— Ладно, — согласилась я и заработала ещё одну улыбку.

Я улыбнулась в ответ.

Затем внезапно я почувствовала, что настроение за столом изменилось. Быстро и ощутимо, и я поняла почему, когда ощутила чье-то присутствие, и в конце стола раздался ехидный женский голос.

— Все тот же Грей, транжира. Пикник у ОВИВ на первом свидании.

Я посмотрела на Грея и увидела, что его взгляд стал каменным, а челюсть напряглась. Он повернул голову и поднял глаза.

Я сделала то же самое.

Она была симпатичной, не красивой, но симпатичной. Очень симпатичной.

Но она полагала, чтобы была даром Божьим. Это было ясно, как день.

— Сесили, — пробурчал Грей не очень приветливо, и у меня возникло такое чувство, что он хотел сказать больше, но она его опередила.

Ее взгляд обратился ко мне.

— Знаю, ты новенькая в городе, а каждая девушка в городе знает, так что справедливости ради, ты тоже должна знать, именно сюда он водит всех нас.

— Боже мой, — пробормотала женщина, сидящая дальше за столом.

Я уставилась на Сесили.

— Я должен был бы верить этому, ведь это ты, но я все еще не верю, — выдавил Грей сквозь стиснутые зубы, но я не смотрела на него. Я не могла оторвать своих глаз от нее, когда ее злобный взгляд метнулся к Грею.

— Мы — девушки. Мы не играем в игры, как вы мальчики. — Она снова посмотрела на меня. — Не так ли, милая?

Я узнала. Этот злобный взгляд, я узнала его.

Она была с ним. Она потеряла его. Она хотела вернуть его. Она знала, что этого не произойдет, в основном потому, что она была визгливой стервой. Если она могла устроить такое и считать, что это нормально, то могла закатывать и другие сцены, искренне полагая, что сможет убедить того, для кого она их устраивала, а именно — вероятно, в не столь далеком прошлом — Грея. Но таким образом она бы только потеряла этого человека.

А именно...Грея.

Ее темные, изогнутые брови взметнулись вверх, и она спросила,

— Ты умеешь разговаривать? — она посмотрела на Грея. — Она немая?

Не знаю, собирался ли Грей ответить, потому что я по-прежнему смотрела на нее, когда заговорила.

— Я умею разговаривать, хотя, стараюсь этого не делать, когда не могу сказать ничего хорошего, и боюсь, последние несколько секунд я испытывала затруднения, пытаясь придумать что-нибудь приятное в ответ.

Она взглянула на меня и прищурилась

По какой-то, непонятной мне причине, я не замолчала.

— Я не знаю, то есть, знаю, так как ты ясно дала понять, что не понимаешь, но некоторые из нас, девушек, считают, что ужин в семейном месте, где деньги идут на благотворительность, а официант ходил в школу с твоим отцом, который ушел из жизни, это чертовски хорошее первое свидание. Очень плохо, что ты так не думаешь. — Я слегка наклонила голову в сторону Грея и закончила, мой намек был практически очевиден, — действительно, очень плохо.

— Прелестно, — прошипела она, будучи недостаточно умной, чтобы удержать Грея, но и недостаточно глупой, чтобы не уловить мой намек.

— Забавно, вот, что я думала, — тихо сказал я.

Она сжала зубы.

— Ты поела? — спросила я, когда она не ушла, затем, не дожидаясь ее ответа, я продолжила, — если нет, хотя ты уже бывала тут, просто для информации, стрип тут очень рекомендуют.

— Я ела стрип, — резко возразила она.

Я и бровью не повела.

— Было вкусно?

Она высокомерно задрала свой нос.

— Я предпочитаю филе.

Ее цель была понятна.

Абсолютная стерва.

— Сонни сказал, и также по собственному опыту могу сказать, нет ничего особенного в филе.

Она немного наклонилась ко мне и тихо сказала,

— Оно тает во рту.

Я пожала плечами.

— Что касается меня, то я предпочитаю вонзить свои зубы во что-то.

На это Грей разразился смехом, я посмотрела прямо на него, но не раньше, чем Сесили сделала то же самое.

Все еще смеясь, глядя на меня искрящимися от смеха глазами, Грей выдавил,

— Не останавливайся, дорогая, я и все остальные наслаждаются шоу за ужином.

Черт побери.

Я сжала губы.

Глаза Грея опустились на мои губы, его затихающий смех снова стал громким, и тогда я услышала вокруг несколько тихих смешков.

Мой взгляд скользнул к Сесили, и я увидела, что она покраснела.

— Ты закончила приветствовать меня в Мустанге? — подсказала я, ее взгляд метал молнии.

— Наслаждайся своим стрипом, — ответила она злобно.

— А я и собираюсь, — пробормотала я, смех Грея продолжал звучать, как и смешки многих других.

Боже. Как неловко.

Сесили, естественно, задрав нос, бросилась прочь.

Я глубоко вздохнула.

— Это...было...великолепно, — прошептала мне через стол женщина, которая пыталась отчитать Сонни.

Я улыбнулась, закусив губу.

— Куколка, дай мне свою руку.

Это был Грей, и я посмотрела на него и увидела его руку, протянутую ко мне через стол ладонью вверх. Я подняла свою руку с колен, вложила в его руку, и его пальцы ласково сжали мои.

— Прошлой ночью я заплатил кровью за тебя. Сесили — женская версия целого батальона озлобленных придурков. Теперь, я у тебя в долгу, — сказал он, улыбаясь мне.

— Он прав, — пробубнил мужчина рядом со мной, нагнувшись ко мне, затем он перешел на шепот, возможно потому, что за столом были дети. — Она думает, что ее дерьмо не воняет. Пожалуй, не удивительно, но ты не одна такая. Она сеет этот хаос повсюду. Действует всем на нервы.

Я кивнула ему.

Рука Грея сжала мою, и я снова посмотрела на него.

— Спасибо, что вступилась за меня.

— Пожалуйста.

Его пальцы сжали мои еще раз.

Это были приятные ощущения.

Подошел Сонни, и Грей быстро отпустил мою руку, чтобы освободить поверхность стола, поскольку, лежали бы наши руки на столе или нет, Сонни в любом случае поставил бы две тарелки на стол.

Как только это было сделано, его глаза встретились с моими.

— В следующий раз, когда решишь втянуться в словесную перепалку, позови меня прежде, чем вступать в бой. Да? — потребовал он.

Что ж, слухи быстро распространялись.

— Хм...ладно, — прошептала я.

— Съешь все до последней крошки, или ты разобьешь мое сердце. — приказал он.

— Я бы не хотела этого делать, — пробормотала я, глядя в свою тарелку.

Еда выглядела великолепно.

— Надеюсь, что нет, — прошептал Сонни, и что-то было в его интонации, что побудило мой взгляд метнуться к его лицу, это были эмоции, которые заставили меня проделать это в рекордные сроки.

Поймав мой взгляд, он удерживал его, его глаза отражали эмоции, звучавшие в его голосе.

Затем он кивнул и зашагал прочь.

Я смотрела, как он уходил.

Я все еще смотрела на него, когда Грей тихо напомнил,

— Ешь, пока горячее, куколка.

Я посмотрела на него.

Затем, я кивнула.

Затем начала уплетать за обе щеки.

Благотворительный ужин или нет, но Грей был прав.

Это был не только лучший стейк, который я когда-либо пробовала, это была лучшая еда.

Мне понравился каждый кусочек.

*****

— Спокойной ночи, Дженни, — крикнул Грей.

Я помахала рукой.

— Спокойной ночи вам обоим, — ответила Дженни, помахав и широко улыбнувшись.

Грей обнял меня за плечи, ведя к выходу из The Rambler, где после вкусного ужина со стейком и разговора, последовавшего за радушным приемом Сесили, в который были вовлечены все, сидящие за столом, и те, кто присоединился после того, как поели предыдущие, мы выпили по несколько бутылок пива и сыграли полдюжины партий в бильярд.

Во время которых я уделала Грея, но он совсем не возражал.

Я подумала, что отчасти это было связано с тем, что он наблюдал за моей игрой, не только пялясь на мою задницу (что я замечала много раз, и это заставляло меня чувствовать томление, которого я никогда раньше не испытывала), но и просто смотрел, как я загоняю шары.

Он был впечатлен и не скрывал этого.

Это всегда была работа — шулерство — вторая натура.

Тот вечер, когда мы играли в бильярд и по сути я развлекала красивого, добродушно-веселого, часто улыбающегося мужчину, который мне очень нравился и с каждой секундой нравился все сильнее, стал чем-то намного большим.

— Честное слово, ты просто взяла кий и начала играть? — спросил Грей.

Разумеется, мы болтали. После того, как мне пришлось уйти от ответа о моем отце, Грей приложил усилия, чтобы разговор был легким, для меня.

Не для него.

Я узнала, что, когда Грею было двадцать, его отец погиб в автокатастрофе, которая также лишила ног его бабушку. Трагедия без дополнительных трагических обстоятельств, типа подростков на угнанной машине или пьяных водителей. Тем вечером шел сильный снег, и они столкнулись в лобовую с другим пикапом, оба не справились с управлением на обледенелой дороге, и результаты были плачевными. Его отец умер, бабушка лишилась ног, другой водитель потерял руку.

Я также узнала, что его мама ушла от его отца, когда Грею было пять лет, после перенесенного ею третьего выкидыша после рождения Грея. Она исчезла на двенадцать лет, ни слуху, ни духу, но затем нежданно-негаданно вернулась и попыталась продолжить с того, на чем остановилась с ними двумя, Греем и его отцом. Отцу Грея, тогда еще живому, не очень понравилась эта идея. Как и его бабушке. Как и самому Грею, который без сомнения заботился о них обоих. Его отец любил его мать, и то, что она бросила его и его сына, понятное дело, было воспринято не очень хорошо, а ее возвращение только все ухудшило.

Она сдалась, но не уехала. Грей сказал мне, что сталкивался с ней время от времени, но не уделял ей свое время. Она работала медсестрой в местной больнице. В ночную смену.

Это объясняло, почему он не захотел наложить швы прошлым вечером.

Я также узнала, что была права; ему было двадцать пять, в марте исполнится двадцать шесть.

С моей стороны Грей узнал, что Кейси было двадцать семь лет, что в настоящее время он полагал, что влюбился, и что у меня врожденный талант к игре в бильярд.

Это был не равный обмен информацией, но я была новичком в этом, я не торопилась и была напугана.

Я была тем, кем была, и чувствовала, что он знал, кто я, и его это не волновало.

И все-таки, я не ожидала, что он будет настолько очарован девушкой, жульничающей в бильярд, путешествующей со своим братом по континентальной части Соединенных Штатов, играя в бильярд, разводя идиотов и изредка возвращаясь назад, которая пошла с ним на ужин к ОВИВ.