(С бесконечной любовью и нежностью посвящается моей старшей кузине Людмиле А.)

Ощущая некую вибрацию, я невольно раскрыл глаза и, сквозь томную вуаль сонливости увидел то, что так и нахожусь в голубом «Шевроле» где-то посреди неизвестной пустоши. Пустоши, которая в своем неизменном безмолвии, сейчас пробуждалась новым днем, медленно расцветая в розово-сизых красках рассвета.

Однако, на сей раз, сия царящая вокруг таинственная тишина была обманчивой – что-то явно происходило, вызывая легкую дрожь земли, от которой невольно вибрировала и сама машина.

«Что-за черт?! – тут же выстрелило в моём мозгу, с выплеском леденящего страха мгновенно уничтожая последние чары Гипноса. – Это, что, землетрясение?!»

Находясь при полной своей амуниции (тяжелый бронированный шлем, бронежилет, армейская куртка, да армейские штаны с берцами) я оглянулся назад – поджав свои длинные ноги, моя потрясающе огуленная, но по-прежнему таинственная попутчица Людмила, так и спала на заднем сидении авто. Лишь бегло пробежав по ней карим взглядом, я устремил глаза сквозь заднее окно вдаль, да… мгновенно осознал то, что, именно с этой восточной стороны незримо надвигается НЕЧТО, что и вызывает странную дрожь земли!

«Блин, да что же это такое?!» – снова занялся во мне вопрос, с вмиг убыстряющейся ритмикой сердца окатывая мою душу новыми студеными волнами необъяснимого страха.

Между тем дрожь земли всё нарастала, ибо, наш голубой «Шевроле» уже не просто тихо вибрировал, а откровенно покачивался на месте!

Понимая, что лучше не «ждать у моря погоды», я молниеносно потянулся к ключу зажигания, да было хотел завести мотор, как вдруг, моя рука… просто застыла в воздухе!

«Если тронешься с места - погибнешь! – в то же мгновенье леденяще пронзил меня внутренний голос. – Включишь мотор и тебе с Людкой конец!»

С сим, я моментально почувствовал такой мороз по коже, что сразу же увидел, как она стала… стремительно синеть, покрываясь вместе с моей солдатской амуницией серебристо-искрящейся изморосью!

С сей потрясающей метаморфозой, я тут же ощутил и то, как мой нос начал резко навострятся-вытягиваться, всего минуту спустя став точно таким же, как у… сказочного Буратино! Некого обледеневшего Буратино!

«ЧТО ЗА Х…?! – вовсе матюгнулся я, в ужасе уставившись на своё отражение в зеркальце заднего вида.

Там, на резко стемневшем фоне авто (всё стекла которых, также внезапно накрыли поблескивающие узоры ледяной паутины!) на меня сурово смотрел весь покрытый голубою глазурью льда сосульканосый солдат-мутант! Мутант, у коего, в стадии глубокой заморозки, злобно блуждали ледяным светом только его глаза!

«О, БОГИ!» - от сего доселе невиданного кошмара, лишь мысленно вскричал я, всё сильнее ходя ходуном вместе с так странно обледеневшим автомобилем.

Да, с настоящим всплеском отчаяния, сильно зажмурил свои глаза! Зажмурил, уже через мгновенье снова раскрыв их вновь: в зеркальце заднего вида было уже моё обычное отражение, вся ледяная паутина на окнах «Шевроле» испарилась, странная дрожь земли улетучилась, а сами Пустоши, наконец, озарились багровыми лучами поднявшегося солнца!

- Что, черт возьми, ЭТО БЫЛО?! – только и вырвалось из моей ещё клокочущей в ужасе груди. – Я что, начинаю сходить с ума?!

Недоверчиво коснувшись пальцами своего носа (который лишь пару-тройку секунд назад походил на настоящую ледяную сосульку с белесыми прожилками снега!), я, всё ещё дико волнуясь, пребывал в абсолютном недоумении.

Вскоре, больше не имея у себя никакой мысли на произошедшее видение, я, ощущая позади себя всё обильно раскрывающуюся розу рассвета, взял бинокль, да тут же устремил свой взор вдаль.

Там, в восточной части Пустоши, почти над всей линией горизонта четко виделись ещё не опавшие серо-оранжевые клубы пыли! Огромной многокилометровой стены пыли, будто поднятой только что пронесшимся стотысячным табуном диких лошадей!

«Клубы пыли… - лишь прошептал я пухлостью губ, снова почувствовав в гулко бьющемся сердце глубокие вибрации необъяснимого страха. – Если они подняты табуном лошадей, то… где же они?!»

Так ничего и не понимая (кроме того, что, судя по этой пыли, дрожь земли не была моим кошмарным наваждением!), я с волнением вглядывался в сей запыленный горизонт. И, вскоре, неожиданно раскрыл в себе то, что, однажды, в детстве, я уже испытывал это таинственно-щемящее чувство угрозы! Испытывал за просмотром легендарного фильма «Лангольеры»! А именно в той из последних сцен фильма, когда на горизонте, прямо на глазах у героев стали зловеще рушатся линии ЛЭП!

«Вот блин! – вдруг невольно передернуло меня в вспыхнувшей страшной догадке. – А что если мы с Людкой попали в точно такую же мистичную ситуацию?! Это объяснило бы все эти странности, связанные с нами… Но, тогда это полный пипец, господа! Полный песец!»

- Умм-аах… - в тот час, явно пробуждаясь, вздохнула с заднего сидения Людмила.

В ту же минуту, я, поставив бинокль на панель авто, положил свои руки на руль!

- Ха-аах, Вааася… - поднявшись в сидячее положение, протяжно зевнула златовласая аристократка. – Неужели настал новый день?.. Ты уже давно проснулся, дорогой?

- Не так давно, Люд… - стараясь выглядеть как можно спокойнее, мило улыбнулся я рослой блонде. – Быть может где-то с декаду минут назад…

Сонно глядя на меня, она, улыбнувшись в ответ, коснулась моих губ в легком поцелуе, да, вскоре, перелезла в своё пассажирское кресло.

- Ну, что, дорогой? – в тот час, сверкнув изумрудами глаз, не без привычного лукавства обратилась она ко мне. – Едем дальше? Как-никак, нам надо добраться до какого-нибудь населённого пункта… Иначе, мы, однажды, просто умрем с голоду…

- Да, отправляемся дальше… - кивнул я, тут же убирая сцепление, да ставя на первую передачу. – Действительно, нам бы сейчас очень не помешало поесть…

И, включив зажигание, нажал на газ – голубой «Шевроле», вновь, рыкнув на всю Пустошь мощными оборотами заведшегося мотора, снова помчался по её бескрайным просторам. Помчался, как обычно оставляя за собою взвивающиеся ввысь тучи серо-оранжевой пыли.

Ни капли не жалея бензина, я жал и жал на газ, временами, не без дружественных улыбок переглядываясь со своей попутчицей. После прошедшей ночи безумного секса, я чувствовал, что мы окончательно стали очень близки. И, как её наполненный глубинной любовью взгляд, так и супружески нежное обращение «дорогой», красноречиво подтверждало сие.

Однако, это произошедшее зверское соитие между нами, не только крепко сблизило нас, но, и ещё сильнее вызвало взаимное чувство голода! Голода, который и погнал нас сейчас снова вперед, в заветном желании быстрее добраться до любого населенного пункта!

*****

Шли часы… Жаркое солнце вновь поднялось в чистую лазурь небес, горячими лучами осеняя бесконечную Пустошь.

Гоня под 100 км/ч, я, с некой печалью глядя на сии пролетающие бесконечные просторы, да слыша лишь треск сухого грунта под шинами «Шевроле», всё думал о тех странностях что произошли со мной в это утро. Я пытался понять, что же это, всё-таки было? Было ли это обычным наваждением, или образ ледяного солдата с острым шнобелем был как-то связан с моей половою мутантностью? Однако, ещё больший ужас во мне вызывали воспоминание о дрожи земли, а также, позже замеченной мною через бинокль подозрительной стене пыли на восточном горизонте сих пустошей.

Но, хоть я мысленно и терзался от всех этих дум, я, всё же не решался ими беспокоить свою белокурую попутчицу. Я просто продолжал тупо мчать наш голубой «Шевроле» вперед и, в глубине души надеялся только на лучшее.

- Вася, - вдруг проговорила Людмила, первой нарушая наше сосредоточенное молчание. – А что если мы уже никогда не встретим иных людей? Что если у нас так и не получится найти поселение?

- Нууу, тогда, Люд… - задумчиво протянул я, немного опешив от такого вопроса. – Ты знаешь, что на такой случай у меня есть Беретта…

Глубокий взгляд её больших изумрудных глаз мгновенно стал темно-зеленым: прекрасно осознав мой ответ, она снова задумчиво устремила утончённый «мраморный» лик в бегущую пустынную даль.

- Всё же, в дневное время тут стоит невыносимый зной… - утомленно подернув завесы век, тихо проговорила аристократка. – Если ночью прохладно, то сейчас днем опять одно пекло…

- Верно… - согласился я. – Сейчас бы я явно не отказался от любой охлажденной воды…

Я вновь невольно взглянул на притомленную Людмилу.

Будучи в ужасно помятой от бурной ночи поблекшей блузе, взлохмаченная и уставшая, даже с бриллиантовым чокером на шее, она выглядела уже не столь эффектно, чем тогда, когда я вчера буквально вытащил её из багажника сего французского авто. Сейчас, её притягательно полные губы уже были практически лишены сочного налета алой помады. А от чарующего карамельного аромата её парфюма и вовсе не осталось никакого следа.

Однако, глядя на все эти уже засохшие на её блузе желтые пятна спермы, я, с невольной гордостью ощутил радость того, что столь эффектно растрахал её прошлой ночью. Да-да, несмотря на зависшую над нами опасность голодной смерти, я почувствовал настоящую гордость произошедшим с нею дивном соитии!

Пытаясь как-то приободрить слегка изможденную попутчицу, подарившую мне столь горячую ночь, я хотел было что-то ей сказать, как вдруг, боковым зрением увидел НЕЧТО прямо на панели авто!

«Что ЭТО?!» – в тот час изумленно вспучил я карий взор, даже не зная, что и думать.

Ибо, прямо на панели, явно греясь в лучах солнца возле лобового стекла, тихо ползала довольно крупная жирно-оранжевая… ЛИЧИНКА! Личинка неизвестного насекомого, коя, неуклюже передвигалась темными точками множества ножек!

С вмиг вздыбившимися в ужасе под тяжким шлемом волосами, я, недолго думая схватил пальцами сию изощренную мерзость природы, да, в тот час выбросил её за окно! Однако, не успел я перевести дух, как заметил очередную личинку уже на… рукаве блузы Людмилы!