Части меня, подавляемой эгоистичной части меня не терпелось посмотреть. Но другая часть меня знала, что сообщение Ли-Мей тоже там есть, а я не хотел ничего, что могло бы затронуть воспоминания. Если одни только кольца смогли сделать все это, что сможет видео?

Закрывая ее сообщение, я понял кое-что еще — теперь у нее есть мой номер.

— ...эта жизнь, — прошептал я, решая, нужно ли сохранить ее номер.

Я уже собирался удалить его, когда позвонил Альфред. Расслабившись, я ответил:

— Ты еще жив.

— Как и ты. Однако, тридцать два пропущенных? Я немного тронут, Малакай, — посмеялся он тихо, и что неожиданно, казалось, ему лучше.

— Что с тобой случилось?

— То и се, но кажется, что они дали мне лекарства, которые на самом деле помогают.

— Ну, так мне вернуть тебе внучку?

— Эй, а она ведь выходила тебя, да?

— Она нацепила мне на голову обезболивающий пластырь, от которого остался странный красный прямоугольник, и…

— И она порвала джинсы, поднимая тебя на диван.

Она и ему рассказала?

— Честно, она не может хоть как-то себя сдерживать? Или стоять на ногах…

— Дай ей немного расслабиться, ты, маленький неблагодарный... — выдохнул он. — Она робеет рядом с новыми людьми, поэтому старается или сделать все сразу, или застывает на месте. Кроме того, не очень-то помогает, что она не знает, как с тобой обращаться.

— Как это понимать?

— Это значит, она в курсе, что я практически вырастил тебя после смерти матери. Так что вы как бы... брат и сестра.

— Брат и сестра?

— Именно! Для нее ты как успешный брат, вернувшийся после долгой отлучки, и она хочет тебе понравиться.

— И как ты это понял?

— Она рассказала мне по телефону.

Так и сказала? Конечно. Брат и сестра... Чем больше я об этом думал, тем становилось легче.

— По крайней мере, она не влюблена в меня...

— Да, потому что в тебя легко влюбиться, и женщины падают к твоим ногам день ото дня.

— Твой сарказм не оценен, — засмеялся он, но тут же снова зашелся кашлем.

Он кашлял так громко, что хоть и отодвинул трубку от уха, я мог отчетливо его слышать.

— Влюбленная Эстер? — сказал он, когда, наконец, поднес телефон к губам. Его голос стал намного спокойнее. — Эта девочка не поняла бы любви, даже если бы столкнулась со своим единственным. В отличие от другого знакомого мне человека. Как больно было на этот раз?

Я не упустил из виду иронию его вопроса о моей боли, в то время как он сам был в ее власти.

— Было не больно. Отдохни немного. Не беспокойся о ней.

— Я беспокоюсь не только о ней, Малакай. Если ты ее брат, значит, ты мой внук. Я беспокоюсь о тебе.

Я подавил смешок, пока шел в ванную.

— Не становись сентиментальным, потому что такое говорят, когда их тихо поглощает тьма.

Молчание.

— Альфред?

— Сердце немного екнуло, да? — фыркнул он от удовольствия.

Этот старик...

— Пока, поговорим позже, Альфред!

Сбросив вызов, я уставился на экран, который высвечивал опцию удалить номер его внучки... видимо, моей новой сестры.

— Психов тянет друг другу, — пробормотал я и нажал сохранить.

ЭСТЕР

Почему я такая?

Сегодня интроверт, завтра экстраверт. И это было бы неплохо, но я не переставала растить гору противоречий, целиком состоящую из попыток найти себя. Были дни, когда я ненавидела зиму, и дни, когда любила ее. Я любила солнце, но я также любила и дождь. Мне нравились все цвета радуги. Иногда мне нравился запах кофе, но были дни, когда пить его просто невыносимо. Я могла весь год быть вегетарианцем, а потом однажды проснуться и съесть кучу бекона. Религия? Я придерживалась почти всех наиболее распространенных религий и наслаждалась ими. Иногда могла драться, но не просто махать кулаками, а биться в стиле Мортал Комбат, Малыш Каратист, Глаз Тигра, а затем обнаружить, что лечу с лестницы и что ничего не получается. Это так удручает! Я не знала, кто я. Не в смысле, как меня зовут и кто моя семья, но кто я, Эстер Ноэль, на самом деле? Если во мне было всего понемногу, не значит ли это, что во мне ничего нет?

Что со мной не так?

— Ты готова?

— А? — Я подскочила и быстро протерла глаза.

Он застыл у стеклянной двери своего оформленного как хижина дома, разглядывая меня задумчивыми голубыми глазами. На нем были темно-синие джинсы, заправленные в черные сапоги, и черная кожаная куртка поверх зелено-голубой фланелевой рубашки.

— Я много плачу, — слишком поторопилась сказать я.

И хоть чувствовала, будто принуждаю себя, попыталась сохранить лицо, продолжив:

— Дедушка говорит, у меня слезные каналы протекают, так что глаза наполняются даже от порыва ветра. ХА!... И как далеко полицейский участок, я надеюсь, они найдут мои вещи…

— Протокол нужен просто для оформления страховки, — сказал он, пройдя первые несколько ступеней. — Твои вещи, скорее всего, уже далеко отсюда.

— Точно.

Можно было понять и самой.

Не говоря больше ни слова, он вышел на подъездную дорожку, а я шла за ним, ожидая увидеть машину, когда он поднял дверь гаража. Но на вместе нее в центре просторного гаража стоял чистокровный черный Харлей. Малакай прошел мимо него, взял шлем со стойки у задней стены гаража, вернулся и протянул его мне. Шлем, который должен был защитить мой череп... но я не собиралась в это верить.

— Хочешь пройтись пешком? — спросил он, перекидывая ногу через мотоцикл, чтобы сесть.

— У тебя только что прошел жар и…

— Последний шанс.

Он завел мотор.

Взяв шлем, я надела его, прежде чем нервно забраться на байк. Я сидела сзади, сомневаясь, куда деть руки, но он откинулся назад и положил мои ладони себе на пояс.

— Держись крепко. И не бойся, я еще ни разу не падал.

— Ты еще ни разу не ездил со мной, — напомнила я ему. — С растяпой.

Уголок губ приподнялся, и он убрал подножку.

— Я думал, ты сказала, что опытная?

Байк устремился вперед прежде, чем мне удалось ответить, я закрыла глаза, прижалась сильнее, волосы разметались повсюду, пока мы летели сквозь ветер.

— Открой глаза! — крикнул он мне.

— Мне и так хорошо, спасибо! — прокричала я ветру.

— Ты раздавишь мне печень!

Резко открыв глаза, я ослабила руки. И все же ухмылка так и осталась на его губах.

— Расслабься. Смотри. — Он кивнул в сторону озера, и я увидела, как искрилась вода, пока мы проезжали мимо. Мы были не там, где меня бросили, а на другой стороне, ближе к горам.

Не знаю, как и почему, но мне становилось спокойнее, и ветер больше меня не тревожил. Ничто не разделяло меня с дорогой внизу, и воздух ощущался до странности знакомо, так что пока он ехал дальше, я полностью отпустила руки и вытянула их вверх так высоко, как только могла. Почему так приятно?

— Малакай, это потрясающе! Я словно... словно... еду верхом! Ох! — Я крепко сжала руки вокруг него еще раз, когда байк наклонился, но я чувствовала, как Малакай трясется от смеха.

— Это не смешно! Фу! — Я закашлялась, схватившись за горло, надеясь, что мне лишь показалось, как что-то залетело мне в рот.

Он вез нас прямо в центр маленького городка, который был совсем недалеко от подножия гор и посреди больших деревьев. И тут я осознала, что если бы пошла в противоположном направлении от его дома, ушла бы совсем не в ту сторону и вообще никого бы не нашла. Либер Фоллс с населением тысяча десять человек — одиннадцать, считая меня — был полностью скрыт, маленький городок, вросший в долину с широким озером и рассыпанными всюду деревьями. Малакай остановился у красного кирпичного здания со статуей, изображавшей двух маленьких детей — один держится за шест с флагом штата Монтана, а другой на вытянутой руке держит гнездо с птицей.

— Ты слезаешь?

— Нет, думаю пустить здесь корни. — Я скорчила гримасу за его спиной. Мне уже стал надоедать его снисходительный тон. Когда я слезла с байка и сняла шлем, попыталась привести в порядок прическу — ключевое слово «попыталась».

— Ты закончила?

— Ты всегда задаешь так много вопросов или просто пытаешься досадить мне? — спросила я его.

— Я тебе досаждаю?

— Да. — Я повернулась к зданию. — Ты не пойдешь?

— Вообще-то нет. Я сказал, что привезу тебя, но не водить тебя всюду за руку. Вам бы лучше не доставлять неудобств своим клиентам, мисс Ноэль.

Я шокированно смотрела, как он умчался вниз по улице, как исчезали чернота его куртки и его байк, пока другие машины выезжали со стоянок.

— Отлично! Пойду одна! Не проблема.

Я повернулась на каблуках и посмотрела прямо на здание, когда оттуда вышли два офицера. Один из них взглянул на меня по пути к своей бело-зеленой патрульной машине. Я улыбнулась и кивнула ему, входя в здание, которое внутри оказалось еще меньше. Осмотревшись, я увидела двух пьяниц, храпящих на полу камеры. Опираясь на стойку, держа в одной руке кофе, а в другой рогалик, пожилая белая женщина c морщинками вокруг карих глаз и седыми волосами, подстриженными коротко за ушами, взглянула на двух мужчин, покачала головой и заметила меня. Она перевела взгляд с моих клешеных брюк на лицо и стала жевать медленнее.

— Здравствуйте. Меня зовут Эстер Ноэль…

— Дайте угадаю... — Она выпрямилась. — Вас ограбили, пока вы вчера ехали в город?

У меня от изумления открылся рот.

— Как...

— Этой мой город, юная леди, я знаю обо всем, что здесь творится… Альфред Ноэль позвонил вчера, требуя отправить людей на твои поиски. Я слышала, как он кричал на том конце провода.

Высокий молодой блондин с карими глазами подошел за стойку и встал позади женщины, которая уставилась на него.

— Никогда раньше не видел, чтобы бабушкой так командовали… ай!

— Ты и желудок свой изнутри не видел. — Она подняла свою кружку, словно хотела ударить его. — И для тебя я шериф, офицер Ричардс. Шериф Элеонор Ричардс, которая в этой должности последние…

— Последние сто лет? — спросил он, широко ей улыбаясь.

— Продолжай скалиться. Посмотрю, как долго ты будешь улыбаться, когда стану урезать тебе зарплату. — Кивнула она и пошла обратно в офис.

— Шериф!

— Пойду скажу ребятам, что поиски больше не нужны. — Она покосилась на меня и нахмурилась. — И передай дедушке, что мы найдем вора. Мы, захолустные копы, знаем, как делать нашу работу, спасибо. — Дверь за ней захлопнулась.