Благовоспитанные девушки не показываются на людях без юбки. Благовоспитанные девушки не путешествуют на крыше фургона. Они сидят дома и томно вздыхают, уставившись в окошко.

Дженнифер не знала другого дома, кроме фургона Папаши Бурмаля, она любила лежать на крыше этого громоздкого сооружения, разглядывая проплывающие облака, что, конечно, и в голову бы не пришло такому занудному существу, как благовоспитанная девушка. И, между прочим, что касается юбки — хорошо бы выглядела эта самая благовоспитанная, танцуя в юбке на канате. И вся ревущая галдящая толпа стала бы пялиться снизу. А Дженни именно этим и занималась — расхаживала по канату над площадью, где выступал Папаша Бурмаль со своими детками.

Сейчас он направлялся в великий и славный Эверон, столицу государства. Дженни увидит Вулкан, увидит дворцы Повелителей Огня, увидит порт, где швартуются корабли со всего света… выкусите, благовоспитанные девушки — вам никогда в жизни не увидеть чудес Эверона в ваше занюханное окошко. Для созерцания чудес крыша фургона гораздо лучше приспособлена. Да и сама повозка Папаши Бурмаля могла показаться чудом. Громоздкое двухэтажное сооружение скрипело, покачиваясь на ходу, но исправно катило, увлекаемое четверкой лошадей, и оставляло позади милю за милей. Этот фургон был домом Дженни, сколько она себя помнила — ее и всех остальных. Странствующий актер Папаша Бурмаль подбирал брошенных детей на дороге, и семья росла. Дженни была последней, младшей.

Они были семьей, они были труппой бродячего театра Бурмаля, и спроси любого — каждый сказал бы, что прекрасней жизни быть не может! Людям нравились представления, но много заработать не удавалось ни разу — ровно столько, чтобы запастись всем необходимым для следующего перехода. Но сейчас Папаша обещал, что удача наконец-то улыбнется им так, что лопнут щеки. Он написал новый спектакль, который просто не может не пользоваться успехом, и по такому случаю им нужно двигаться в столицу, в Эверон. Уж там-то шальные деньги сами текут в карман.

Поэтому Дженни, лежа на крыше фургона и качая ногой, свесившейся с краю, разглядывала облака и мечтала о чудесах Эверона, которые вот-вот предстанут перед ней. Внизу, под ней проплывали кроны приземистых деревьев, верхушки придорожных столбов с почерневшими досками, на которых уже невозможно было прочесть название города. Да и зачем читать? Здесь все дороги ведут к Эверону.

Болтающуюся в пустоте пятку Дженни пощекотали. На такой высоте достать ее ногу мог бы разве что тролль, но Дженни даже не глянула, кто это такой рослый. Она и так знала.

— Ну, ой, — лениво сказал она, подтягивая ногу.

В освободившийся край настила вцепилась рука, потом другая, и наконец показалась ухмыляющаяся физиономия Эрика. Он был чуть старше Дженни, Папаша принял его в семью несколькими месяцами раньше. Эрик с Дженни, младшие, всегда держались вместе. Брат подтянулся, протискиваясь в тесное оконце второго этажа фургона, и выбрался на крышу — именно таким способом сюда попала и Дженни. Улегся рядом и так же уставился в небо.

— Как ты думаешь, — спросил он, — война скоро?

— У мальчишек на уме только война, — заявила Дженни, — что, мечтаешь записаться в войско?

— Я бы записался, — вздохнул Эрик, — но как вас бросить? Вы же без меня пропадете! Да я и не успею поспеть в битву. Наши быстро разделаются с южными варварами. А я попаду в какой-нибудь далекий гарнизон, да так и останусь в нем гнить. Нет, это мне не подходит. Эй, что там за шум?

— Это глашатаи выкликают, где здесь великий герой Эрик Непобедимый? Его ждут в армии, без этого могучего воина лорды не решаются выступать против Погонщиков Ветра, — съязвила Дженни.

Эрик сел и уставился на дорогу, Дженни тоже приподнялась на локте. Дорога пересекала ручей, впереди был мост. А под мостом орали тролли. Вернее, орал один, громко и напористо, он ревел словно горный обвал, а другой тролль бубнил невнятно и гулко — как будто перекатывал валуны. Потом спорщики показались из-под моста. Дженни поняла, что более громкий — хозяин моста, он прогоняет второго.

— Вали, вали! — рычал великан, — это очень маленький мост, и я отлично справляюсь здесь сам! Не нужны мне помощники! Это мой мост! Отцовский-дедовский! Я сам его в порядке содержу, понял?

Папаша Бурмаль натянул поводья, и лошади встали у края мостового настила. Местный тролль не соврал — мост он содержал в полном порядке, сооружение выглядело крепким и аккуратным. Пришлый великан понуро попятился, когда хозяин моста полез по откосу к фургону — принимать плату за проезд. Папаша полез под облучок, вытащил каравай, завернутый в полотенце. Разломил пополам, взвесил получившиеся куски и протянул смотрителю моста тот, что побольше.

Тролль одобрительно хрюкнул, откусил здоровенную порцию, любовно провел рукавом по перилам, смахивая пыль, и затопал вниз, пережевывая хлеб. Бурмаль подумал и разломил пополам оставшуюся у него краюху. Вручив кусок бродячему троллю, он посоветовал:

— В столицу иди, в Эверон! Там мужчин забирают в армию, понадобятся работники взамен мобилизованных. Если люди не врут, война вот-вот разразится, значит, работы для сильных рук прибавится.

— Спасибо, — растерялся тролль, получивший неожиданный подарок.

— Во имя Трохомора, — буркнул Бурмаль.

Трохомором звали бога дорог, бродяг и попрошаек. В фургоне его чтили, а Папаша не забывал творить милостыню его именем. Колеса загрохотали по мосту, а тролль зашагал рядом, поддерживая вежливый разговор с Папашей. Сперва они говорили о скорой войне, но потом перешли на скучные темы вроде состояния дорог, порядка содержания мостов, видов на урожай… Дженни перестала прислушиваться, а потом над горизонтом зажглось алое зарево — дорога приближалась к Эверону.

Дженни ткнула локтем Эрика, и они вдвоем уставились на Вулкан, растущий над той точкой горизонта, где серая лента дороги таяла среди полей и перелесков.

***

Предместья Эверона разочаровали Дженни — обычные дома и обычные люди, ничем не лучше, чем в других городах, которых детки Бурмаля объехали немало. Зато улица поднималась по склону вверх, пока что полого, но чем дальше, тем круче. А впереди, там, где она, змеясь, скрывалась среди желтых и красных черепичных крыш, вздымались склоны Вулкана.

Гора выглядела точно так, как и представляла себе Дженни. Серые утесы подставляли плечи сверкающим, словно рубины, виллам Повелителей Огня. Стекло и хрусталь, подсвеченные изнутри красным, в живописном беспорядке разбросанные по склонам, создавали великолепную картину — мрачную, но очень притягательную. Истинное чудо! Стоило проделать путь в тысячу миль, чтобы полюбоваться этой красотой.

Но Папаша Бурмаль привез свой театр в Эверон вовсе не для того, чтобы любоваться здешними красотами. Он, вопреки обыкновению, сделался суетливым и раздражительным. Заставил младших слезть с крыши и сидеть смирно внутри фургона, который медленно тащился по извилистым улицам окраины. Папаша сворачивал несколько раз, вот и все, что поняла Дженни, глядя в окошко. С крыши она бы увидела куда больше, но сейчас было неподходящее время показывать приемному отцу характер.

Наконец они остановились, и пассажиры высыпали наружу. Фургон стоял посередине широкой площади, утыканной высоченными столбами. С некоторых свешивались канаты, в других торчали гвоздями, чтобы легче взбираться. Дженни отлично знала назначение таких столбов — они стоят там, где часто проводят ярмарки и всевозможные празднества, между ними натягивают канаты. Только здесь столбов было очень много! Площадь Тысячи Столбов, всплыло в памяти название. Точно, это она и есть! Значит, здесь им предстоит давать представление.

Дженни с Эриком отправились поглядеть на столбы поближе, ведь по ним придется взбираться не раз и не два. Старшие детки Бурмаля, Пьер, Сейша и Анна, занялись лошадьми, а Папаша отправился договариваться с местным смотрителем. За право выступать на площади Тысячи Столбов нужно платить.