«Хорошо. Давай сделаем это», — бурчала я себе под нос, обращаясь к своему отражению в зеркале. Расческа медленно скользила по кудрявым волосам. Они стали такими длинными, раньше я периодически посещала салоны красоты. Та Джун обожала ухаживать за своей кожей, она любила себя, любила эту жизнь. Сейчас я стала какой-то неуверенной в себе, закрытой и отстраненной.

Так, нельзя прятаться тут вечно. Когда я вышла, Уоттс бездумно стоял возле кровати и смотрел в окно.

— У тебя в спальне нет окон, как же ты проветриваешь помещение? Учитывая то, что на этом побережье довольно жарко. И зачем тебе целых три одеяла? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Одеяла? Я думала ты сначала заметишь огромное количество подушек. — Я в прошлом тоже коллекционировала подушки, и Уоттса всегда это забавляло.

Мне стало неловко от того, что все эти подушки были взяты из магазинов. Я ведь не платила за них, а просто брала понравившиеся. Да-да, кому нужны деньги в такое-то время, но у меня есть совесть! Всегда была. Зато вся комната была уставлена ими, подушки были разной формы, цветов, в виде игрушек. Поэтому спальня была хорошим местом для чтения. Кроме того, это сделало помещение более уютным.

— Мне кажется подушки не нуждаются в комментариях, — просто ответил Уоттс, улыбаясь. После того как мы расстались, я начала спать только на левой стороне кровати, потому что когда-то это была его сторона. И это вышло в привычку.

Я последовала за ним, закрывая дверь в полной темноте. Как я уже говорила в комнате не было окон, поэтому даже лунный свет не мог проникнуть сюда.

Проверив все замки, я двинулась в сторону кровати и начала расправлять её.

Он был прав, спальня всегда была теплой. И рядом с его горячим телом она становилась еще теплее. Но я надёжно закуталась в одеяло, не желая и миллиметра его касаться. Но мы остались прежними. Я прислушалась к его тяжелому дыханию, он, вероятно, делает то же самое.

Я не планировала нарушать молчание, но слова сами вырвались из моих уст. Снова.

— Эй, Уоттс?

— Да? — горячее дыхание скользнуло по моей шее. О боги, спасибо за эту кромешную тьму. Моё выражение лица выдавало чувства с головой.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты так поступил со мной? — я крепко зажмурилась, чувствуя себя такой жалкой. Но этот вопрос давно не давал мне покоя.

— Джун…

— Не сейчас, Уоттс, — сразу сказала я, — Жить бок о бок друг с другом, полагаться и выживать вместе. Я не хочу делать это с такой пропастью между нами. Как я смогу доверять тебе, если ты даже свой поступок объяснить не можешь?

Я услышала, как он обреченно вздохнул, в темноте промелькнули его руки. Уоттс устало потер лицо, он всегда делал так, когда расстраивался, или нервничал.

— Тебе это не понравится.

— О поверь, это гораздо лучше, чем когда ты просто заблокировал и игнорировал мои сообщения.

— Я не блокировал тебя.

— Блокировал.

— Нет. У меня просто больше не было телефона.

— В каком смысле?

— Охрана конфискует все личные вещи в тюрьме.

— Погоди… что?! Что за тюрьма? Как ты оказался в тюрьме?

— Знаешь, я всегда думал, может, ты что-то подозреваешь.

— Что-то подозреваю? Да я понятия не имею о чём речь!

— Верю, — заключил он, — ты никогда не задавалась вопросом, откуда у меня берутся новые машины? — тут же спросил Уоттс.

— Нет. Ты ведь ремонтировал машины, — напомнила я ему. Он зарабатывал на жизнь машинами. Уоттсу так шел этот синий комбинезон, который обычно носили механики. Мы целовались на капоте одной из отремонтированных им машин. Ладно, не одной.

— Я отремонтировал несколько машин. Вот и всё. Это было своего рода прикрытие для копов.

— Подожди минутку. Что? Что ты такое говоришь?

— Я угонял машины и разбирал их на запчасти, Джун. Вот чем я зарабатывал себе на жизнь. Поэтому у меня была такая хорошая квартира.

— Но… Но почему ты никогда не говорил мне об этом?

— Потому что ты была хорошей девушкой, Джун. У тебя очень порядочная семья. На твоей репутации не было и пятнышка грязи. Я не хотел впутывать тебя во всё это. Чтобы даже в случае чего, ты смогла пройти детектор лжи, а я получил бы по заслугам.

— Я… я не могу пове… — начала было я, но все детали мозаики сложились. И тогда мне пришлось поверить. Потому что это действительно объясняло всё. Все эти люди, которые были рядом с ним. Они всегда вели себя осторожно в моём присутствии. Все машины, которые они разбирали… Машины, в которых, казалось, не было ничего плохого, теперь, когда я думаю об этом, всё становится на свои места.

Конечно, он угонял машины.

Может быть, я неправильно поняла эту древнюю фразу о том, что любовь слепа? Может быть это означало, что любовь может сделать вас слепым, даже если ваша половинка не соответствует идеалам?

— Вот почему ты расстался со мной? — дрожащим голосом спросила я. — Ты думал, что я сдам тебя при первой же возможности?

Даже если бы я была в курсе его дел, я никогда в жизни не предала бы Уоттса. Несмотря на то, что я законопослушный человек и всегда им была. Но Уоттс был целым миром для меня. И я ума не приложу, как он до этого додумался.

— Нет. Боже, нет, Джун. Я знал, что рано или поздно нам придется поговорить на эту тему. И я даже готов был сделать тебе предложение в любой момент. Но понимал, что пока я веду такой образ жизни, я ничего не смогу тебе дать.

Стоп, что?

Он хотел сделать мне предложение?

Это не может быть правдой.

Или может?

Всё, что он говорил, было правдой. Он всегда относился ко мне как к самому драгоценному, что у него есть. И мы встречались много лет. Так что были всегда серьезны в своих намерениях. Конечно, он собирался предложить в какой-то момент.

— Но почему ты вместо этого расстался со мной?

— Потому что у меня уже просто не было времени, чтобы скрыть улики. Они прикрыли нашу лавочку, а я использовал эти драгоценные минуты для того, чтобы написать тебе то сообщение.

— И всё же я не понимаю.

— Я не хотел, чтобы ты узнала. Ты бы простила меня, не задумываясь, а потом ждала бы с тюрьмы несколько лет. Это не то будущее, которое я хотел для тебя, Джун. Я пытался отпустить тебя и надеялся, что ты найдёшь своё счастье. Даже если это не будет связано со мной.

Мой разум как будто бы бросили в блендер. В голове полная каша, я не знаю, что и думать. И в своих чувствах я запуталась окончательно.

Он расстался со мной, чтобы я не теряла свои драгоценные годы, ожидая его с тюрьмы?

Это звучало безумно. Но в то же время больше всего походило на правду. Уоттс был именно таким бескорыстным человеком. Он предпочел, чтобы я ненавидела его до последнего вздоха, чем сидела бы в ожидании.

— Я никогда не пыталась, — слова вырвались моментально, когда я даже не успела обдумать их в своей голове.

— Ты никогда не пыталась, что?

— Найти своё счастье, — призналась я, бессмысленно что-то утаивать сейчас. Все карты уже раскрыты. — Я провела несколько месяцев, пытаясь утопить всё в слезах, потом в ход пошел алкоголь. Мне казалось, так я смогу притупить боль. Но я никогда не чувствовала себя счастливой. Ни с кем. Никогда.

— Бл*дь, давай закроем эту тему, — потребовал Уоттс, мгновенно посуровев.

— Но как ты мог подумать, что я буду счастлива без тебя? — сразу же возразила я. — Ты ведь был счастлив со мной. Я бы ждала тебя, Уоттс. Ты должен был дать мне выбор.

— Должен был, жаль, что я понял это только сейчас, — согласился он, нащупывая мою руку в темноте и легонько сжимая её. — Знаешь, я немного в шоке с нашей ситуации.

— О чём ты?

— Нам с тобой удалось выжить, несмотря на колоссальный риск. Среди миллионов людей мы выжили… и даже умудрились встретиться.

Теперь, когда я узнала всю историю, это смахивает на всемирный заговор. Кажется, сама Вселенная хотела, чтобы мы снова нашли друг друга.

Я всегда верила в лучший исход, несмотря на все трудности. Но появление Уоттса даёт совсем иную надежду.

Миллиарды людей в мире.

Миллионы в нашей стране.

Десятки тысяч в одном городе.

Но мы остались вдвоем.

Это слишком много значит для меня.

Словно второй шанс.

— Джун?

— Да?

— Ты всегда была моей формулой счастья. Теперь ты знаешь, как я попал в тюрьму. Я хотел сделать как можно лучше. И твоё благополучие, смех, улыбка — это единственное, что двигало мной. Прости. Мне жаль, что ты не поняла этого.

— Было время, когда я терялась в догадках, — согласилась я. — Я не всегда жалела об этом. Даже в таком хаосе были счастливые моменты.

— Бросать коктейли Молотова в зомбаков?

— Девушка должна найти способ отвлечься от этой боли, — сказала я, чувствуя, как мои губы дрогнули, когда он усмехнулся.

— Прости, Джун, — тихо ответил Уоттс мягким голосом.

— Всё в порядке, — и всё действительно было в порядке. Годы гнева, боли, возмущения и неуверенности в себе исчезали на глазах. И ведь для этого нужно было просто поговорить.

— Всё не в порядке, — настаивал он. — Но я сделал это, потому что любил тебя. Всегда любил. Люблю. И буду любить.

Боже, моё сердце закололось в груди, приятное тепло наконец заглушило всю боль. Я была подавлена так долго, а сейчас буквально ликовала внутри.

— Я тоже не переставала любить тебя, — призналась я. Мои чувства к нему были слишком сильны. — Вот почему я всегда так злилась.

— Эй, если гнев помогал тебе выжить, я только благодарен за это, — прошептал Уоттс, его пальцы мягко прикоснулись к моему предплечью. — Я скучал по тебе, Джун. И мне было больно, когда я думал, что кто-то чужой может касаться тебя. Хотя я знал, что, скорее всего, так и есть.

— Чувствую себя немного неловко. Сколько раз я представляла, как одна из них заполучит тебя, — призналась я, улыбаясь, когда он снова усмехнулся.

— Я заслужил это, — сказал он, его рука поднялась еще выше, пальцы зарылись в мои волосы. — Боже, я и забыл какие они мягкие, — всё шептал Уоттс, его кончики пальцев дразнили мою шею. Когда он гладил мои волосы, табун мурашек пробегал по моему телу. И на этот раз он почувствовал это. — Я уже много лет не прикасался хотя бы к одной девушке, — я хотела это услышать. На этот раз его пальцы намеренно скользнули вниз по моей шее, к ключицам.