I

Середина лета. От жары каждый сходит с ума по-своему. Блондинки-фотомодели носят норковые манто, редакторы журналов ищут истории о снеге, льду и старине Санта-Клаусе, а маленькие помощники Санты собираются на ежегодное шоу Национальной Ассоциации Игрушечников[1].

Места в центральном вестибюле на шоу — это мечта каждого участника, и иногда среди веселых помощников Санты происходит настоящая драка за их обладание. Доктор Мартин Нэгл, новичок в этой области, был несколько ошеломлен жестокими методами, практикуемыми среди производителей детских лучевых пистолетов и миниатюрной мебели для маленьких домохозяек. Но ему нужно было место в центральном вестибюле. Только здесь была достаточная высота для демонстрации в действии его изделия. И он получил место, к большому удивлению старых и опытных зубров этого жестокого игрушечного бизнеса.

У него была только одна игрушка, и это обстоятельство еще больше раздражало его соседей с их большими коллекциями.

 Это был простой ракетный корабль, который поднялся с пола, дважды сделал круг под потолком вестибюля, а затем мягко стал опускаться вниз с горящими иллюминаторами и огнем, плюющимся из хвостовых дюз.

 Сэм Марвенштейн, президент фирмы «Игрушки Сэмара», подошел, вынул сигару изо рта и посмотрел вверх, когда миниатюрный космический корабль сделал второй поворот и начал снижаться.

— Да. Неплохая демонстрация, — критически заметил Сэм, — но это не будет продаваться. Такая большая витрина с высоким потолком только в крупных городах, в гипермаркетах, но не в маленьких магазинах, а и именно там вы должны рассчитывать на большие объемы продаж. Да, смотрится очень красиво, — снова признал он. — Даже проводов почти не видно.

— Может быть, это потому, что их нет, — сказал Март. — Автономный источник энергии и дистанционное управление.

— Никаких проводов, хм … — Сэм подошел к снижающемуся  кораблю и провел под ним рукой. — Тогда еще хуже. А могло быть очень хорошим товаром.

— Это еще почему? — с тревогой спросил Март.

— Опасность пожара. Ни один родитель не позволит своему ребенку, чтобы что-то летало по дому и так плевалось огнем. Кстати, какое топливо вы используете? Что бы это ни было, страховщики по пожару быстро прикончат вас.

Сэм Марвенштейн печально покачал головой, когда маленькая ракета, бешено рассыпая искры, упала на пол.

— А, это … — с облегчением сказал Март. — Это только для вида. Это просто хорошая имитация ракетного огня, от него не вспыхнет даже сухая вата.

— Тогда как все проходит? Что за трюк ты продаешь? — почти воинственно спросил Сэм.

Март взял модель, лежащую на прилавке, и отвинтил нос. Внутри виднелось гнездо из трех батареек фонарика. — Заряда батареи, — сказал он Сэму, — хватает примерно на пять часов полета.

— Да… Но как это…?

— Антигравитация, — сказал Март. — Небольшой антигравитационный блок спрятан в хвосте под батареями.

Сэм Марвенштейн медленно сунул сигару в рот. Он взял одну из игрушек и повертел ее в руках, вглядываясь в темное нутро.

— Антигравитация. Вот это действительно что-то. Я читал об этом в журналах, которые мой ребенок приносит домой, но я не знал, что это так уже распространено.

Он отошел с ракетой в руках, чтобы показать своим партнерам в своей собственной кабинке:

— Антигравитация, это действительно что-то, сейчас…

Это было действительно что-то, как оказалось. Комментарий Сэма был очень слабым описанием произошедшего. — Ракета Нэгла полностью украла шоу, вместе с заказами на тысячи долларов, которые в противном случае пошли бы производителям более обычных игрушек.

Ко второму дню шоу вестибюль отеля был чем-то похож на интерьер плохо регулируемого улья. Ракеты взлетали со всех сторон из рук восхищенных покупателей игрушек. Они ударялись о потолок, сталкивались друг с другом, а карманы Мартина Нэгла наполнялись заказами, которые он никак не мог выполнить.

На четвертый день Сэм Марвенштейн вышел из своей почти пустой кабинки и протиснулся сквозь толпу. Уже было установлено правило — в полете одновременно могло находиться не более двух ракетных кораблей и управлять ими должен был  Нэгл. Это затрудняло Марту работу: приходилось одновременно принимать наличные деньги покупателей, записывать заказы и  управлять кораблями.

— Может быть, я мог бы помочь, — сказал Сэм. — У меня не так уж много дел.

— Это было бы замечательно, но я не хочу отрывать тебя от твоего собственного шоу.

— Знаешь, сегодня люди, почему-то, не хотят покупать простой реактивный самолет, стреляющий ракетами.

— Хорошо. Оформляй заказы, пока я буду управлять кораблями.

Шоу закрылось в одиннадцать вечера. Сэм был слегка ошеломлен суммой заказов, которые он принял для Марта. Он умножил это на четыре прошедших дня шоу и добавил сумму за предстоящие пять дней, вытер лоб и хмуро посмотрел через вестибюль на пустынный «Игрушечный городок Самара», забитый реактивными самолетами, стреляющими ракетами.

Он повернулся к Марту, который поправлял последнюю ракету на прилавке: 

— Я навел кое-какие справки о тебе, док.  — Ты доктор Мартин Нэгл из Университета Западного побережья. Шесть месяцев назад вы в партнерстве с доктором Кеннетом Бэрком, психологом, создали фирму  «Консультации по фундаментальным исследованиям». У вас нет фабрики игрушек, и, насколько мне удалось выяснить, вы никогда и рядом не стояли с этим бизнесом. Это, конечно, ваше дело, док, но меня, интересует, что вы собираетесь делать с заказами на … — он взглянул на бумагу, на которой вел подсчеты, — один миллион четыреста восемьдесят шесть тысяч сто девятнадцать ракет Нэгла.

Март серьезно выпрямился: 

— Так уж случилось, Сэм, что я тоже немного узнал о тебе. Твой завод игрушек, вероятно, является самым оснащенным и самым современным заводом в своем роде в стране для производства игрушек такой сложности, как моя маленькая ракета. Он финансово надежен и уважаем в отрасли. Мне жаль, что в этом сезоне люди не покупают реактивные истребители, стреляющие ракетами, но мне кажется, что не составит большого труда наладить на твоем заводе производство ракет «Нэгл» с прибылью для нас обоих. Короче говоря, патенты на ракеты доступны для лицензирования заинтересованным сторонам. И контракты, которые вы держите в руках, продаются.

— Я заинтересованная сторона, док, — сказал Сэм. — Я скажу тебе, что мы думали, что в этом году у нас есть товар, который можно продать, и так бы и было, если бы не ты. Но никаких обид — бизнес есть бизнес. Как насчет чашки кофе, за которой обсудим нашу сделку?

Март кивнул: 

— Позволь мне закончить здесь. Я думаю, что мы можем прийти к соглашению, но ты должен знать, что, вероятно, у нас возникнет много сложностей в реализации проекта  «Ракеты Нэгла». Но думаю справимся мы с ними быстро.

К сожалению справиться быстро не удалось. Репортажи о шоу игрушек, о феноменальной «Ракете Нэгла» в течение одного дня попали на первые полосы новостей по всей стране. В тот же день Мартину Нэглу позвонил из Вашингтона Кеннет Берк из офиса «Консультации по фундаментальным исследованиям»:

— Как мы и предполагали, господин директор «Управления национальных исследований» Кейз хочет поговорить с тобой. Тебе, наверное, стоит отправиться сюда сегодня же вечером и с утра повидаться с ним .

— Он был сильно расстроен?

— Он был бы счастлив, если бы я признался, что ограбил Форт-Нокс, вместо того чтобы подтвердить, что история о «Ракете Нэгла» правдива. Он собирается  бросить нас за решетку на всю оставшуюся жизнь — если мы не убедим его, что мы невиновны в национальном предательстве.

— Может, тебе лучше пойти вместо меня? Или, по крайней мере, пойти со мной. Ты знаешь его лучше. Ты убедил его создать «Проект Левитация».

— Нет. Он хочет тебя видеть. Ты физик и он физик и вы легче найдете общий  язык друг с другом. Все зависит от тебя, Март.

— Хорошо. Выезжаю. Мы знали, что это произойдет. Чем скорее все закончится, тем лучше.

— А как насчет павильона? Мне приехать туда завтра?

— Необходимости нет. Сэм здесь, я поставлю его в известность. Теперь это практически его детище, он уже работает над преобразованием своего завода для производства наших ракет.

Было серое вашингтонское утро, когда Март сошел с поезда и взял такси до офиса УНИ — «Управления национальных исследований». Когда он добрался до места, у него на мгновение возникли сомнения в мудрости того, что он делал. Он нуждался в доверии и поддержке Кейза и других людей, подобных ему, а теперь все было близко к тому, чтобы лишиться и доверия, и поддержки.

Он направился прямо в кабинет Кейза, секретарша задержала его всего на мгновение, прежде чем впустить. Кейз явно его ждал. Лицо директора было тусклым и бесцветным, когда он указал на стул с резкостью, граничащей с грубостью.

— Мне кажется, я знаю все, что можно знать об этой вашей так называемой игрушке, — сказал он, — но я предпочел бы услышать это из ваших собственных уст. Если есть хоть какое-то оправдание, чтобы снять клеймо предательства с того, что вы сделали, я хочу быть первым, кто узнает об этом.

Март на мгновение почувствовал непреодолимую усталость. Это был момент, которого он боялся и которого избежать было невозможно. Он тысячу раз прокручивал предстоящий разговор в уме, но теперь колебался, пытаясь подобрать подходящие слова для начала.

— Мы с Берком … —  начал он. — Нет, Берк здесь не причем, забудьте это имя. Я беру на себя всю ответственность. По личным обстоятельствам я оставил научную деятельность и занялся бизнесом — производством игрушек. Я же сказал вам по завершении проекта «Левитация», что не могу позволить себе работать на УНИ ни у вас здесь, ни в Университете. У меня трое детей и со временем их может стать больше. Я должен дать им образование, я должен о них заботиться. Я хочу поддерживать свой дом и семью в достаточном комфорте и безопасности. Этого я не могу сделать ни на какую зарплату, которую могут предложить мне в УНИ или в любом другом правительственном учреждении, или в университете. Нужно было заняться каким-нибудь подходящим бизнесом, чтобы поддерживать свои финансы на должном уровне. Некоторые из моих коллег, возможно, сочли бы игрушечный бизнес тривиальным и несовместимым с моей прошлой профессией, но он обеспечит мою семью так, как никогда не обеспечивала и не могла обеспечить научная деятельность. Игрушечный бизнес — дело почетное и прибыльное.