Секси Пистон снова подавилась едой.

— Не…

— В конце концов, Норма — отличное имя. Так звали мою маму.

Даже ее отец поморщился, а обе близняшки бросили сочувственные взгляды при упоминании такого имени.

— Секси Пистон — отличное прозвище, — сказал Стад, стараясь не улыбаться. — Не думаю, что называть ее так как-то травмирует девочек.

— Ладно, теперь, когда все улажено, давайте закончим есть. У нас еще есть десерт.

Секси Пистон пошла на кухню за пирогами, когда увидела, что Стад последовал за ней.

— Если скажешь хоть слово, я надеру тебе зад, — угрожающе проговорила Секси Пистон с пирогами в руках.

Стад поднял руки, словно сдаваясь.

— Я просто пришел помочь.

Секси Пистон сунула ему в руки пироги, которые он поспешно схватил. Она взяла десертные тарелки и вилки, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней.

Пироги были мгновенно уничтожены, затем, пока ее родители и Стад пили кофе, Секси Пистон и ее подруги убирали со стола и мыли посуду.

Когда они закончили, Секси Пистон вернулась в гостиную, где ее родители и Стад обсуждали «Разрушителей», пока дети сидели на диване.

— Мы собираемся уходить, Ма. Буду позже, — сообщила Секси Пистон и достала кожаную куртку из шкафа.

— Куда вы? — небрежно спросила Сиззл.

— Обалденная Луиза не отвечает на звонки, мы едем к ней. — Секси Пистон бросила на Стада косой взгляд, и он повернулся с отсутствующим выражением лица.

— Наверное, все еще спит, — сказал он, глядя на нее.

— Возможно, но мне нужно поговорить с ней. — Не говоря уже о том, чтобы надрать ей задницу, которой та очень гордилась.

Стад улыбнулся.

— Увидимся позже.

Секси Пистон остановилась у дверей, едва сдерживаясь, чтобы не дать ему нагоняй в присутствии детей. Не ответив, она ушла со своими подругами, зная, что если не уйдет, то ударит его.

Обалденной Луизе лучше объяснить, как Секси Пистон оказалась в постели с этим мужчиной. Эта женщина серьезно облажалась. Все рассчитывали, что она останется трезвой и прикроет им спины, но подруга подвела их.

Секси Пистон предпочла бы проснуться с любым другим членом клуба, только не со Стадом. Они бросали друг другу молчаливый вызов с тех пор, как он стал президентом. Стад думал, что выиграл первую битву. Но единственная битва, которую он выиграл, была та, о которой этот ублюдок даже не знал.