— Какого хрена ты здесь делаешь? — спрашивает он. — Ты вообще существуешь?

Я не могу говорить, так страшно, что если я заговорю, что если я подтвержу его подозрения, он убьет меня.

— Отвечай! — кричит он, наклоняясь и тряся меня за плечи.

Я так ужасно боюсь.

— Ты собираешься меня застрелить? — тихо спрашиваю я его. — Или ты собираешься рассказать своему отцу о том, что я сделала?

Моя душа смиряется с любой судьбой, которую он выберет для меня. По крайней мере, он заслуживает такого выбора.

Он выглядит потрясенным.

— Я обещаю не убивать тебя, если ты расскажешь мне, что ты сделала. Что ты здесь делаешь. — Он снова повторяет фразу, которая разрывает мое сердце. — Это действительно ты? — он медленно, полубезумно качает головой. — Я думал, ты мертва.

— Я убила твоих братьев, — наконец шепчу я, полубезумная, когда все это выплескивается из меня. — Я отравила Чада. Я держала кокаин со стрихнином под носом у Макси, пока он не умер от передозировки. Я подложила бомбы, которые убили двух других. — Я глубоко вдыхаю и снова начинаю рыдать. Я больше не могу смотреть на него, поэтому я смотрю на небо.

Он отпускает мои плечи и кладет свои руки по обе стороны от моего лица, поднимая меня из положения, в которое он меня придавил, - спиной к земле.

— Джульетта, — шепчет он, и то, как он произносит мое имя, мое настоящее имя, зажигает мою душу.

— Мне не жаль, — упрямо кричу я, встречая его взгляд. — После того, что они сделали со мной... никто из них не страдал достаточно.

Его руки на моей голове сжимаются сильнее, и я зажмуриваю глаза.

Вот оно. Он собирается свернуть мне шею.

Все мое тело дергается, когда я чувствую его губы на своих губах, огненный поцелуй, который мог бы осветить ночное небо над нами. Я не могу не ответить, мое тело предало шесть лет тоски и отчаяния в один момент.

Это лучше, чем я когда-либо думала, - снова целовать Джейсона Росса. Его руки перемещаются на мои бедра и притягивают меня ближе, наши груди прижимаются друг к другу, наши сердца быстро бьются в унисон.

И если бы я сказала, что хотела, чтобы этот момент был каким-то другим, я бы солгала. Потому что все всегда должно было закончиться именно так. Он всегда должен был узнать, что я - это она. Что я жива и нахожусь перед ним, совершая свою месть. Я не рассчитывала, что это произойдет так скоро, но он умен, и я недооценила его.

— Господи, — шепчет он между голодными поцелуями. — Джулз. Ты здесь. Ты здесь. — Его ладони теплые, они скользят по моему голому животу, моя рубашка висит распахнутой благодаря тому, что он яростно разорвал ее всего несколько минут назад, касаясь каждой открытой части моей плоти. Это не столько сексуальный акт, сколько отчаянный; прикосновение, которое заставляет задаться вопросом, реально ли это.

Наконец, он отстраняется, и я вижу, что его глаза тоже мерцают.

— Я не собираюсь тебя убивать, — рычит он. — За кого ты меня принимаешь?

Я слегка отстраняюсь, моя кожа горит, где бы он ко мне ни прикоснулся.

— Я думаю, что ты сын Дорнана, — грустно говорю я. — И ты только что поцеловал девушку, которая собирается его убить.

Он переводит взгляд с моих глаз на мой рот и снова опускается вниз, поглощая меня своим ртом. Я смущена, но не сопротивляюсь. Он был так зол всего несколько минут назад. Разве он не хочет убить меня за то, что я сделала?

Его губы покидают мой рот и проводят горячие, влажные поцелуи по моей шее.

— Я остановлюсь, — задыхается он между поцелуями. — Ты скажешь "хватит", и я остановлюсь, клянусь тебе.

Я провожу пальцами по его коротким волосам, каждый всплеск которых словно возбуждает мои сверхчувствительные нервы.

— Не останавливайся, — говорю я, слезы текут из моих глаз. — Пожалуйста, никогда не останавливайся.

Я знаю, что скоро он перестанет меня целовать, и тогда он снова разозлится и захочет узнать, почему. Но сейчас, застыв во времени, целуя мальчика, которого я потеряла все эти годы назад, я не могу не думать, что, даже если он собирается убить меня?

По крайней мере, это мы сделали сначало.