют за мной другой вертолет. Если Рафаэль решил надо мной подшутить, то очень неудачно.

Гул вертолета смолк вдали, стало тихо. Неожиданно Анджело услышал какой-то новый звук, щелчок. Он насторожился. Стеклянные двери, ведущие из гостиной на террасу, открылись, из дома вышла женщина и остановилась на освещенном пятачке, ловя последние лучи уходящего дня. Женщина была похожа на мираж. На ней было черное бархатное платье, открывающее белые плечи, ее светлые волосы были уложены в узел на затылке. Эта была самая прекрасная женщина из всех, кого Анджело доводилось встретить. Самая дорогая. Женщина повернулась к нему, и с его сердцем стало твориться нечто невообразимое.

– Ты похищен, – сказала Эбби.

– Неужели? – хрипло прошептал Анджело.

– Ты мой пленник.

В шепоте Эбби слышалось обещание. Анджело сделал шаг к ней, всего один, на большее он не решился.

– Согласен, но при одном условии.

– Никаких условий.

Эбби замотала головой, и ветерок донес до Анджело легкий аромат ее духов. Анджело пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы остаться на месте. Ее глаза блестели как звезды, а сама Эбби была похожа на богиню любви. Анджело упрямо повторил:

– При одном условии.

Губы Эбби приоткрылись, в расширенных глазах появилось настороженное выражение.

– При условии, что мое заключение будет пожизненным.

Ее глаза вспыхнули ярче самых чистых бриллиантов, ярче звезд, наверное потому, что в них блестели слезы. Эбби ахнула, в ту же секунду Анджело оказался рядом. Он нежно обхватил ее лицо ладонями и с жадностью всмотрелся в любимые глаза.

– Я тебя люблю. Знаю, я тебя не достоин, но, если ты дашь мне еще один шанс, я готов всю жизнь доказывать свою любовь.

Эбби посмотрела ему в глаза, на ее длинных ресницах блестели слезы, но на них не было туши, поэтому можно было не бояться, что она смажется. Анджело вспомнил, что когда увидел Эбби впервые, то испытал желание смыть с нее макияж и увидеть настоящую женщину, которая под ним скрывается. Он должен был разглядеть настоящую Эбби еще тогда, но он был слеп и глуп. И слишком самоуверен. Однако жизнь преподнесла ему урок, который он никогда не забудет.

– Абигайль, ты можешь меня простить? Позволишь ли остаться твоим пленником на всю жизнь?

Она замотала головой.

– Нет, я не хочу, чтобы ты был моим пленником, лучше будь моим любимым, моим любовником.

Анджело улыбнулся.

– Я твой навсегда, Эбби, будь моей женой, моей душой, моим сердцем.

Много позже, после того, как они вошли в дом, где их ждали пылающий камин и бутылка шампанского в ведерке со льдом, после того, как они выпили за Рафаэля, который помог им воссоединиться, после того, как Анджело увел Эбби в спальню и они согрели кровать жаром своей страсти, когда они уже просто лежали рядом, Анджело вопросительно посмотрел Эбби в глаза.

– Все-таки скажи, почему ты меня простила? После всего, что я тебе наговорил…

Эбби улыбнулась и сказала правду:

– Потому что я тебя люблю.