ГЛАВА 8

— Она гуляла сама по себе, — воодушевленно заявил Нассар Королю, который еле сидел на своём троне.

Двое из его жён припали к нему, точно послушные собаки.

— Распутница, — в голосе Соляного Короля прозвучала ярость, когда он посмотрел на меня. — Сначала ты отвергаешь Кадира, а теперь тебя поймали гуляющей в одиночку? С чего ты такая смелая?

Свет радостно играл на танзанитовых каменьях, которыми были украшены туфли моего отца, и на которые я уставилась. Краем глаза я видела окружавшие нас груды соли — ни одна из них не была испачкана кровью. Что он сделал с испорченной солью, выкинул или пожелал, чтобы кровь исчезла? Мои мысли сосредоточились на джинне. Куда он пропал?

— Ты отвлеклась от Кадира, — сказал он. — Он пожаловался, что твои мысли блуждали в другом месте. И что ты оттолкнула его тем, что искала кого-то другого, — он встал, пнул ногой одну из своих жен и подошёл ко мне. — Ты пыталась сбежать? Или, может быть, пыталась найти тех предателей, чтобы сбежать с ними?

Слегка откашлявшись, Нассар появился в поле зрения моего отца.

— Мы все знаем, что алтамаруки больше не являются проблемой. Солдаты разобрались с теми из них, кто остался. Эмель не смогла бы убежать с ними. Вероятнее всего, она встречается с другим мужчиной.

Король искоса посмотрел на Нассара, после чего схватил руками моё лицо и надавил пальцами на мои щеки. Он резко вздернул мою голову, и наши взгляды встретились. Меня накрыло ледяным ужасом. Внутри у меня всё горело с каждым вдохом. Он был в ярости.

— Мудро подбирай свои слова, прежде чем что-то сказать, Эмель. Я разрешаю тебе сказать всего пару слов.

Он выпустил моё лицо, но продолжил стоять рядом со мной. Неровные каменья на моём корсете касались его одежд.

— Я была с сёстрами. Я отстала... — я запнулась, желая выровнять дыхание и придумать объяснение. — Визирь нашел меня в тот момент, когда я собиралась догнать их.

— Ложь! — взорвался Нассар рядом с Королем, и я вся съежилась. — Я слышал, как ты разговаривала с мужчиной! И куда делся сопровождающий вас стражник? — он повернулся к Королю и махнул рукой в мою сторону. — Стражник должен был быть с ней, если только она не спрятала его или не улизнула сама. А, может быть, именно его она и искала?

Король согласно кивнул.

— Здесь что-то не так, Эмель. Что или кто отвлекает тебя? Чем ты дорожишь больше, чем своей семьей?

— Мой Король, у меня никого нет...

От резкой, крепкой пощечины у меня запрокинулась голова. Руки, державшие меня за плечи, стиснули их ещё сильнее, не давая мне упасть. Слёзы выступили у меня на глазах, а грудь начала вздыматься, когда острая боль ударила в висок.

Мои мысли смешались. Эта череда событий казалась мне непостижимой. То счастье, что я чувствовала в оазисе, было похоже на сон — на размытое воспоминание, которое было слишком хорошим, чтобы быть правдой. Боги, я была полной дурой, не пожелав себе тогда свободы. Я могла сбежать отсюда. Что-то мокрое потекло вниз по моей щеке. Кровь. Перстень моего отца разорвал кожу на моём лице.

Неужели отец собирался убить меня? Я не была готова умирать. Мне хотелось вкусить настоящей жизни до того, как меня отдадут Мазире. Я снова вспомнила о джинне. Я не рискнула оглядеть помещение в поисках его. Обвинения отца эхом звучали у меня в ушах.

— Ты лживая шлюха, — зашипел он. — Я слышал об ахире, которая покидает дворец, подкупает стражу и общается с жителями деревни. Ты послужишь примером для своих сестёр. Если среди вас есть хоть одна, кто смеет ослушаться меня, этому будет положен конец прямо сейчас, — Король, чья грудь поднималась и опускалась во время этой обличительной речи, опять повернулся к Нассару. — Приведи остальных.

Его слова были точно удары плетью. И каждая из его угроз оставляла сверкающий, алый след.

Подобострастная радость залила лицо Нассара.

— Мой Король!

Ещё один стражник, за которым шла Сабра, ввалился в тронный зал. И когда я увидела её, все вокруг исчезло — пульсирующая боль в моём виске, король, который в гневе ходил туда-сюда рядом со своим троном, его жены, которые наблюдали за ним с лёгкими улыбками на лицах, удовлетворенное лицо Нассара. У неё не было причин просить аудиенции у нашего отца.

— Что ещё? — Король плюхнулся на свой трон, словно кусок мяса.

— У ахиры есть важное сообщение для вас, — сказал стражник, опустив глаза в пол.
Сабра встала перед троном рядом со мной. Жёны Короля, которые были гораздо моложе моей матери, точно пьяные распластались у его ног. Они так сильно морщили лбы, что было очевидно, что они пытались внимательно следить за сценой, которая разворачивалась сейчас перед ними, чтобы запомнить каждую деталь и потом, не без извращенного удовольствия, рассказать остальным жёнам об отвратительных поступках дочерей от других жен.

Сабра замолчала, увидев меня.

— Что за сообщение? — рявкнул Король.

— Я... простите меня, я вижу, что сейчас не лучшее время. Прошу прощения, мой Король. Я пойду. Простите меня.

Она быстро пробормотала эти слова и упала на колени, отвесив глубокий поклон и продолжив извиняться.

— Хватит валяться, выкладывай!

— Я пришла сказать вам, что Эмель пропала, — она повернулась ко мне. Мой рот раскрылся, и я покачала головой, не видя ничего вокруг, кроме Сабры. Черты её лица сделались жёстче, и она снова повернулась к отцу. — Я вижу, что она была здесь всё это время. Но вы должны знать, что это не первый раз, когда она исчезает.

Я собрала всю мою волю, чтобы устоять на ногах. Как она могла?

Король потерял дар речи, наблюдая за сценой, разворачивающейся перед ним. Он был потрясен, и это чувство затмило его гнев. Он хотел наказать меня за моё предполагаемое непослушание просто ради развлечения; однако, то, что я, и правда, нарушала его правила, не укладывалось у него в голове. Его медленно соображающий, нагруженный алкоголем мозг не справлялся. Он переводил свой затуманенный взгляд с меня на Сабру и обратно.

Внутри меня все тряслось.

— С меня хватит этих дерущихся коров, — он встал, слегка пошатнувшись. — Это семейный вопрос.

Король повернулся к многочисленным слугам, которые стояли по всему периметру шатра и проветривали помещение или держали подносы с нетронутой едой и напитками.

— Оставьте нас.

Непослушная дочь была позором для Короля. Раньше я только разочаровывала его. Но теперь меня ещё и стыдились.

Слуги заторопились из шатра, но многие из них наверняка остановились и решили подождать за стенами, чтобы послушать наш спектакль, а потом рассказать всем в округе о том, что произошло.

Я снова подумала о джинне. Был ли он среди них? Мог ли он помочь мне? Или мне надо было сначала загадать желание?

Мы стояли и ждали в тишине, пока Король закончит пить. В моей голове крутились самые невероятные решения этой проблемы. Наконец, вошли мои сёстры с Нассаром. Большинство из них были одеты в яркие платья и шелковые туфли, некоторые всё ещё были в нарядах ахир, украшенных драгоценными камнями. Они даже не успели надеть ничего сверху. Нассар, должно быть, привёл их из зафифа. Я увидела их ужас, когда они начали переводить взгляды с Сабры на меня и обратно.

— Нассар, — сказал Король устало. — Принеси мою плеть.

Визирь поспешил из шатра и вернулся спустя мгновение, неся в руках оружие с железной ручкой, вокруг которой был намотан кожаный хлыст. На его другой руке была намотана веревка.

Я закрыла глаза и начала молиться. Эйкаб, покажи моему отцу, что я осознала свою ошибку.

— Дочери, я позвал вас сюда, чтобы напомнить вам о вашей роли в моём дворце, — начал он, беря хлыст и веревку из рук Нассара. — Из-за своего самодовольства Эмель продемонстрировала вопиющее неуважение к моим правилам. Она не уважает ни меня, ни вашу мать, ни кого-либо из вас. Она не уважает мою щедрость — кров и еду, которые я ей даю. Поэтому, в качестве наказания, — он остановился и сделал глоток своего напитка. — Она проведёт в заточении до тех пор, пока луна не совершит полный цикл, и получит тридцать ударов плетью.

Мои сёстры ахнули. Я задержала дыхание. Король собирался оставить шрамы на теле одной из своих ахир, уничтожить моё будущее и надежду на то, что меня выберет гость, заклеймив меня как непокорную... тридцать ударов! Мне уже не светило будущее ни с одним мухами. Никто не стал бы выбирать меченую жену. Казалось, песок был готов поглотить меня всю целиком. Мои колени подогнулись, и я едва не падала на землю.

— Подведите её ко мне, — скомандовал Соляной Король стражникам, которые держали меня, и протянул им верёвку. — Свяжите ее.

В отчаянии я пнула локтем в грудь одного из стражников, и толкнула в лицо другого. Тяжелый удар приземлился на мою голову. У меня потемнело в глазах, и боль прокатилась по моей спине и шее. Я упала на пол. Меня подняли, а затем связали мне руки и ноги. Грубая ткань врезалась мне в кожу, когда веревку натянули.

"Пожалуйста, Эйкаб. Пожалуйста, — умоляла я, закрыв глаза. — Я сгорю в пустыне ради тебя. Я никогда больше не войду в тень".

Отец медленно подошёл ко мне сзади, не издав не единого звука. Был слышен только шелест шаровар, раздававшийся с каждым его шагом. Полуденное солнце прожигало воздух сквозь стены шатра. Пот струился вниз по моей шее и падал на корсет, расшитый бусинами из слоновой кости.

"Эйкаб, вразуми моего отца, спаси меня от всего этого", — я молилась и молилась, повторяя свою просьбу снова и снова.

До тех пор, пока всё не началось.

Первый резкий удар плети приземлился на мою спину между шеей и плечом. Кожаный хлыст оставил глубокую рану на моей нежной плоти. Я резко вскрикнула, мои глаза наполнились слезами. Я хотела быть сильной и молчать. Но я упала на колени и заплакала.

— Один, — сказал Король.

Мои боги оставили меня, поэтому я обратилась к джинну. "Пожалуйста, — подумала я. — Пожалуйста, приди. Помоги мне. Пожалуйста".