— Ри, — прошептала Эйприл низким и надломленным голосом. — Не могу поверить, это действительно ты!

Это ударило Орион прямо в живот, и у нее возникло сильнейшее желание сломаться и расплакаться перед этой незнакомкой, которая когда-то была ее самой лучшей подругой на всем белом свете. Ее единственной настоящей подругой до того ужасного дня.

К счастью, у нее не было такой возможности.

Эйприл шагнула вперед, чтобы заключить ее в медвежьи объятия, от которых она не смогла бы убежать, даже если бы захотела. Орион не могла решить, хочет она этого или нет. Она не хотела, чтобы к ней прикасались. В этот момент она не была уверена, захочет ли, чтобы кто-нибудь к ней прикоснулся снова. Но другая ее часть жаждала этого. Эти объятия не были предназначены для того, чтобы причинить боль, осквернить, навредить. Какая-то часть Орион вернулась к многочисленным объятиям их юности, их близости, их связи. Но она не знала, как их отличить.

Но эта девушка, Эйприл, не позволила ей самой принять решение. Она просто взяла и обняла ее.

Орион не расслабилась в объятиях, несмотря на запах кокоса и сигарет — точно такой же запах, как и десять лет назад — несмотря на то что она была теплой и нежной. Нет, она не двинулась с места, потому что не знала, как обнять ее в ответ.

В конце концов Эйприл отпустила Орион, но осталась стоять рядом, пробегая глазами вверх и вниз по ее телу.

Ее глаза заблестели от слез, но легкая улыбка приподняла уголки губ.

— Ты выглядишь… почти так же, — ее рука потянулась к лицу Орион, но остановилась, когда та вздрогнула, затем немного зависла и опустилась. На ее ногтях был розовый облупившейся лак. — Твои веснушки исчезли, — сказала она почти шепотом. — Но ты здесь.

Орион не знала, что сказать. Похвалить ее наряд? Ее татуировки? Спросить, что было в ее жизни, в то время, как у Орион ее отняли? Что-то в ней жаждало найти способ восполнить пробел в их дружбе, хоть за что-то уцепиться. За якорь прошлого, чтобы не отплыть от него полностью.

— Эйприл, что ты здесь делаешь? — наконец спросила Орион. — Как ты нас нашла?

Эйприл закрыла за собой дверь, прошла дальше в комнату и схватила из коробки холодную картошку фри. Она улыбнулась Жаклин и Шелби. Шелби застенчиво улыбнулась в ответ, Жаклин — нет.

— Это все мой тупой братец, — ответила Эйприл, поворачиваясь лицом к Орион, которая все еще стояла перед дверью в оцепенении.

Орион моргнула.

— Это он тебе сказал, где мы?

Эйприл фыркнула.

— Детектив упертый осел? Ни за что, — она положила сумочку на кровать Орион. — Я подслушала, как он говорил по телефону, наверное, с ходячим сексом на палочке — он же Эрик, у которого голова застряла в заднице.

Орион попыталась осмыслить полученную информацию, но они оба ворвались в ее жизнь еще до того, как она успела свыкнуться с новой реальностью. Было ли эгоистично с ее стороны, хотеть иметь немного времени, чтобы подышать? Чтобы поставить щиты? Она должна была радоваться этим двум взрывам из прошлого, как своего рода «Добро пожаловать, домой», но она не радовалась. Ей ужасно хотелось побыть в тишине. Смотреть на светящуюся луну и разбираться в своих мыслях. Ей не нужны были напоминания о потерянных годах.

Эйприл была проницательна, и, несмотря на годы, разделявшие их, она видела это. Гнев Орион.

— Да ладно тебе, — сказала она. — Как я могла не прийти к тебе, Ри? Это была моя первая мысль, как только увидела новости. В ту же секунду я побежала к Мэддоксу. То есть, Боже, Ри, ты ведь жива! И да, кстати, именно так я и узнала. Из чертовых новостей! Увидела твое лицо по телевизору. Мне хотелось надрать Мэдди задницу. Я разбила поднос с тарелками, который в тот момент несла в руках. Менеджер чуть не уволил меня, но мне было все равно. Потому что ты здесь, Ри, — она быстро заморгала, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. — Я не могу в это поверить.

Она двинулась вперед для еще одного неловкого объятия, в котором Орион снова не участвовала. Она сжала ее плечи, прежде чем отойти и направиться к кровати.

— Я — Эйприл, — сказала она, обращаясь к Жаклин и протягивая руку. — Лучшая подруга Ри.

Жаклин уставилась на ее руку, словно это было что-то неприятное, и кивнула.

— Жаклин, — ответила она девушке, не пожимая ее руки с длинными ногтями, выкрашенными в розовый цвет.

Эйприл ничуть не смутилась и направилась к Шелби с той же песней.

Шелби застенчиво улыбнулась и взяла ее за руку.

— Меня зовут Шелби. Приятно познакомиться.

Эйприл наклонилась вперед и запустила руки в волосы Шелби. Удивительно, но Шелби не отпрянула от прикосновения. Это сбивало с толку, так как она была близка к приступу панической атаки, когда родители обнимали ее несколько часов назад.

— Ну, разве ты не великолепна? — воскликнула Эйприл. — Могла бы стать моделью.

Щеки Шелби покраснели, и она нервно улыбнулась. Орион знала, что Шелби никогда в своей взрослой жизни не удостаивалась искренних комплиментов.

Также Орион была рада, что Эйприл обращалась с Шелби с заботой и добротой, в которых та нуждалась. Даже будучи стервозным подростком, Эйприл умела читать людей, быть доброй, когда те в этом нуждались. Она тот самый друг, который подхватывает тебя в трудные времена и заставляет весело проводить время, пока ты не забудешь обо всех проблемах. Даже если тебе приходится притвориться о том, что все хорошо, чтобы сделать ей приятное.

Эйприл окинула взглядом комнату и разбросанные по ней остатки от фастфуда.

— Приятно видеть, что копы тратят свои деньги, — она наклонилась, чтобы взять гамбургер из упаковки, откусила кусочек, поморщилась и быстро выплюнула обратно. — Фу! Холодный.

Орион было неприятно видеть ее такой. Эйприл была точно такой же, как и раньше. Повзрослела, конечно, но не изменилась. Покрытая шрамами, как Орион, но все равно сияющая и живая.

— Эйприл, нам завтра рано вставать, — холодно сказала Орион.

Она ненавидела то, что ей выпал шанс прожить жизнь, в которой она могла обнимать незнакомых людей, самозабвенно улыбаться и демонстрировать свое разукрашенное тело, как будто оно принадлежало ей.

Эйприл даже не вздрогнула от ее тона или тонко завуалированного способа попросить ее уйти. Она просто посмотрела между двумя кроватями.

— Вы здесь втроем спите?

Шелби указала на дверь между телевизором и ванной.

— Там мои родители. Я остаюсь с ними. Они уже спят, а я… я еще не устала.

По правде говоря, Шелби не совсем понимала, как вести себя с двумя эмоциональными взрослыми, которые любили ее, скучали по ней, разрывали на части весь мир, чтобы найти свою дочь… Орион догадалась, что возвращаться к двум родителям, которые любили тебя, когда ты разучился любить, было так же странно, как и возвращаться к двум умершим родителям, которые давно потеряли свою любовь.

От них слишком многого ждали. Орион радовалась за родителей Шелби. Она встречалась с ними. Они были уставшими и определенно смущенными, но они не отпускали Шелби все время, пока она была в их присутствии. И они снова и снова говорили о том, как они взволнованы, как долго искали ее, сколько ночей плакали. Шелби испытывала то панику, то облегчение. Они были похожи на Эйприл. Это еще одно напоминание о том, кем они были. Девочки, которые умерли в грязном подвале. Женщины, которые оставались не более чем оболочками. Они застряли между бездной «что, если?» и тьмой.

Эйприл перевела взгляд с двери на комнату, затем наклонилась к сумочке и начала в ней рыться.

— Ладно, хорошо, что родители спят. Думаю, есть несколько вещей, которые копы не сочли необходимыми для вас, леди, покидающих гребаный кошмар, чтобы оказаться в другом, называемом реальностью.

Она вытащила фляжку и косяк, держа их в воздухе, как гребаного Короля Льва.

Затем ухмыльнулась:

— К счастью, у вас есть я, сучки.

Жаклин вдруг решила, что Эйприл ей нравится, и широко улыбнулась.

Орион нахмурилась.

— Эйприл…

— Черт возьми, да! — перебила Жаклин, забирая у Эйприл фляжку и делая большой глоток. Затем почти сразу же закашлялась.

— Что это? — спросила она, вытирая рот.

— «Фаербол»*, — ответила Эйприл, ухмыляясь.

— Фаер что? — спросила Жаклин, нахмурив брови.

Что-то отразилось на лице Эйприл, слишком быстро, чтобы Орион успела понять.

— Виски с корицей. Пей. Это тебе поможет.

Жаклин кивнула и снова начала жадно пить.

— Полегче, Жак, — сказала Орион, делая шаг вперед. — Ты не пила уже… сколько? И твой организм не был настолько сыт примерно столько же времени. Как насчет того, чтобы не спешить?

Жаклин закатила глаза.

— Это всего лишь два глотка, мам. Мы заслуживаем того, чтобы немного расслабиться, учитывая нашу… ситуацию. Не так ли? Вот ты готова убить парня и ворчишь на меня из-за какой-то выпивки.

— Убить парня? — спросила Эйприл, нахмурив брови.

— Жаклин! — Орион прищурилась. Затем посмотрела на Эйприл. — Она идиотка.

Эйприл взяла у Жаклин фляжку и протянула Орион.

Та на мгновение задумалась, но покачала головой. Она не была готова пробовать все в первый же вечер. Она хотела многое обдумать с ясной головой.

— А ты — сука, — игриво парировала Жаклин.

— Прямо как мы в юности, — заметила Эйприл, посмеиваясь, но на ее лице отразилась печаль. Она посмотрела на Орион, и ее взгляд был мягким и полным жалости. Она продолжала держать фляжку прямо перед собой.

Орион не сломалась и отмахнулась от нее.

Эйприл кивнула и повернулась к Шелби.

Шелби посмотрела на фляжку, затем приняла ее, удивив всех в комнате.

Орион шагнула вперед и подняла руку.

— Шелби, не надо.

Жаклин сердито посмотрела на нее.

— Орион, ты не ее мать. Шелби может принимать свои собственные чертовы решения. Она должна уметь это делать. Чтобы знать, какого это. Когда каждую чертову секунду ее жизни, ей не говорят, что делать.

Орион подняла бровь, но спорить не стала.

— Говорит женщина, которая сама толкает ее к выпивке.