Кирк встал со стола:

– Извини, старина, но мне нужно еще несколько часов. Наркотики клингонов пока еще в моем организме, и они дают мне возможность быть в форме. И не спорь.

Маккой попытался возразить, но неумолимое выражение лица капитана заставило его замолчать.

– Я буду на мостике, – произнес Кирк. – Сделай анализ лекарств немедленно. Мне нужно знать, что они из себя представляют.

Кирк не обратил никакого внимания на улыбки и приветствия членов команды. Де Брок, рулевой, вернулся на свой пост. Кирк опустился в командирское кресло и долго сидел, молча уставившись на экран, на котором застыл недвижимо Звездный Флот. Команда почувствовала настроение командира, и над капитанским мостиком повисла напряженная тишина. Молчание нарушила Ухура:

– Капитан! С тех пор как вы вернулись, Мориц просит вас выйти на связь.

– Хорошо, – вымолвил Кирк и слабо улыбнулся. – Он, очевидно, гадает, куда это мы пропали. Рад вас видеть здоровой, лейтенант.

Ухура радостно улыбнулась в ответ:

– Как хорошо, что вы опять с нами, капитан. Мне сейчас связаться с Морицем?

– Нет, давайте подержим его в неизвестности еще немного. Мне надо сначала выслушать доктора Маккоя.

Как раз в этот момент динамик на ручке кресла Кирка издал сигнал, и раздался голос доктора, который доложил:

– Джим, я сделал анализ.

– Отлично, старина! Ну и что ты ждешь?

Маккой что-то пробормотал про себя и затем произнес:

– Кажется, мои предположения подтвердились. Ваша подруга употребляет ту же гадость, что и Тинделл: корректор настроения и, возможно, препарат, который подавляет функции памяти.

– Памяти?

– Да. Они могут не знать даже своих биографических данных, пока действует этот наркотик. Некоторые из этих людей были превращены в зомби. Нужно лишить их этих лекарств, и тогда проявится истинная сущность клингонов, как это случилось с Эллиотом.

– Они никогда не успокоятся, не так ли? – спросил Кирк, размышляя вслух. – Как только мы заделаем одну брешь в нашей броне, они тут же начнут искать другую.

Кирк одернул себя, осознав, что говорит в присутствии членов команды, взволнованно глядящих на своего капитана. Он попытался улыбнуться:

– Господа, мне не нужна нянька. Пожалуйста, продолжайте работу.

Все быстро отвернулись. Затем Кирк нажал кнопку на ручке своего кресла, но она не сработала. Разозлившись, он попытался еще раз, но снова без успеха. Кирк медленно положил руку на ручку и сдавил ее, пытаясь добиться нужного эффекта. Рука дрожала и, казалось, не подчинялась его воле. Наконец Кирку удалось установить связь.

– Боунз!

– Что случилось, Джим? Ты в порядке?

– Почти, – ответил Кирк. – Я решил, что делать с Калринд. Я собираюсь выяснить правду. Ты знаешь, что я говорил о «новых клингонах», когда еще был на «Альянсе». Вопрос поставлен так: сможет ли Калринд остаться сама собой без этих лекарств?

– Джим, – голос Маккоя звучал как-то неопределенно, – тебе нужен ответ на этот вопрос?

Кирк чувствовал, что команда внимательно наблюдает за ним, пока он обдумывает вопрос доктора.

– Ну хорошо, – произнес Маккой с раздражением. – Итак, Мориц говорил, что Калринд должна принимать лекарства ежедневно, чтобы нейтрализовать эту «наследственную» болезнь. Несколько дней она уже обходится без них. Посмотрим, на сколько хватит этих шпионов, пока им не потребуется новая доза.

– Это все зависит от того, как долго они принимали эти препараты. Эллиот Тинделл… я полагаю, можно продолжать называть его по-прежнему! Так вот. Эллиот продержался всего несколько дней без очередной дозы, или вернее, принимал витамины, думая, что это – его таблетки. Но он сидел на этих наркотиках долгие годы, что вызвало привыкание и потребность в сверхдозах. В общем, их поведение зависит от длительности приема этих препаратов. Эллиот закончил помутнением рассудка и сверхраздражительностыо с припадками истерии и апатии. Когда клингоны недолго пользуются своим лекарством, их поведение почти, как у нормальных клингонов, но только более злобное, чем обычно, и, главное, более опасное. Супер-Клингоны! Может быть, со временем это пройдет. У нас не было возможности наблюдать их достаточно долго, чтобы сделать окончательные выводы.

– Кстати, настоящие лекарства уже не оказывали на Эллиота должного воздействия, – сказал Маккой. – Его жена рассказывала, что еще раньше, до его проникновения на Землю, Тинделл совершенно потерял контроль над собой. Он переехал из дома и стал помышлять о разводе. Разбил сердце своей крошке! Хотя она еще не знает продолжения всей этой истории.

– Мы понаблюдаем за Калринд и посмотрим, что произойдет, – утвердил Кирк.

Собеседник на другом конце провода помолчал – Это может быть опасно, Джим. Эллиот перенес несколько страшных часов, прежде чем вышел из состояния комы, и ты видел, что это означает.

– Я принял решение. Мы будем их кормить, обеспечивать всем необходимым, но никаких таблеток. Все! – Капитан глубоко вздохнул:

– Ухура, свяжите меня с Морицем.

– Джим, – произнес Мориц как можно более дружелюбно и вкрадчиво, – я обижен тем, что вы оправдываетесь и увертываетесь. – Его голос действительно звучал обиженно.

– Мой корабль нуждается в моем присутствии, а я – в нем. Думаю, Мориц, что вы поняли бы меня лучше, будь вы командиром военного корабля, а не гражданским ученым. – Ирония в его словах прозвучала более явственно, чем он ожидал.

Мориц попытался спасти положение:

– Мы должны что-то предпринять в самое ближайшее время.

Кирк слабо улыбнулся:

– В ближайшее время? Может быть, в ближайшие сто лет? Вы должны были предвидеть мои действия. Оказывается, ничего подобного не было в исторических книгах, не так ли?

Мориц помрачнел:

– Джим, меня весьма беспокоит будущее. Вся эта ситуация угрожает Великому Миру. Мы должны спросить себя, какие последствия могут повлечь за собой наши действия. Триумфальное путешествие, Джим!.. Только подумайте об этом! Картина впечатляющая!

Кирк кивнул:

– Да, действительно, так. Но всему свое время, Мориц. Прежде я хочу провести эксперимент и дождаться результатов.

Мориц выглядел озадаченным.

– Боюсь, я не понимаю. Уверен, что у нас нет времени для ожиданий. Это же так важно! Возможно, есть смысл переправить Калринд сюда, чтобы я смог объяснить ей всю серьезность ситуации, а она, по возвращении на ваш корабль, могла бы все вам рассказать.

– Извините, но она участвует в эксперименте. Потребуется 24 часа. Я выйду на связь через сутки.

– Кирк, вы непременно опустите щиты! – произнес Мориц повышенным тоном. – Как жест доброй воли!

Кирк кивнул Ухуре, и она прервала связь с «Альянсом». На какое-то мгновение на экране застыло изображение удивленного лица Морица, потом оно исчезло.

Кирк встал. Он почувствовал головокружение и оперся на ручку кресла.

– Мистер Де Брок, возьмите управление кораблем на себя!

У турболифта Кирк повернулся и посмотрел на присутствовавших:

– Я горжусь вами!

Затем капитан вошел в лифт, и дверь с шумом захлопнулась.

– Лазарет, – произнес Кирк. И ему как бы послышался голос Маккоя: «Давно пора!»

Прошло шесть часов странного смешения напряжения, скуки, волнения и усталости. На экране монитора была видна лежащая на полу Калринд. Ее дыхание, едва заметное, казалось легким и спокойным. Это мог быть нормальный сон, но сенсоры, закрепленные в камере, показывали Маккою, что это не так.

Через четыре часа наблюдений за графиком жизненных функций клингонки доктор с тревогой произнес:

– Мы теряем ее, Джим. Я должен войти в камеру.

– Нет, Боунз.

Маккой посмотрел на капитана и, стиснув зубы, отвернулся к монитору.

Признаки жизни, наконец, стали проявляться активней, и кома медленно перешла в естественный сон. Прошло шесть часов после того, как Калринд упала на пол без сознания. Внезапно клингонка очнулась и стремительно вскочила на ноги. И это было не удивительно. Кирк помнил Калринд после происшедшего с ней приступа на «Альянсе». Сейчас перед ним была совершенно иная женщина во всех смыслах. Клингонка, вскочив на ноги, одновременно приняла защитную позу и приготовилась к нападению. Ее лицо исказилось едва сдерживаемой яростью, свойственной клингонам.