Стефания убедилась, что платье раскрывалось от лёгкого прикосновения к шнуровке, словно бутон цветка, обнажая корсет, который практически ничего не скрывал.

- Вот такой сюрприз заготовлен у меня для лорда, - подмигнула Хлоя. - Полночи вчера с завязкой мудрила. Ну, пожелай мне удачи! И непременно застань нас в постели!

Стефания поцеловала её в лоб и заверила, что сделает всё, как нужно.

Они вместе вышли из особняка, укутанные в накидки, с вуалью, скрывающей лица от посторонних. Впереди шёл слуга, разгоняя толпу. Молчали, не желая спугнуть везенье. Обе сосредоточенные, думающие о своём.

Вечернюю службу отсидели, как обычно. Родителей не было, да и не требовалось от них так ревностно очищать душу. Юность склонна к греху, её следует постоянно наставлять на путь истинный, а зрелость не нуждается в наставнике, потому что наделена мудростью бога. Молодые же девицы больше других заслуживают пристального внимания церкви, особенно накануне таинства брака или светского обручения. Так что лэрд Эверин не просто был рад, он настаивал на том, чтобы обе дочери посещали вечерние службы. Сам он с супругой бывал лишь на воскресной мессе, если дела не требовали иного.

'Скажи, что я осталась поговорить со священником', - шепнула Хлоя, оставшись стоять в медленно пустующем нефе. Потом и вправду перебросилась парой слов с иереем и незаметно выскользнула через боковой придел, словно простолюдинка, поспешила к месту встречи. Путь предстоял неблизкий, поэтому пришлось бежать, подхватив юбки.

Хлоя не боялась, что её узнают: накидка и вуаль полностью скрадывали внешность. Наконец она остановилась у ворот сада при Дворце правосудия. Дом Амати всего в полуквартале, если взобраться на скамью, можно разглядеть его крышу.

Теперь дело за малым - за лордом Дугласом.

Хлоя не стала унимать биения сердца: чем чаще она дышит, тем лучше, и вошла. Ворота на ночь не запирались, быть может, потому, что в саду нечего было красть. Да и кто осмелится под носом у самого правосудия? Только и оно по ночам спит.

Смеркалось. Лиловые тени ложились на землю, выползая из дальних уголков сада, уже покинутых солнцем. Само светило дарило последние ласки большому шумному городу, не обошло стороной и Хлою, мазнув золотом по лицу.

Она нервничала. Нет, даже не из-за лорда Дугласа - из-за его слуг. Не прибрал ли служка себе и золотые для них? Не забыл ли предупредить? Но тут уж всё в руках божьих. В конце концов, врач её тоже устроит, если к тому моменту Амати успеет снять штаны. Заодно тут же подтвердит, что у неё было сношение с конкретным мужчиной. А уж насильственное или нет - тут не всегда определишь.

Хлоя быстрым шагом направилась прочь от ворот, туда, где сгущались сумерки. Лабиринт сада вёл её к беседке, увитой плющом - именно там она назначила свидание лорду. Тот ещё не появился, так что у неё было время подготовиться: попрактиковаться в мимике и дыхании, отрепетировать своё падение на скамью.

Но вот послышались шаги, и Хлоя выпрямилась, встала, стараясь пока держаться в тени.

Походка лорда Дугласа не могла не вызвать довольной улыбки. Праздновать молодые люди умели, раз Амати уже успел слегка захмелеть. Неприятно будет дышать винными парами, но в супружеской жизни наверняка не раз придётся. А тут бы она сама его с удовольствием напоила, влила втрое больше, чтобы его шатало и водило из стороны в сторону.

- Есть кто живой? - не дойдя пары шагов, окликнул лорд. - Ты смотри, времени у меня мало.

- Надеюсь, вам хватит его на меня, милорд. Мне нужно совсем немного.

Хлоя вышла из тени и подняла вуаль.

Амати удивлённо посмотрел на неё, а потом, не веря, переспросил:

- Леди Хлоя?

- Увы, та самая несчастная, которая решилась искать у вас помощи. Только вам я могу довериться.

Она картинно вздохнула и сделала шаг к нему с тем расчётом, чтобы потом упасть на скамейку.

- Чем же я могу вам помочь?

Молодой человек немного протрезвел, подошёл к ней, поприветствовав поцелуем руки. Хлоя позаботилась о том, чтобы она дрожала, начала шумно часто дышать, будто задыхаясь, отпрянула и покачала головой:

- Нет, я поступила опрометчиво, написав вам. Вы ничего не должны знать!

- Даю вам честное слово, что от меня никто не узнает вашей тайны.

Хлоя провела рукой по лбу, потянула за завязки накидки:

- Они душат меня, милорд. Право, я не знаю, как сказать… Девушке неприлично говорить такое мужчине, но судьба не оставляет мне выбора. Вы единственный, кому я доверю своё сердце, потому что вы… - ресницы опустились, рот её слегка приоткрылся.

Выждав паузу и изобразив затуманенный страстью взор, Хлоя шёпотом продолжила, разыгрывая смущение невинности:

- Право, я не знаю, что это. Когда вы так близко, я не могу говорить, разыгрывается такой нутряной жар… Но, право, вам это неинтересно, не буду занимать ваше время.

- Почему же, мне интересно всё, что связано с вами, леди Хлоя.

Самолюбие лорда было польщено. Он предвкушал, что вот сейчас она признается ему в любви: ведь несомненно, что именно это чувство привело его будущую невесту в сад в такой час, но Хлоя неожиданно встрепенулась, замотала головой, закрыв лицо руками, заявила, что ей лучше уйти.

- Отчего же?

Лорд хотел слышать её признание, не желал отпускать без ласкающих слух речей, хотел быть победителем, а не только женихом, безраздельно владеть ей без остатка, подчиняя своей воле.

- Оттого, что я испытываю к вам недостойные чувства. Я вас…

Не договорив, Хлоя рухнула на скамью, эффектно раскинув руки. Завязки развязались, накидка сползла, обнажив вздымающуюся от редкого, но глубокого дыхания грудь.

Пару минут лорд Дуглас стоял неподвижно и просто смотрел на неё, любуясь в последних красках дня, почти полностью залитых синевой ночи, потом опустился на одно колено, пробуя привести в чувства - безрезультатно. Подумав, он решил перенести находившуюся без сознания девушку во дворе. Ни о каком возвращении к друзьям не могло быть и речи.

Бережно взяв Хлою на руки, лорд Дуглас заметил, что рот её приоткрыт, видны блестящие зубы и кончик языка. Губы девушки казались настолько соблазнительными, что он предпочёл не смотреть на них.

Сомнения девушки насчёт служки оказались напрасными: он выполнил оба возложенных на него поручения. Посланных за врачом слуга отправился к особняку Эверинов.

Лорд Дуглас сам уложил свою ношу на постель и остался сидеть рядом, дожидаясь врача. Ему показалось, что платье давит на грудь Хлои, мешает ей дышать, поэтому решил слегка ослабить шнуровку. 'В этом нет ничего предосудительного, - успокаивал он себя, - так она просто быстрее придёт в себя'.

Атласные ленты легко скользнули под пальцами и разошлись - лорд не успел удержать их, - словно створки устрицы, открывая взгляду жемчужину - тёмно-синий корсет, едва прикрывавший соски.

Амати шумно выдохнул. Сверху он видел всё великолепие груди будущей невесты, такой манящей, тёплой. Дыхание делало её вдвое желанной. Не удержавшись, он обошёл кровать сбоку, наклонился, рассматривая форму, подчёркнутую корсетом, и заглянул в него, увидев скрытое раньше от глаз.

Лорд Дуглас не мог отвести взгляда от двух тёмно-розовых полукружий и непроизвольно засунул руку за пояс штанов. Сообразив, что делает, поспешил вытащить.

Врач всё не шёл, Хлоя всё не приходила в себя. Наверное, она и заночует у них. Тогда её следует раздеть.

Амати потянулся к шнуру звонка, но раздумал. Вместо этого подошёл к двери, выглянул в коридор, и плотно прикрыл её за собой.

Он хотел сам раздеть Хлою - всего лишь снять платье и накрыть одеялом.

Опустившись на колени, лорд снял с её ножек башмачки и задержал пальцы на щиколотках. Затем, чувствуя нарастающее возбуждение, но всё ещё контролируя себя, бережно приподнял обмякшее тело и, расстегнув крючки юбки платья, скрытые поясом, стянул её. Снять верх не составило труда.

Теперь Хлоя лежала на кровати в корсете, нижней юбке, чулках и панталонах. Губы её были всё так же приоткрыты, и в этот раз Амати поцеловал её. Сначала робко, а потом дерзче, коснувшись её языка.