Глава 3

Амичия шла по лесу. Ветки тянули ее за волосы, ловили, словно когтями, темные пряди. Она пыталась идти медленнее. Шум только быстрее привлечет их к ней, а страх убеждал ее, что они будут охотиться на нее. Но она не могла успокоить грохочущее сердце или дрожащие мышцы, готовые к бегу.

Лес пугал сильнее, чем она представляла. Темные стволы окружали ее, и с них словно смотрели лица. Шорох листьев и треск прутьев угрожал тем, что в лесу могли быть не просто монстры, но и звери.

Она была вне города несколько раз с отцом, но не так близко, чтобы касаться деревьев. Он всегда говорил, что это была земля Жути, и она никогда туда не ходила.

А теперь идти было некуда. Она не могла идти по дороге к другим городам. Жути умели летать. Они увидят ее, спикируют и заберут с дороги так же легко, как ястреб забирает курицу.

Наступила ночь, и все стало еще страшнее. Лес ожил ночью. В тусклом свете луны тьма казалась только глубже и загадочнее.

Она вернулась мыслями к дому. К Болотцу и тому, что она сделала.

Крики все еще звенели в ее голове. Она слышала их, людей, которые нуждались в помощи, а получили гибель. Почему ее отец хотел, чтобы она это сделала? Почему он предпочел, чтобы королевство горело, чем попало в плен Жути?

Отец. Он был уверен, а она не помогла ему. Выжил ли он? Он не мог выжить, улицы были красными от огня и крови. Но она не ощущала, чтобы он ушел. Он словно оставался с ней в ее сердце.

Вся ее душа теперь была в пятнах. Она уничтожила целый город, не дала людям стать Жутями, но все-таки забрала их жизни.

Сдавленный звук вырвался из-за ее сжатых зубов. На это не было времени, так она себе говорила. Ей нужно было оставаться сильной, идти по спутанному лесу, полному теней, которые словно сами двигались. Она не могла топить себя в вине и мыслях об умерших, которые кричали, попав в плен в крепости Болотца.

Амичия споткнулась от этой мысли, упала на четвереньки в грязь, которая тут же окутала ее ладони, на миг была похожа на кровь в свете луны.

— Что я наделала? — прошептала она, погружая ладони глубже в грязь. — Что ты попросил меня сделать, отец?

Сможет ли она ослабить терзания души? Она сможет смотреть хоть кому-то в глаза, как только они узнают, что она убила всех в Болотце?

Ее город был убежищем для всех в Империи Угля. Безопасным местом для тех, кто в нем нуждался. А теперь им будет некуда идти.

Она всхлипнула и вытерла слезы с лица. Грязь стекала по щекам, но, может, это только поможет ей спрятаться.

Ее отец говорил о днях, когда они ходили в лес. Когда люди охотились на существ в лесу ради мяса.

Она пыталась вспомнить, что они делали. Он говорил, что они выслеживали зверей, но это ей не поможет. Хотя ее желудок урчал от голода, у нее не было инструментов, кроме набора отмычек в кармане. Вряд ли она убьет этим лань.

Ветки хрустнули справа, тяжело топали ноги. Амичия перестала дышать, медленно повернула голову. Она мало видела в тенях, но вряд ли в этом лесу были существа, которым хватило бы размера издать такой звук.

Тьма шевелилась меж деревьев, она была в семь футов высотой, рога были толщиной с ее предплечья. Силуэт напоминал Жуть.

Она двигалась по дюйму, прижалась к земле, согнула руки под головой.

Существо подняло голову, понюхало и ушло. На миг рог зацепился за ветку, чудище тряхнуло головой и отломило ветку.

Амичия не могла оставаться тут. Они искали ее.

Хотя… она не понимала, зачем они искали. Вряд ли им было дело до одного пропавшего человека, который не попал в их армию монстров? Им нужно было тушить огонь в городе, воровать людей, которых еще могли забрать из пожара в тех стенах.

А они отправились в лес за ней. За одной женщиной. Мелкой сошкой по сравнению с сильными мужчинами Болотца.

Может, ее отец был прав. Жути в ее доме были в свете огня. Они боялись огня, но не света. Другие улетели, когда город загорелся. Этого хватило, чтобы у нее возникла надежда.

Амичия прогнала вину и страх из разума. Не было времени на скорбь сейчас. Существа были с ней в лесу, и место от этого становилось намного страшнее.

Как говорил ее отец?

«Жути терпеть не могут огонь. Это их самая большая слабость. Если потеряешься в лесу, если они будут охотиться на тебя, тебе нужно уметь развести огонь, моя девочка».

«Но, отец, — сказала она, — разве огонь не приведет их ко мне?».

«Если ты в лесу, милая, то они уже знают, где ты».

Она прижималась к грязи долгие мгновения, приглядывалась, искала взглядом сухие прутья, хворость и бревна, чтобы огонь мог долго гореть. Ей нужно было пережить ночь, и она превзойдет их.

Одна ночь. Она могла ее пережить.

Амичия поползла по грязи к небольшому холму, что вел глубже в лес. Ей нужно было попасть из места, близкого к болоту, к сухому участку. И тогда она сможет собрать материалы, что были необходимы для ее плана.

Хоть прогресс был медленным, она ползла по лесу. Насекомые кусали ее кожу, оставляя зудящие волдыри, которые болели от прикосновений. Она несколько раз слышала, как ломались ветки, замирала надолго, пока звуки не утихали.

Но, когда она нашла то, что искала, Жути не пришли за ней. Она быстро собрала охапки коры и прутьев с земли. Она поднимала горсти листьев, окружила себя и закопала бревна под листья. Жути не нападут на нее, если она будет защищена в ночи.

У Амичии был только один шанс. Все должно быть идеальным.

Наконец, она устроила вокруг себя кольцо из хвороста, которое могло ее защитить. Как предосторожность, она собрала в центре бревна.

Она склонилась и приступила к работе. Отец научил ее, как разводить огонь двумя прутиками. Требовалось трение, чтобы появились мелкие искры. А потом они попадут на сухие листья, и Амичия перенесет огонек на кольцо хвороста.

Довольно просто.

Но когда она потерла прутья, ничего не произошло. Искры не было. Просто кора осыпалась с прутьев от ее действий.

«Ну же, — думала она, сильнее прижимая их. — Мы уже это делали. Амичия. Давай».

Прутья трещали в лесу. Этот звук был не от зверя. Этот звук был от огромного существа, которое как-то нашло ее.

Амичия тихо зашипела, прижимала прутья друг к другу, терла их. Она думала, что у нее будет больше времени, но они ее нашли. Ветки двигались со скоростью, которую она не считала возможной. Ее ладони вспотели.

Дымок стал подниматься от прутиков. Она радостно пискнула и поймала угольки ладонями, подула на них, чтобы огонь рос.

Звуки движения были все громче, но она не могла отвлекаться. Если она потеряет этот крохотный огонек, ее ничто больше не спасет. Она будет схвачена и проведет остаток жизни как крылатый монстр.

Амичия не хотела такого будущего.

Она подула на огонь с силой, и он стал жечь ее ладони за листьями. Она прошла к кольцу, которым окружила себя, осторожно опустила листья с огнем, подула еще раз.

Огонь разгорался. Он побежал по кольцу из хвороста и листьев. Звуки, казалось, разносились эхом по лесу.

Вспыхнувший огонь озарил чудовищное лицо.

Жуть стоял близко, мог дотянуться до нее.

Амичия отпрянула и оказалась на земле, прижалась к ней руками, глядя на существо. В ответ на огонь он поднял руку, бросая тень на свои странные глаза.

Ей казалось, что существо пройдет сквозь огонь. Оно смотрело на нее сосредоточенно, и Амичия стала думать, что ее отец ошибался. Что этим существам не было дела до огня. Что оно доберется до нее, как добралось до всего королевства.

Существо отпрянуло на шаг. Его странные ноги согнулись, оно отходило от света. Прикрывая рукой лицо, чудище раскрыло крылья и взмыло в небо сквозь кроны деревьев. Огонь затрепетал, но не угас.

Амичия поежилась. Страх и облегчение сотрясали ее тело, и она с трудом держала себя в руках. Казалось, она могла вот-вот разбиться.

Она выжила. Ее отец был прав.

Она обвила колени руками, притянула их к груди, пытаясь унять дрожь. Она должна была поспать. Ночь только началась, огонь пока еще будет гореть, но она не знала, когда он угаснет. А если существа будут ждать этого момента?

Холодный ветер задел ее. Огонь задрожал от порыва, что послал холод по ее спине. Она не могла уснуть, осенний ветер мог лишить ее безопасности.

Амичия сжалась в комок, стараясь не думать о грязи, засыхающей на ее лице, прилепившей одежду к ее телу. Она выживет. Должна.

Амичия смотрела на лес, видела, как отражение огня пляшет в глазах, что лучше видели во тьме. Она не знала, были ли то глаза Жути, или другой зверь из леса теперь охотился на нее.

Она все равно не собиралась спать этой ночью.