Глава 4 Тил

— Мы можем развернуться и уйти сию же минуту, Тил.

Папа хватает меня за локоть, заставляя остановиться перед двойными золотыми дверями особняка Астора.

Эльза, Нокс и Агнус тоже останавливаются. Мой брат пользуется случаем и приглаживает свою джинсовую куртку и волосы. Эльза бросает на меня умоляющий взгляд, молча моля подумать над этим.

Агнусу, правой руке отца, сорок три года, и он так хорошо сложен, что заставляет молодое поколение бегать за своими деньгами, и теперь он наблюдает за мной с нейтральным выражением лица. Мы с Ноксом прожили с ним много лет, и я знаю, что нейтралитет означает, что он заботится — в какой-то степени. Он просто не показывает этого.

Как я.

Возможно, именно поэтому я смотрю на него снизу вверх, ожидая, что что-нибудь, что угодно, сорвется с его губ.

Он ничего не говорит.

Папа нежно берет меня за локоть и встает передо мной. Он тоже широкоплечий и хорошо сложенный, не такой, как Агнус, но у папы аристократическое лицо. Он теплый, но твердый. Благородный, но в каком-то смысле старомодный.

Его каштановые волосы уложены как у настоящего джентльмена, а костюм, как и у Агнуса, сшит, чтобы произвести впечатление. На самом деле, у всех одежда такая. Даже мой глупый брат нашел время, чтобы надеть свое лучшее, хотя обычно он надевает футболку Metallica, будто это единственная доступная вещь.

Эльза одета в нежно-голубое платье, которое дополняет цвет ее глаз. Папа и Агнус в темных костюмах, которые они обычно приберегают для бизнеса — потому что это то, о чем идет речь: бизнес.

Я выбрала черную тюлевую юбку, доходящую до колен, чулки в сеточку и ботинки. На мне также белая футболка — без надписей спереди — и черная джинсовая куртка. Волосы прямые, как обычно, чуть ниже подбородка. Единственное, от чего я отказалась, это черный макияж.

Думаю, ты пропустила памятку о макияже. Он должен делать тебя красивой, а не уродовать.

Нет, это не из-за его слов. Ронан Астор не влияет на мои решения и никогда не повлияет. Даже если я надену его обручальное кольцо.

Причина, по которой я выбрала обычную подводку для глаз, немного туши и розовую помаду, проста: произвести впечатление.

Потому что как только сегодняшний день закончится, мой план осуществится.

Я улыбаюсь папе, и это настоящая улыбка, благодарная. Когда мы с Ноксом столкнулись лицом к лицу со смертью, он спас нас, заставил называть его папой и настоял, чтобы мы продолжали это делать даже после его девятилетней комы.

Он единственный отец, который у меня когда-либо был, и я никогда не выражала ему своей благодарности. Это мой шанс сделать все правильно.

— Я хочу сделать это, папа. Я не против.

— Тил... — Эльза умоляет.

— Ну что, идём? — я указываю на дверь.

Прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сделать, двойные двери распахиваются, как в какой-нибудь сказке, и напротив стоит высокий мужчина в костюме дворецкого в комплекте с белыми перчатками и бесстрастной улыбкой.

— Добро пожаловать в поместье Астор.

Только это не сказка — или, возможно, это сказка, с изюминкой.

В конце концов, герой не победит. Злодей перевернет жизнь каждого человека.

Чего все не знают, так это того, что злодей не всегда был злодеем. Когда-то давным-давно они были жертвами.

— Мы всегда приходим сюда на вечеринки Ронана, — шепчет Нокс Эльзе и мне. — Что за формальности?

— Я думал, ты не ходишь на вечеринки? — папа бросает на него косой взгляд.

Нокс ухмыляется.

— Я все еще твой любимый сын, пап. Признай это.

Мой отец с легким раздражением качает головой, когда дворецкий ведет нас через большой коридор, заполненный средневековыми портретами. Обычно на вечеринках, проводимых здесь, рядом со всеми этими стояли бы охранники, чтобы никто из студентов КЭШ не испортил их.

Нас ведут к большому обеденному столу. Эта комната всегда закрыта и недоступна для завсегдатаев вечеринок. Все делается не просто так.

Комната похожа на сцену из старинного фильма. Сверху свисают золотые люстры, а стулья, окружающие огромный стол, пригодный для армии, высоки и предназначены для того, чтобы проглотить таких крошечных людей, как я.

Во главе стола стоит хозяин поместья. Граф Эдрик Астор, член Палаты Лордов, безжалостный инвестор, верный муж.

И сумасшедший человек.

Он улыбается нам, протягивая руку, чтобы его жена могла подняться со стула и встать справа от него.

Она элегантна и бледна, почти как одна из тех горничных викторианской эпохи, которых заставили выйти замуж за влиятельного Лорда.

Что-то в моей груди щиплет при виде нее, ее лучезарной улыбки и растраченной красоты. Что она сделала, что вышла замуж за монстра?

Ронан стоит слева от отца, ухмыляясь, как идиот. Я не встречаюсь взглядом ни с ним, ни с его отцом. Если я это сделаю, у меня могут появиться те признаки, которые могут спровоцировать эпизоды.

— Добро пожаловать, Итан. — Эдрик указывает на стул. — Прошу. Для меня большая честь видеть вас среди нас.

Папа, Агнус и Эдрик обмениваются любезностями. Его жена Шарлотта обнимает Нокса, а затем Эльзу. Когда наступает моя очередь, я заставляю себя оставаться неподвижной, готовясь к физической атаке, — и у меня вроде как ничего не получается. Вместо того чтобы обнять меня, она оглядывает меня с ног до головы, но без злобы. Это больше похоже на... чистый интерес.

Я ерзаю, а затем останавливаю себя, когда понимаю, что делаю. Черт. Я просто нервничаю или что-то в этом роде? Я не нервничаю — по крайней мере, обычно.

Ее губы растягиваются в самой теплой улыбке, которую я когда-либо видела на человеческом существе. Это меняет ее черты, делая ее моложе и мягче. Когда она говорит, в ее голосе слышится отчетливый французский акцент.

— Мне нравится твое чувство стиля.

Обычно, когда люди так говорят, это звучит с ядовитым оттенком. Только не у Шарлотты.

Она притягивает меня ближе и обнимает своими руками.

— Я так рада познакомиться с тобой.

Я неловко, почти машинально похлопываю ее по спине, и как раз в этот момент мои глаза встречаются с темными глазами Ронана. Его ухмылка на секунду колеблется, когда он смотрит на меня и мою руку на спине его матери.

Затем его внимание скользит к моему лицу. Если бы у глаз был язык, он бы сказал, что хочет поймать меня в ловушку и размазать мою помаду в темном углу библиотеки прямо сейчас.

Я внутренне качаю головой, заставляя этот образ превратиться в дымку. Это единственное, о чем я думаю со вчерашнего дня. Есть небольшой шанс, что Ронан разрушит мой план. Вопреки моей первоначальной оценке, он не жиголо. Он использует образ жиголо только для других целей, и, поскольку я не знаю, что это, я не могу нанести контрудар так быстро.

То, как он прикасался ко мне, и то, как соскользнула его обычная поверхностность, означает, что в нем может быть больше глубины.

Но это не значит, что я откажусь от своего плана. Я наконец-то добралась, и ни один богатый избалованный парень не отнимет у меня справедливости.

Чем больше он наблюдает за мной, тем жестче я смотрю в ответ.

Если он думает, что я первая разорву зрительный контакт, он, должно быть, не знает, с кем имеет дело.

Его девчонки даже не идут ни в какое сравнение со мной. Он живет в одном мире, а я в совершенно другом.

Шарлотта отстраняется, закрывая яркое соревнование. Мы все занимаем свои места, и когда я сажусь рядом с папой, мой взгляд устремляется во главу стола.

Эдрик делает знак одному из сотрудников, и, как по волшебству, перед нами появляются тарелки. Они содержат много цветов с различными неотразимыми запахами. Нокс погружается в еду и теряет связь со своим ближайшим окружением.

Папа и Агнус болтают о бизнесе и акциях. Ронан шепчет что-то Ноксу — вероятно, об «обычных» вечеринках — и они оба смеются себе под нос.

Эльза продолжает посылать мне умоляющие сигналы через стол, даже когда разговаривает с Шарлоттой.

Я? Вокруг моей головы клубится черный дым, а на моем плече сидит тень.

Я не могу бороться с этим, когда смотрю на него, слышу его, его голос с этим отчетливым тенором. Все немного изменилось, но, в конце концов, прошло уже больше десяти лет.

Он все тот же: уверенный в себе, высокомерный и волк в овечьей шкуре.

Тогда я ничего не могла с этим сделать.

Теперь я уничтожу его наследие, сокрушу его фамилию и заставлю истекать кровью.

Мой телефон вибрирует в кармане куртки, и я вытаскиваю его из-под стола, думая, что это уведомление от одной из рассылки, на которую я подписана, или, возможно, клуба. Мое сердце трепещет при этой мысли. Это рискованно, но что, если они примут меня? Что, если они...

У меня опускаются плечи при виде того, что на экране.

Сообщение от Ронана.

Мое внимание переключается на него. Он все еще шутит и играет с Ноксом через стол; когда, черт возьми, у него было время написать сообщение?

Кроме того, я понятия не имею, как он взял мой номер, хотя это не первый раз, когда он пишет мне. Он прислал мне одно смс вчера вечером.

В сегодняшнем говорится:

Ронан: Делай, как договорились.

Я прокручиваю до вчерашних сообщений.

Ронан: Мой отец спросит, согласна ли ты на помолвку, а ты извинишься и скажешь, что нет. Если тебе так хочется, некоторые слезы поощряются, но это не обязательно.

Тил: Зачем мне это делать?

Ронан: Затем, что, если ты этого не сделаешь, я разгадаю твой секрет и сокрушу тебя им, пока ты не пожалеешь, что встала у меня на пути. Ммммлады?

Тил: С чего ты взял, что у меня есть секрет?

Ронан: У всех есть секреты ma belle — моя красавица. У некоторых просто более разрушительные, чем у других.

Я не ответила на его последнее сообщение и не собираюсь отвечать на новое.

Конечно, секреты страшны, но, черт, он ни за что не сможет разгадать мои. Даже Нокс не знает всего об этом, и это о чем-то говорит, так как мы делились всем с утробы нашей матери.

Как только я засовываю телефон в карман куртки, холодный, шикарный голос Эдрика наполняет столовую.