Глава 10

Натали

— Ли? — с заднего двора раздается голос Ринель. Сегодня вечеринка по случаю дня рождения Арабеллы, и она пришла пораньше, чтобы помочь.

— На кухне! — отзываюсь я и протираю лоб. В доме беспорядок. Благодаря моим неуклюжим рукам, на полу валяются рассыпанная мука и яйца, и Арабелла смеется надо мной, сидя в своем стульчике.

Ринель открывает дверь и останавливается.

— Вау… в смысле… ого.

— Ага, не могла бы ты помочь мне?

— Где твой преданный муж? Навещает подружку? — спрашивает она враждебно.

— Ринель!

— Слишком быстро? Да, вероятно, слишком быстро. Прости, — она наклоняется и начинает убирать яйца, — но все же, где он?

— Марк забрал его и увел на несколько часов, так как напряжения было столько, что оно высасывало весь воздух из дома. — Я указываю на газету, в которой описывалось его спасение. — Прочитай последний абзац.

Учитывая, что я работала в местной прессе, можно было бы подумать, что они могут хотя бы намекнуть. Нет. Они написали огромную статью о нем и о том, какой он герой. Но самым худшим было то, что Аарон сказал им о своем решении сделать свою семью снова единым целым. Что он любит свою жену и ребенка больше, чем собственную жизнь. Якобы только ради семьи он выживал.

— Он действительно преувеличил. — Ринель опускает газету на стол. — Мейсон серьезно расстроен, но он не может ничего сказать, даже мне.

Я откладываю миксер и фыркаю.

— Я знаю. И не злюсь. Это может подвергнуть риску жизни Лиама и других парней.

Я понимаю это.

— В котором часу будет твоя мама? — интересуется Ри, обходя беспорядок на носочках. — У тебя получилось что-нибудь в этой проклятой миске?

— Заткнись. Я не великий кулинар, но хочу испечь малышке торт.

Ринель смеется.

— Может, мне стоит отправиться в магазин и купить один съедобный. Боже, ты как Бетти Крокер, но это даже не похоже на смесь для выпечки.

Я роняю миксер и начинаю истерически смеяться. У меня текут слезы, и я сползаю по стойке на пол.

— О, Господи, Бетти Крокер…

Я продолжаю смеяться, не в состоянии остановиться. Смеюсь, сидя на покрытом мукой полу, пока Ринель наблюдает за тем, как я теряю рассудок. Черт, я его теряю.

— Я не могу…

Смех продолжает накатывать.

— Что, черт возьми, с тобой такое? — Ее голос полон беспокойства.

— Я имею в виду… это забавно, — отвечаю я, пытаясь успокоиться.

— Я не уверена, что понимаю тебя. Ты пугаешь меня, Ли, — Ринель тянется вниз и опускает руки на мои колени, — я действительно беспокоюсь о тебе. Последние несколько дней ты сама на себя не похожа.

Ее страх обоснован. Я в раздрае с тех пор, как покинула дом Лиама, где он сказал мне, что, по сути, нам нужно сделать перерыв. Единственное, что помогает мне держаться, это осознание того, что он все еще мой. Аарон не сказал ни слова о нашей последней ссоре. Он пытается помочь и быть частью нашей с Арой жизни.

Мы должны посещать врачей, психологов, и он встречается с некоторыми людьми из правительства. Но я действую на автомате. Я отвожу его туда и слушаю каждого, кто говорит, как мне повезло, что он вернулся домой. Они говорят мне, что это чудо, что они счастливы за нас, но я не чувствую радости. Я вернулась обратно в свой пузырь пустоты. Это легче, чем чувствовать, и я эмоционально истощена. Единственное, что дает мне немного света — это Арабелла. Я стараюсь постоянно быть рядом с ней.

— Я разбита.

Я не говорила Ринель о том, что сказал Лиам, но уверена, она догадалась.

Она поворачивает мое лицо к себе.

— О, милая. Ты не разбита. Никто не разбит. У тебя есть Ара, я, Мейсон и еще много других людей, которые тебя любят. Это не просто. Это реальная жизнь, и это отстой.

— Ага, — отвечаю я подавленно.

— Серьезно, это не какой-нибудь фильм, где все разрешится в конце. Это уродливо и больно. Ни у кого нет ответов, малышка. Дело в том… на самом деле… это не выбор. Я почувствовала примерно шесть месяцев назад, что ты сделала свой выбор. Ты отпустила Аарона, а себе позволила снова любить.

Ри права. Это проблема. Я не могу вернуться не только из-за любовной интрижки и лжи между нами. Но и потому, что я отпустила ту любовь. Я забыла его. Я обрела место, где научилась искренне любить, и мне не нужно видеть, чего я хочу. Будет ли моя любовь к Лиаму всегда безоблачной? Нет. Мы будем бороться, мы будем ссориться, но нет никого другого, кого я хотела бы видеть рядом. Он думает, что дал мне время сделать правильный выбор. Но он болван.

Ринель берет меня за руку.

— Я знаю, что-то случилось у вас с Лиамом, но ты снова меня не подпускаешь.

— Он не хочет меня, — бормочу я. — Он сказал, что хочет взять перерыв. Мне нужно сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, а он должен думать о задании.

— Прежде всего, — голос Ринель приобретает серьезный тон, — он хочет тебя. Ты идиотка, если веришь, будто это не так, а так как я не дружу с идиотами, то скажу тебе, что нет, не веришь. Он хочет тебя так сильно, но разве ты не видишь, как это трудно для него?

— Конечно, вижу! — Я поднимаюсь с пола. — Я все это вижу, и мне приходится иметь дело со всем этим! Я имею дело с Аароном, Лиамом, Арабеллой, и, в конце концов, я начала с этим справляться.

Я взмахиваю руками и вытираю лицо.

Я не буду плакать. Не буду плакать.

Ринель этого не понимает. Никто не понимает. Вся эта проклятая ситуация просто нелепа. Мы с Аароном договорились, что он может остаться здесь до вечеринки по случаю дня рождения Арабеллы. Потом он остановится у Джексона, пока мы не примем решение. Уход был его идеей, так как психолог порекомендовал нам соблюдать небольшую дистанцию. Его крики от ночных кошмаров будят нас, он зависает посреди разговора. Ему определенно становится лучше, но это долгий путь для него. И хуже всего, что поведение Арабеллы начало меняться, и он хочет позволить нам обеим вернуться к ощущению нормальной жизни.

— Лиам придет сегодня?

— Я не знаю. Не думаю, что он придет, но он любит Ару, так что кто знает?

— Тебя он тоже любит.

Я усмехаюсь:

— В данный момент не уверена. Он не звонил, и не было никаких знаков от него, что его это волнует.

— Сядь, — приказывает она, указывая на стул. — Натали Гилчер, ты намного сильнее, чем считаешь. Лиам не единственный живой мужчина на планете. Если он так быстро отпустил тебя, то к черту его. Но я думаю, что это нечто большее. Я думаю, ему больно, но парни идиоты. Они творят глупости, так как не знают, как справляться с такими ситуациями. — Она проводит рукой по волосам. — Подумай об этом. Если он позвонит тебе, то нарушит собственные правила. Так что… — И я вижу блеск в ее глазах — явный признак того, что в голове у нее сформировался план. — Ты заставишь его нарушить их, — Она ухмыляется и выгибает одну бровь.

— Как, черт возьми, мне сделать это?

— Ты поднимешься наверх и сделаешь себя неотразимой. У него слабость к красному, не так ли? После этого ты встретишь гостей, разве ты не должна выглядеть презентабельно?

Я сижу в оцепенении. Моя челюсть буквально отвисла от озвученного Ринель плана. Но она права. Если он придет и увидит меня в страшном беспорядке, это делу не поможет. Поэтому я собираю все силы, которые у меня остались, и встаю.

— Присмотри за ней, пожалуйста, мне нужно освежиться.

Ринель улыбается, и пока я поднимаюсь по лестнице, принимаю решение, что он будет скучать по мне, несмотря ни на что.

Я окидываю себя взглядом в зеркале, прежде чем направиться к лестнице. Слава Богу, Ри пришла пораньше. Я убедилась, что надела красное платье с нашего первого свидания. Волосы мягкими волнами струятся по спине, и я нанесла очень естественный макияж, сделав исключение лишь для вишневой губной помады. Я не уверена, как справлюсь с этим. Не хочу, чтобы Аарон подумал, что у нас есть шанс снова быть вместе, но, в то же время, мне надо встряхнуть Лиама. Заставить его увидеть, что он отказывается от того, что желает.

Я кручусь на каблуках и поворачиваюсь посмотреть, что думает Ри.

— Черт возьми! — восклицает Ринель, держа на руках Арабеллу. — Прости, я имею ввиду… Эй! Ты хочешь, чтобы его хватил удар?

— Возможно, это то, что нужно. Мама сказала, что они в пути. Полагаю, что мамочка должна выглядеть отлично, так ведь?

Я больше не чувствую себя сексуальной и спокойной, я чувствую себя глупой. Может быть, это не лучшая идея…

— Даже не думай что-то менять, — строго приказывает Ринель, подходя ко мне. — Ты обладаешь этим мужчиной. Теперь напомни ему, как сильно.

— Дай мне малышку, — говорю я, протянув руки. — Нужно нарядить ее в праздничное платье до того, как кто-нибудь придет. — Она улыбается мне. — Все должно быть готово, кроме торта, так как моя мама позвонила и сказала, что принесет один, предполагая, что я испорчу свой. Если ты удостоверишься, что мама никогда не увидит кухню, я буду любить тебя вечно. — Я смеюсь и встряхиваю головой. Это старая шутка: выпечка и я — несовместимы.

— Иди и сделай так, чтобы малышка блистала в свой первый день рождения!

Я наряжаю Арабеллу в платье пастельно-розового цвета с маленькими стразами на лифе. Я немного сошла с ума из-за этой вечеринки, но мне хотелось отпраздновать ее рождение. Как напоминание о том, как нечто столь идеальное появилось в те мрачные времена.

— Ли, — слышу я голос Аарона, сопровождаемый стуком в дверь. — Вау! Ты выглядишь потрясающе, дет... — Он резко замолкает.

— Спасибо.

— Привет, моя маленькая красавица, — Аарон с улыбкой направляется к Арабелле, протягивает к ней руки, но она прижимается ко мне.

— Полностью мамина дочка. — Аарон смеется, но я замечаю, что это ранит его. Я отдаю ему должное за то, что он пытается. Он проводит с ней так много времени, сколько может, и всегда предлагает помощь. — Кто будет?

Я вижу скрытый смысл в его вопросе. Он хочет знать, придет ли Лиам.

— Несколько наших друзей и, как ты знаешь, мои родители здесь. Твоя мама приедет?

Аарон пожимает плечами и вздрагивает. Мне ненавистно, что он все еще испытывает боль, но от взрыва больше всего пострадала его правая рука. Шрамы на ней наиболее заметны. Он объяснил, что погода сильно влияет на боль.