Глава 1

Прошло пять дней с тех пор, как я видела Джесси Уорда. Пять дней агонии, пять дней пустоты и пять дней рыданий. Во мне ничего не осталось.

Ни эмоций, ни души, ни слез — ничего.

Каждый раз, закрывая глаза, я вижу его, в голове мелькает столько образов: от уверенного, самонадеянного, красивого мужчины, полностью меня пленившего, до пустого, больного, пьяного существа, уничтожившего меня. Я в полной растерянности. Опустошена и разбита. Он заставил меня нуждаться в нем, а теперь его нет.

В темноте я вижу его лицо, в тишине слышу его голос. От этого никуда не деться. Я не замечаю вокруг ничего, любой шум — отдаленное гудение, любое изображение — размытое пятно. Я в аду. Пустая. Разбитая. В полной агонии.

В прошлое воскресенье я оставила пьяного и разъяренного Джесси в пентхаусе. И ничего не слышала о нем с того дня, как ушла под звук его криков и спотыкающейся походки. Не было ни телефонных звонков, ни сообщений, ни цветов... ничего.

Полуголый Сэм по-прежнему регулярно появляется у Кейт, но он знает, что со мной лучше не говорить о Джесси. Он молчит и держится от меня подальше. Должно быть, со мной сейчас очень мучительно находиться рядом. Как может человек, которого я знаю всего несколько коротких недель, заставить меня чувствовать себя так? Однако за те несколько коротких недель, что я с ним знакома, я узнала, что он настойчивый, горячий и властный, но также и нежный, ласковый и заботливый. Я так по нему скучаю, но не по пьяному, пустому человеку, с которым столкнулась в последний раз. Это был не тот Джесси, в которого я влюбилась. Те краткие мгновения, когда мы обменивались оскорблениями, даже и близко не подошли к уничтожению нескольких недель, что мы провели вместе до того кошмарного воскресенья. Я бы с радостью приняла все его разочаровывающие, вызывающие черты, вместо безобразного зрелища, каким предстал передо мной пьяный Джесси. Как ни странно, по этим выбешивающим чертам характера я тоже скучаю.

Я даже не думала о «Поместье» и о том, что оно собой представляет. Это почти отошло на второй план. Очевидно, Джесси сорвался по моей вине. Сквозь пьяный угар он уведомил меня, что предупреждал об ущербе, если я его брошу. Да, предупреждал. Только не объяснил, что это за ущерб и какова причина. Еще одна из его загадочных головоломок, в подробности которых он не вдавался. Мне следовало быть более настойчивой, но я была слишком занята им. Утонув в его силе и ослепнув от похоти, я отвлеклась от всего. Он целиком меня поработил. Никогда бы не предположила, что он — хозяин секс-поместья, и уж точно не могла подумать, что он алкоголик. Я буквально ходила с широко закрытыми глазами.

Повезло, что мне удалось избежать каких-либо настойчивых вопросов Патрика относительно проекта мистера Уорда. Безмерно благодарна ста тысячам фунтов на банковском счете «Рококо Юнион», любезно предоставленным мистером Уордом. С такой суммой, выплаченной вперед, я могла бы обмануть Патрика, сказав о воображаемой деловой поездке, которая удерживает мистера Уорда за пределами страны, из-за чего проект временно приостановлен. Понимаю, рано или поздно мне придется с этим разобраться, просто сейчас я не чувствую в себе достаточно сил, и не уверена, когда они будут. Возможно, никогда.

Бедняжка Кейт так старалась вытащить меня из черной дыры, в которую я сама себя загнала. Она пыталась занять меня йогой, выпивкой в пабе и украшением тортов, но я чувствовала себя счастливее, лишь загнивая в своей постели. И она непременно обедала со мной каждый день. Не то чтобы я что-то ела. Достаточно трудно пытаться протолкнуть пищу через застрявший в горле комок.

Единственное, чего я сейчас жду, — это утренней прогулки. Я мучаюсь бессонницей, поэтому вылезать из постели в пять утра относительно легко.

В тишине утренней свежести добираюсь до того места в Грин-парке, где рухнула в изнеможении в то утро, когда тащилась за Джесси по улицам Лондона во время одного из его изнуряющих марафонов. Я тихо сижу, ковыряя покрытые росой травинки, пока зад не онемеет и не промокнет, и я не буду готова к медленному возвращению домой, чтобы подготовиться к следующему дню без Джесси.

Как долго я смогу так жить?

Завтра, после визита к родителям в Корнуолл, в Лондон возвращается мой брат Дэн. Я должна была бы с нетерпением ждать с ним встречи, уже шесть месяцев прошло с тех пор, как я в последний раз его видела, но где мне найти сил для притворства? А учитывая дружеский звонок Мэтта маме, сообщившего ей, что я встречаюсь с другим мужчиной, мне грозит допрос. Я сказала маме, что это не так — хотя сейчас это правда — но я достаточно хорошо знаю маму, чтобы понять, она мне не поверила, даже если я нахожусь на другом конце линии, и она не видит, как я тереблю волосы. Что бы я им сказала? Что влюбилась в мужчину и не знаю, сколько ему лет? Что он владеет секс-клубом и, ах да, он алкоголик. И я никак себе не помогла, отказавшись от поездки к ним, приведя в свою защиту жалкие оправдания, и завтра на встрече с Дэном я ожидаю допрос с пристрастием. Мне нужно к нему подготовиться. Это будет самый жесткий допрос в моей жизни.

На столе дребезжит мобильный, отрывая меня от грез и постукивания ручкой. Это Рут Куинн. Я внутренне стону. Эта женщина сама по себе оказалась непростой задачей. Она позвонила во вторник и в тот же день потребовала встречи, я объяснила, что занята, и предложила кого-то другого, но она настаивала, что ей нужна я. В конце концов, она согласилась на первую встречу со мной сегодня, и с тех пор звонила каждый день, напоминая об этом. Можно ее просто проигнорировать, но тогда она позвонит в офис.

— Мисс Куинн, — здороваюсь я усталым голосом.

— Ава, как поживаете?

Она всегда спрашивает, наверное, это очень мило. Но правды я ей не скажу.

— Я в порядке. А вы?

— Да, да, прекрасно, — щебечет она. — Просто хотела уточнить, что встреча состоится.

И вот опять. Она такая требовательная. Полагаю, за эту работу я, вероятно, возьму больше.

— В четыре тридцать, мисс Куинн, — повторяю я уже третий день подряд.

— Прекрасно, жду с нетерпением.

— Отлично, тогда до встречи.

Я вешаю трубку и делаю долгий успокаивающий вдох. О чем я думала, заканчивая пятницу новым клиентом, и притом таким трудным?

В офис влетает Виктория, ее длинные светлые локоны веером рассыпаются по плечам. Она выглядит по-другому. Она выглядит оранжевой!

— Что ты натворила? — безумно встревожено спрашиваю я. Понимаю, сейчас мой взгляд не совсем ясен, но тон ее кожи невозможно не заметить.

Она закатывает глаза и достает зеркальце из сумочки от «Mulberry», чтобы рассмотреть лицо.

— Не надо! — предупреждает она. — Я просила бронзовый оттенок.

Она трет лицо салфеткой.

— Эта глупая женщина использовала не ту бутылку. Я выгляжу как сырная слойка! — Пыхтя и отдуваясь, она продолжает тереть лицо.

— Тебе нужно взять скраб для тела и отправиться в душ, — советую я, возвращаясь к компьютеру.

— Не могу поверить, что это происходит со мной! — восклицает она. — Сегодня вечером я встречаюсь с Дрю. Он убежит на милю, когда увидит меня в таком виде!

— Куда вы собрались? — спрашиваю я.

— В «Ланганс». Меня внесут в черный список. Я не могу так пойти.

Для Виктории это полная катастрофа. Они с Дрю встречаются всего неделю, еще одни отношения в моей пущенной под откос жизни. Для полного счастья мне не хватает, чтобы сейчас вошел Том и объявил, что выходит замуж. Эгоистично, но я ни за кого не радуюсь.

Салли, наша главная офисная девочка на побегушках, выскакивает из кухни, но, заметив Викторию, останавливается.

— Ого! Виктория, ты в порядке? — спрашивает она, и я улыбаюсь про себя, когда Салли бросает на меня встревоженный взгляд.

Все эти штучки с облагораживанием внешности проходят мимо нашей простушки Сэл.

— Нормально! — рявкает Виктория.

Салли отступает к шкафу в безопасное место, спасаясь от очень раздраженной Виктории и еще более несчастной меня.

— А где Том? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь Викторию от ее липового загара.

Она швыряет зеркальце на стол и поворачивается ко мне. Будь у меня силы, я бы рассмеялась. Выглядит она ужасно.

— У миссис Бейнс. Похоже, кошмар продолжается, — фыркает она, взбивая светлые локоны вокруг лица.

Я оставляю Викторию и ее блистательное лицо, возвращаясь к тому, что оцепенело пялюсь на экран компьютера. Не могу дождаться конца дня, чтобы заползти в спальню, где мне нет нужды никого видеть и ни с кем разговаривать.

На часах четыре часа, поэтому я выключаю компьютер и выхожу из кабинета, чтобы отправиться к мисс Куинн.

Я вовремя подъезжаю к потрясающему особняку на Лансдаун-Кресчент, и мисс Куинн открывает мне дверь. Я совершенно ошеломлена. Ее голос ни в малейшей степени не соответствует внешности. Я считала ее старой девой средних лет, учительницей фортепиано, но не могла ошибаться сильнее.

Она очень привлекательна, с длинными светлыми волосами, большими голубыми глазами и гладкой бледной кожей, и на ней прекрасное черное платье с убийственными клиньями.

Она улыбается.

— Вы, должно быть, Ава. Пожалуйста, проходите.

Она ведет меня в ужасную кухню в стиле семидесятых годов.

— Мисс Куинн, мое портфолио. — Протягиваю ей папку, и она с нетерпением ее забирает. У нее очень теплая улыбка. Может, я все неправильно поняла.

— Пожалуйста, зовите меня Рут. Я много слышала о вашей работе, Ава, — говорит она, листая папку. — Особенно о «Луссо».

— О, правда? — Я кажусь удивленной, но это не так. Патрик был в восторге от откликов, что «Рококо Юнион» получил от внимания общественности к «Луссо». Я бы предпочла забыть обо всем, что касалось «Луссо», но это кажется маловероятным.

— Да, конечно! Все только об этом и говорят. Вы проделали потрясающую работу. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Кофе было бы неплохо, спасибо.