Все, что могла девушка, это только прикрыть глаза, прячась от неумолимого требования в выражении лица ее неожиданного хозяина.

– Просто случайная связь, мимолетная.

От собственных слов снова стало горько, и глаза запекло.

– И много их было таких мимолетных? – продолжил допрос мужчина.

– Нет, – почти огрызнулась Рада.

– Нет, и это все, что ты скажешь?

– Как мне следует обращаться к вам? – уклонилась от болезненной темы девушка.

– А как у вас на Земле принято обращаться к близким людям! – Судя по легкой насмешке в голосе собеседника, он легко раскусил ее маневр увиливания.

– Насколько близким?

– К тем, с кем делят постель. – Рада вздрогнула и опустила голову.

– Милый, родной, любимый, желанный, да много всего, – скороговоркой перечислила она.

– Ну что же, я для тебя Аран, если ты будешь добавлять любое из перечисленных слов, я буду не против.

– Но для того, чтобы их говорить, надо по меньшей мере что-то чувствовать к тому, кого так называешь, – возразила Рада.

– У тебя есть постоянный партнер? Любимый?

Да что же это такое? Какое ему вообще дело?

– Нет.

– Тогда я не вижу с этим проблем. Ты всего лишь женщина. Если твое сердце не занято, то ты быстро привыкнешь ко мне. А привыкнув, начнешь чувствовать привязанность.

– Так просто? – Почти поперхнулась воздухом девушка в изумлении.

– Не вижу ничего сложного.

– Как часто мне придется... делить с вами постель?

– Каждую ночь. – Странная усмешка не покидала его лицо, словно он дразнил ее и это его забавляло. – На корабле нет свободных кают. Тебя это пугает?

– Я выгляжу испуганной? – Гордо вскинула Рада голову, намертво сцепляя пальцы затрясшихся рук.

– Нет, скорее, решительной. Значит, мысль обо мне в твоей постели неприятна тебе.

– Вас это удивляет?

– Там в ванной ты сказала, что я нравлюсь тебе.

– Я сказала, что это было бы возможно при других обстоятельствах, – поправила Арана Рада.

– Я могу заставить тебя. – Он не угрожал, лишь констатировал факт.

– Я не сомневаюсь. Но ведь вам не это нужно.

Аран снова долго изучающе смотрел на нее.

– Да, ты права. Я хочу, чтобы ты желала меня так же, как того мужчину, о котором ты думала, стоя там на аукционе. Это возможно? – Вот теперь в его глазах мелькнуло что-то вроде жадного любопытства.

– Не могу сказать. Страсть – вещь непредсказуемая.

– Страсть или любовь?

– Неужели у вас все так запущено? Вам не понятна разница между двумя этими чувствами?

– Не понятна. Я люблю секс, вкусную пищу, путешествия, охоту.

– Это не любовь, это потребности, которые вы привыкли удовлетворять. А есть в вашей жизни нечто, что бы вы очень страстно хотели, но не могли получить?

– Я веду уже много лет войну с Каритами за планету Чаруз. И хочу получить ее во что бы то ни стало, – сразу же нашелся с ответом мужчина.

– Нет, это опять амбиции. Это не то.

Аран удивленно поднял брови.

– Не то? Да мне нужны ресурсы этой планетки как воздух! – возмутился он.

– Все равно не то. – Неожиданно позволила себе улыбнуться Рада. – В вашей жизни был человек, в присутствии которого вы бы теряли голову и не могли найти слов, когда хочется сказать так много? От взгляда на которого сердце бы сжималось и то скакало как бешеное, то замирало? Кто-то, кого было бы страшно обидеть или причинить боль? Чьих восхищенных взглядов вам бы хотелось больше всего на свете? Обладать кем вам хотелось бы больше всего на свете?

Аран сначала прищурился, сверля Раду взглядом, словно в поисках подвоха в ее словах, но потом все же ответил:

– Когда мне было четырнадцать, мой дядя купил новую рабыню. И глядя на нее я, пожалуй, испытывал все то, о чем ты говоришь.

– И что же случилось?

– Увидев мой интерес, мой дядя подарил мне ее, – пожал широкими плечами Аран, будто это само собой разумелось.

– И что же?

– Она надоела мне через месяц.

Рада внимательно посмотрела в глаза Арана, а потом отвернулась и обреченно вздохнула.

– Видимо, я не смогу ничего объяснить. Мы на своей-то планете не можем с мужчинами общего языка найти. А при такой разнице в культурах и пытаться не стоит. По-моему, легче просто вам перечислить правила поведения для меня и чего вы от меня ожидаете. Исходя из этого, я подумаю и решу, смогу ли я так жить.

– Что ты хочешь этим сказать? – Тут же напрягся мужчина. – Если ты сочтешь что-либо для себя неприемлемым, то предпочтешь умереть?

– Пожалуй. Просто раньше в моей жизни был... человек, ради которого я бы стала выживать любой ценой, чтобы не оставить его одного. Теперь он, скорее всего, уже погиб, но даже если жив, мое пребывание здесь никак ему не поможет. Поэтому в сделках со своей совестью и выживании любой ценой не вижу смысла, если цена окажется столь чрезмерной, что перевесит сам смысл дальнейшего существования.

– Я ведь могу наказать тебя и заставить сделать все, что хочу!

– Наказать? Станете бить, как Алими, или отдадите на потеху своей команде? – не скрываясь, пренебрежительно усмехнулась Рада, чувствуя себя бесконечно уставшей и проигравшей.

Лицо Арана перекосила гримаса гнева.

– Алими делал это? – зарычал он. – Тебя насиловали?

– Ну, до этого не дошло. Но демонстрация намерений была впечатляющей. Так что, чем будете пугать?

Аран вскочил и направился к выходу.

– Я не добиваюсь женщин силой и угрозами. Они сами хотят меня. Я подожду, – сказал он так отрывисто, будто пролаял.

– Так что насчет правил? – в спину ему спросила Рада.

– Я подумаю, – рыкнул мужчина и ушел.

Вернулся Аран спустя много часов и отправился в ванную. Рада делала вид, что спит. Выйдя из ванной в полотенце на бедрах, он некоторое время стоял наблюдая за ней. Потом усмехнулся и лег рядом, но и не подумал прикоснуться.