Глава 5 Ронан

Команда останавливается после того, как помощник тренера объявляет тайм-аут.

Воздух мрачен, как серые облака, а школьное поле похоже на сцену из апокалипсиса — за вычетом тел.

Наша футбольная команда привлекает внимание всех дам. Они всегда появляются на нашей тренировке, выкрикивают наши имена и подбадривают нас. Я ухмыляюсь им, когда они стоят у трибун, а они машут и скандируют мой номер, тринадцать.

Правильно — мой номер. Излишне говорить, что я самый популярный. Мои друзья могут утверждать обратное, но они ошибаются, поэтому они не в счет.

Я направляюсь к скамейке с Эйденом и Коулом и хватаю бутылку воды, прежде чем Коул успевает ее достать. Я как раз заканчиваю пить, когда встречаю эти черные глаза, которым должно быть место в какой-нибудь готической сказке о черной магии и высасывании человеческих душ в небытие.

Тил стоит за барьером стадиона с Эльзой и несчастной на вид Ким — потому что Ксандера нет, и она слишком мягка для этого ублюдка.

Она все равно машет мне — я имею в виду Ким — и я подмигиваю, ухмыляясь, хотя я близок к тому, чтобы раздавить бутылку воды между пальцами.

Тил даже не смотрит на нас. Она сосредоточена на тренере, который кричит на новичка, спрашивая его, хочет ли он быть в команде или нет.

Ее телефон зажат между пальцами, почти забытый, но не совсем. Достаточно скоро ее концентрация возвращается к любому заклинанию вуду, которое там есть.

После ее выступления на ужине на прошлой неделе она вела себя так, будто ничего не случилось, будто она не испортила мой пятнадцатилетний план, включающий в себя отказ от брака.

Однако еще ничего не кончено.

Эта крошечная девушка с черными волосами и глазами и, возможно, черным сердцем, взбудоражила ту часть меня, которую я так долго скрывал, что на самом деле подумал, что, может, она начнет исчезать, но нет, она вернулась, пошатываясь, из мертвых.

И теперь она, блядь, заплатит за это.

— Что с тобой сделала эта бутылка? — спрашивает Эйден со своего места на скамейке.

Он тоже потягивает спортивный напиток, но все его внимание приковано к Эльзе. На его губах даже заметна легкая ухмылка; его мужское эго счастливо, что у нее вошло в привычку приходить и смотреть, как он тренируется, после того, как она была против этого в течение нескольких месяцев.

Коул сидит рядом с ним, вытирая лицо полотенцем. Мы все в синих майках и шортах Элиты с тех пор, как начали тренировку и играли против второй команды, которая вступит в силу в следующем году, как только мы все выпустимся.

Нокс шутит с вратарем, и я пользуюсь возможностью, которую предоставляет его отсутствие. Я врываюсь между Коулом и Эйденом и обнимаю их за плечи, многозначительно улыбаясь им.

— Вывод сил, Астор? — Эйден поднимает бровь.

— Нет, я нормально покурил свою обычную заначку. Хотя спасибо, что спросил.

— Он имел в виду отказ от секса, — уточняет Коул. — Ты не устраивал вечеринки уже неделю с тех пор, как вернулись твои родители.

— Нет, у меня все хорошо.

Ложь — о вечеринках, а не о сексе.

— Если бы все было хорошо, ты бы не цеплялся, как стриптизерша. — Эйден пристально смотрит на меня. — Не интересно.

— Пошел ты, Кинг, — говорю я, но не убираю руку.

— Мне может быть интересно. — Коул поднимает бровь. — В зависимости от обстоятельств.

— Держи свое извращенное дерьмо подальше от меня, капитан, — предупреждаю я.

— Уверен? — Коул растягивает слова. — Никогда не знаешь, когда это пригодится. — его взгляд скользит по зрителям, и он улыбается Тил.

Она наклоняет голову в знак признательности, прежде чем сосредоточиться на своем телефоне.

Какого черта?

Я перевожу взгляд с него на нее, потом снова на него. Теперь, думая об этом, Коул и Тил уже некоторое время отвратительно сближаются. Это почти незаметно, но он, возможно, единственный среди всадников — или всего мужского населения — с кем она обменивается словами.

Вначале я думал, что это потому, что они оба ботаники, но даже если я ее не знаю — пока — я знаю Коула. Он не делает и шага, не просчитав на тысячу лет вперед — без шуток, он, вероятно, уже пишет финансовый план для своего четвертого поколения.

Коул добр снаружи, но на самом деле он не подпускает людей близко. Тот факт, что он сделал это с ней... интересно. Интересно для меня, потому что это означает, что он даст мне необходимую информацию.

— Что ты знаешь о Тил? — я спрашиваю их обоих, потому что Эйден сейчас практически живет в доме Эльзы и, возможно, знает о ней больше, чем говорит.

— Если бы у Маркизы де Сада и Белоснежки было потомство, это была бы она, — говорит Эйден.

— Что еще? — я прощупываю почву.

— Почему ты спрашиваешь нас о своей невесте? — Коул толкает меня локтем в бок.

Я ухмыляюсь.

— Я пытаюсь узнать ее получше и выяснить, какие цветы ей нравятся.

— Она предпочитает темный шоколад. — Эйден выглядит серьезным. — Эльза все время покупает его ей.

— Дай мне больше. Я хочу поухаживать за ней. — я шевелю бровями.

— Мог бы одурачить меня, — ухмыляется Коул.

— Ты что-то знаешь, не так ли? — я прищуриваюсь, глядя на него.

— Я мог бы.

— Скажи мне.

— Зачем мне говорить?

— Затем, что мы друзья.

— Я тоже мог бы подружиться с Тил.

— Я был первым.

— Теперь ты начинаешь говорить как прилипчивый бывший. — Эйден указывает на меня своей бутылкой.

Я игнорирую его и поворачиваюсь к Коулу, говоря драматическим тоном.

— Помнишь все дерьмо, которое я для тебя сделал?

— Например, что?

— Например, устраивал вечеринки, чтобы ты мог трахаться, и никто не слышал криков.

Он приподнимает бровь.

— Что? Думал, я их не слышал? — я ухмыляюсь.

— Я же говорил тебе, капитан, — ухмыляется Эйден.

— И ты тоже, Кинг. — я сжимаю его плечо. — Возможно, у меня есть несколько кадров.

— Нет, у тебя их нет. — Эйден усмехается. — Если бы у тебя они были, ты бы сейчас использовал это для своего дела.

Черт. Мне действительно следовало сохранить кое-какие кадры. Конечно, Ларс и его коварный ум сделали бы это возможным. Быть может, у него даже есть запись об этом в его маленькой черной книжечке.

— Кроме того... — Коул наклоняет голову. — Почему мы должны делать эту работу за тебя? Что в этом веселого?

В такие времена, как сейчас, я хотел бы, чтобы Ксандер был здесь. Его игривость уравновешивает их дурацкое поведение, но ему пришлось все испортить алкоголем и исчезнуть на некоторое время.

Подождите, это из-за того, что я окружен этими двумя ублюдками, у меня начинают появляться скрытые, необычные мысли?

Это всего лишь отговорки, и ты это знаешь.

— Кто тебе сказал, что я не сделал домашнее задание? — я улыбаюсь. — Я гораздо больше, чем просто знатный. Я сама аристократия, и есть руководство, в котором говорится, что мы всегда получаем то, что хотим.

— И все же ты все еще не можешь найти ответа.

Эйден тоже наклоняет голову, так что теперь две пары глаз оценивают меня.

— Конечно, я могу.

Ложь.

Я наблюдал за Тил целую неделю. Она либо в режиме «отвали», либо в режиме «мне все равно». Она не улыбается, не занимается никакими клубными делами. Ее единственные друзья Эльза и Ким, и она редко разговаривает. Ее голова обычно погружена в телефон, читая статьи о средневековых орудиях пыток.

Я очаровал миссис Эббот, библиотекаршу, и выяснил, какие книги Тил брала в школьной библиотеке. Все о войнах. Каждые из них, блядь, до последней.

Почему эта ботаничка читает только о войнах? Кто, блядь, это читает. Коул действительно читает о войнах, но не все. У него есть книги по философии и психологии. Это немного говорит о его личности.

Что это значит, если вы читаете только о войнах? Что вы облажались, вот что, но этот вывод все еще не дает мне никакого способа связаться с ней.

То, что я был с другими девушками, ее не беспокоило. Я обнимал нескольких, шлепнул пару по заднице, когда она находилась в поле зрения, но она просто прошла мимо меня, будто меня и девочек не существовало.

Быть мудаком тоже не сработало. Я постарался врезаться в нее и заставил упасть на задницу. Она просто поднялась, собрала свои книги и продолжила путь, словно ничего не случилось.

Ее отсутствие реакции начинает действовать мне на нервы. Ее незаинтересованность и властное отношение начинают царапать мои стены, и даже я не знаю, как буду действовать, если эти стены каким-то образом рухнут и позволят всему вырваться на свободу.

— Ты привык, что девушки падают к твоим ногам. — голос Коула вырывает меня из мыслей. — Пришло время кому-то сказать тебе «нет».

— Она не сказала «нет» — она сказала «да».

Тот факт, что я не знаю, почему она так настаивает на этом чертовом браке, вероятно, и есть причина, по которой я на взводе.

Конечно, она хочет помочь Итану, но с ее психической личностью я почти уверен, что это еще не все.

Я снова сосредотачиваюсь на ней, пока она смотрит на свой телефон.

Какого черта ты скрываешь, ma belle — моя красавица?

— «Да» может означать «нет». — Эйден делает глоток своего напитка. — Ты когда-нибудь думал об этом?

— Что ты имеешь в виду? — я спрашиваю.

— Ты знаешь меня много лет, не так ли, Астор?

— Да.

— Ты знаешь, когда держаться подальше, а когда подойти ближе, и ты просто ведешь себя так, будто иногда не знаешь, что значит быть придурком.

— Кто? Я? — я притворяюсь невинным.

— Вот так. — Эйден указывает на меня. — Твоя игра сильна.

— То, что он пытается сказать, — Коул крутит пальцем, — Думай другой стороной своего мозга. Отпусти это.

Я ухмыляюсь, и мои щеки болят от этого движения.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Тебе придется это выяснить. В противном случае ты просто продолжишь проигрывать. — Коул говорит спокойным тоном. — Либо ты делаешь первый шаг, либо тебе придется следовать за первым шагом кого-то другого.

Другими словами, либо я иду до конца, либо проигрываю.

— И подумай о странных вещах и... криках. — губы Коула изгибаются в многозначительной ухмылке. — Это может пригодиться.

— Настоящий разговор, капитан. — я впиваюсь пальцами в его плечо. — Что тебе нужно, чтобы рассказать мне, что ты знаешь?