- Наполовину, птичка. О второй половине мы поговорим после родов. А пока просто получайте удовольствие. Братик вам такого не подарит.

Сигмурт стащил с неё ночную рубашку и приник губами к животу. Начав с него, затем скользнул языком выше, добравшись до груди.

- Чуть не забыл, - он выпрямился, встал и полез в карман камзола. - Маленький подарочек, чтобы ты меня радовала.

Приглядевшись, Стефания поняла, что это баночка с маслом.

Следивший за выражением её лица деверь, усмехнулся, извлёк из второго кармана футляр и кинул на столик:

- Завтра полюбуешься и померишь, а сейчас займёмся делом. Считай, что мы в Овмене.

Избавившись от штанов, не гася свечу, Сигмурт скользнул в постель невестки, стащил с неё одеяло и с упоением занялся телом. Ласкал, как всегда, умело, преодолевая закрепощённость Стефании. Она видела, что деверь уже возбуждён, о чём свидетельствовало покусывание её ушей.

Стефания ожидала, что вот сейчас он ляжет, подтолкнёт ласкать своё достоинство, и лихорадочно вспоминала советы сестры, но Сигмурт не спешил. Губы продолжали заниматься грудью, целуя, облизывая, играя языком с сосками, а руки забрались между ног.

Мысли постепенно путались, пришли знакомые приятные ощущения.

Несомненно, уловив расслабленность невестки, Сигмурт перевернул её, уложив ягодицами к себе, раздвинул их и начал разрабатывать отверстие.

Стефания чуть дёрнулась, когда деверь вошёл в неё, с облегчением прошептав: 'Все эти недели мечтал о твоей сладкой попочке!'.

Неспешные движения сменились быстрым ритмом. Чтобы было удобнее, деверь, не останавливаясь, подтянул подушку и засунул под живот невестки.

Он никогда ещё не занимался с ней любовью в такой позе, до этого всегда ставил на четвереньки, и Стефания боялась, что будет больно. И действительно было, пока деверь не шикнул, чтобы не зажималась. После стало привычно: неприятно, но терпимо, не сравнить с тем, как делал виконт. С Ноэлем, бывало, она кусала губы. А тут ощущения постепенно притуплялись, позволяя просто лежать и ждать, пока деверь закончит.

Однако заканчивать он не спешил. Утолив первый порыв страсти, задвигался медленнее, с паузами, вновь занялся ласками, видя, что Стефании они нравятся и облегчают глубокие проникновения.

Наконец Сигмурт, тяжело дыша, высвободил своё достоинство из невестки и наградил шлепком ягодицы. Стефания приподнялась на локтях, полагая, что уже всё, но деверю, похоже, понравилось, потому что он возжелал продолжить игру, пусть и с помощью рук.

- Ну же, чего ты так боишься? Ты же хочешь, - мурлыкал он. - Вот так. Вот так. Все женщины этого хотят. Или тебе стыдно?

- А вам разве нет?

- За что это? - Сигмурт на мгновение замер, удивлённо взглянув на невестку.

- За то, что совращаете замужнюю женщину.

Он усмехнулся, покачал головой, вытащил пальцы и показал ей:

- Ну, полюбуйся, ходячая добродетель? Что глаза отводишь? Сестричка рассказала, что это? Там вовсе не сухо, как после братца, а ведь я ещё не входил. И как ты глазки прикрываешь, я тоже вижу. Так что будь умницей, выкинь молитвенник и хоть раз получи удовольствие. Будь уверена, этой ночью я тебя доведу.

Стефания покраснела, пробормотав что-то о супружеской верности, но Сигмурт не стал слушать, накрыл губы поцелуем.

Череда знакомых ласк заставила расслабиться, отдаться этим рукам, позабыв о том, что после бывает боль и унижения. Но и в этот раз деверь не заставлял прикасаться губами к члену, а, наоборот, покрывал поцелуями её тело. Уши, шею, грудь, живот, чередую прикосновения губ с прикосновениями языка, а потом и вовсе спустился ниже, за вершину тёмного треугольника. Туда же скользнули пальцы, лаская всё, что порядочной женщине надлежало прятать.

Ошеломлённая Стефания не могла понять, как мужчине не противно делать такое, но находила действия деверя приятными. Сама широко расставила ноги, чтобы ему было удобнее.

Высвободив руку, с неохотой оторвавшись от тела невестки, Сигмурт встал, подошёл к остывшей ванне, полускрытой ширмой, и, обернувшись, с издёвкой поинтересовался:

- Тебе ведь не нравится, это же пытка?

- Вовсе нет.

- Тогда скажи, что хочешь меня. Попроси.

Через пару минут он вернулся, присел на постель, пару раз шлёпнул Стефанию по ягодицам и начал гладить живот, грудь, ведя ладони к бёдрам, но не касаясь их.

Сообразив, что до сих пор стоит, как сука во время случки, Стефания поспешила встать на колени - и угодила в объятия деверя. Он медленно, наслаждаясь процессом, слегка покусывая, целовал её тело, а она ощущала, как растёт его возбуждение. Но Сигмурт не спешил, лишь тёрся о бёдра невестки, непристойно лаская низ живота и промежность членом.

- Ну же, попроси, - жарким шёпотом прошептал он ей на ухо, отстранившись.

Стефания замотала головой.

Тогда Сигмурт повалил её на бок и вошёл. Неглубоко, чтобы сразу же вытащить своё достоинство и войти чуть глубже. Он чувствовал, что невестка не оказывает ему никакого сопротивления, но ему хотелось большего, нежели просто пассивное принятие телом его плоти.

Немного изменив позу Стефании, Сигмурт овладел ей снова. На этот раз он ощутил ответное движение, попытку удержать в себе.

Она и сама не поняла, почему начала ёрзать на простынях, почему близость стала приятной, а каждый толчок деверя отзывался чем-то сладостным внутри.

Деверь уже входил до конца, всё убыстряя темп, а Стефания не считала оставшиеся до окончания минуты, она хотела, чтобы это не кончалось. Двигалась навстречу его члену, добровольно насаживала себя, пыталась подражать подсмотренным когда-то действиям сестры.

Сладостное тепло разгоралось, поглощая все её чувства, пересилив мораль и веру.

Стефания, тяжело дыша, сжала руку деверя. Тот тут же замедлил движения, но по-прежнему входил до конца, стараясь надавить на нужное место.

Ещё немного, ещё чуть-чуть - и вот, наконец, тело Стефании изогнулось, а она, боясь показать свой позор, вцепилась зубами в подушку.

Сигмурт самодовольно продолжал, наслаждаясь охваченной страстью невесткой, которая была уже не в силах совладать с плотскими желаниями. Теперь можно было не сдерживаться, делать всё в привычном ритме.

Деверь вскинул Стефанию себе на колени, разлучив со спасительной подушкой, и сжал её грудь. Невестка кусала губы и тихо постанывала, потом шумно глубоко вздохнула и обмякла в его руках.

Внутри царило необыкновенное чувство опустошения, такого сладостного, неизведанного ранее удовольствия. Видимо, именно об этом рассказывала Хлоя.

Закончив, Сигмурт поцеловал её. Стефания ответила, решившись даже обнять за шею, а потом, опомнившись, отстранилась.

- Поздравляю: теперь ты полноценная женщина, - растянувшись на постели, прокомментировал деверь. - Надеюсь на твою благодарность. Можешь приступать.

Свадьбу лорда Дугласа и леди Хлои Амати праздновали долго и шумно. В честь них устроили бал, побаловали гостей рядом представлений, охотой на красного зверя и прочими традиционными развлечениями аристократии.

Сёстрам удалось переговорить с глаза на глаз только на третий день.

Хлоя с удовольствием устроилась с ногами на кровати, ослабив корсаж платья. Улыбка очарования сошла с её лица, леди Амати позволила себе расслабиться.

- Как же это утомительно, но приятно! Через пару дней мы с Дугласом уезжаем… Представляешь, на целый месяц в этот замок! Он-то собирается делать детишек, а я хочу в столицу, ко двору. Долго я в той глухомани не выдержу.

- Ну, - улыбнулась Стефания, - тебе не на что жаловаться. Тебя не отправляют на край света, где только чайки, море и камни. Да и весной в провинции так красиво, море занятий и забав. Посидишь под гербом, как королева, - в округе ведь нет знатнее тебя.

- Что, в Атвере совсем плохо? - Хлоя подалась вперёд, взяла её за руку. - И совсем-совсем никого, чтобы прижаться? Спишь ты с кем-нибудь, кроме чёртовых Сибелгов?