— Ты что, следишь за мной? — она держала левую руку в кармане, и я готов был поспорить на банкноту в подушке Питера, что в ладони у неё зажат был нож.

— Нет. Я здесь только для того, чтобы... — «выбить дерьмо из парня». — Навестить друзей.

— Я думала, ты живешь в Тиоге, — сказала она и перенесла вес тела на правую ногу.

— Ты знаешь, где я живу?

— Я просто видела, как ты шел за мной по пятам.

«Ненормальный», — так она подумала про меня. Ладно, переживу, но почему-то это было неприятно.

— Я ни за кем не следил. То есть, да, я живу в том районе. Но я не... — я не мог придумать, что ей возразить, как спорить с тем, что я обычно ходил по улице, всегда готовый к драке, но никогда их не искал. Конечно, обычно я был молчалив и замкнут. Но означало ли это «мрачный»? Не-а. Просто... сдержанный.

Легкая улыбка скользнула по ее губам, и моё сердце, казалось, сжалось.

— Я обидела тебя? Когда сказала, что ты за мной следил?

Совершенно не уверенный, дразнит ли она меня или что делать дальше, я провел рукой по волосам. По крайней мере, она не убегала.

— Я вовсе не подонок.

— Ты смотришь на меня, как маньяк-извращенец.

Её плечи немного расслабились, но рука осталась в кармане.

— Я и не думал про это. Просто ты, знаешь, ты... — запнулся я и подумал: «Симпатичная, просто скажи это!». — Странная, — с трудом выговорил я.

— Я странная? Ты даже не знаешь меня.

Она выгнула тёмную бровь, её гладкая оливковая кожа светилась в мерцающем свете уличного фонаря.

— Нет, но я тебя видел! — я хотел засунуть руки в карманы, но это напугало бы её, так что я остался на месте — даже, несмотря на то, что отведённое время, чтобы добраться до ресторана лапши ко времени закрытия, уменьшалось с каждой неловкой секундой, когда я стоял там.

— Что ты видел? — нотка вызова с оттенком веселья. Она что, издевалась надо мной?

Я начал выкручиваться на ходу.

— Ты стащила бумажник Юрия пару недель назад. Столкнулась с ним на улице, когда он тусил со своими друзьями перед магазином на углу с тигром на окне. Он даже не понял, что это ты. А потом, примерно неделю назад, я увидел, как ты лезешь в окно на Вудли-террас…

Её глаза расширились, когда я продолжил:

— Я ждал неподалеку, просто предположил, что, возможно, ты живешь там. Но потом ты вышла из-за забора с наволочкой, перекинутой через плечо. Ты очень спешила. Копы появились в доме позже той же ночью, вероятно, когда домовладельцы пришли домой и увидели, что ты туда проникла. Я знаю ещё кое-что, но, может быть, я оставлю это на потом.

Её рука медленно сжалась в кулак в кармане.

— Ты теперь настучишь на меня?

Теперь настала моя очередь выгнуть бровь.

— Ты что, думаешь, я стукач?

— Я тебя не знаю! — проговорила она, прикусив нижнюю губу зубами. Зубы маленькие, белые, идеальные — интересно, она носила брекеты? С другой стороны, она была слишком уличной для этого. Брекеты означали наличие родителей, которым было на тебя наплевать. Один взгляд на эту девушку сказал мне, что она сама заботилась о себе, а не возвращалась домой к любящей семье в конце дня.

— Я пытался это исправить, — я протянул ей свою руку. — Я Дэвид. А тебя как зовут?

Она посмотрела на мою ладонь, затем перевела свой подозрительный взгляд обратно на меня.

— Что это значит?

— Слушай, я тебе прямо скажу… Я бросил школу в седьмом классе, так что я могу ошибаться в этом вопросе, но думаю, что когда кто-то протягивает руку, вот так, это значит, что тебе надо пожать её и тоже назвать своё имя.

Та загадочная улыбка снова промелькнула на её губах, но она прогнала её. Так и не улыбнулась мне. Я понял, что чтобы добиться улыбки от этой девушки, нужно гораздо больше усилий, и чем дольше я стоял перед ней, тем больше мне хотелось работать над этим.

— Ты странный.

Она пожала плечами, словно сдаваясь, и взяла меня за руку, её теплая сухая ладонь контрастировала с моей потной. Она выдержала мой взгляд:

— Я Эйнжел.

Как ангел (прим. в переводе с англ. имя Angel — читается «Эйнжел», переводится — ангел). Ну, надо же, разве это не прекрасно?

— Приятно познакомиться, — ответил я и вздрогнул, и в моей голове поднялась волна вопросов. Я хотел знать о ней все, но далекие колокола собора Святого Андрея сказали мне, что я упустил свой шанс попасть в забегаловку с лапшой к закрытию. Это означало, что мне придется ворваться в дом к хозяину и устроить настоящую бойню. Взлом означал больше шансов быть пойманным, но прикосновение пальцев Эйнжел того стоило.

Наши руки задержались на мгновение, прежде чем она отстранилась. Я сделал шаг к ней, что-то инстинктивно требовало, чтобы я оставался рядом.

Она не отступила, просто подняла голову, чтобы выдержать мой взгляд:

— Мне очень не хочется прощаться, но через несколько кварталов отсюда у меня назначена встреча.

— Встреча? — переспросил я. Мне хотелось остаться здесь с ней, просто слушать, как она говорит, и поддразнивать, чтобы видеть эту улыбку, на которую все время намекали её пухлые губы.

Она слегка кивнула головой.

— Это может быть связано с одним маленьким грузовичком мороженого, припаркованным под неисправным уличным фонарем, — судя по тому, как она сказала «неисправным», она, должно быть, очень хорошо целилась, когда бросала камни. В её глазах плясали озорство и тревога. Грузовик мороженого. Это было почти слишком сладко.

— У меня тоже есть дела, — сказал я. Может быть, моя грудь немного раздулась. Может быть.

Её ухмылка заставила мою кровь закипеть:

— Бой за деньги?

Моя грудь расширилась от этого наверняка.

— Только потому, что я большой, я должен быть бойцом? — спросил я. Флирт — вот что это было. Я даже не знал, что могу так вести себя. Но вот я здесь, летаю, как чертов птенец, выброшенный из гнезда.

Она окинула меня изучающим взглядом.

— Ты большой, всегда в синяках, когда ни посмотри, и костяшки пальцев у тебя сбитые.

— Когда ты на меня смотрела? Значит, ты меня замечала? И не просто как подонка? — спросил я, и мне не удалось скрыть удовлетворения в своем голосе.

— Тебя все замечают, здоровяк! — искорка в её глазах была призывом, манила. Так, что я не мог не поддаться.

***

— Эй! — мягкий шёпот Питера вырвал меня из моих мыслей. — Ты чё, заснул?

— Нет, — ответил я, старалась говорить тихо, чтобы не допустить еще одного визита Джеральда. Повернувшись на скрипучей койке, я развернулся раненым плечом в потолок.

— Расскажи мне. Ты видел её? — он, казалось, был так же увлечен моей погоней за этой девушкой-ангелом, как и я. Но у нас всегда так было. Всегда вместе. Заодно. Мы боролись за то, чтобы оставаться вместе, переходя от одной приемной семьи к другой, и мы всегда будем вместе. Но с теми деньгами, которые мы скопили, почти настало время для того, чтобы попрощаться с социальными службами навсегда.

— Я видел её, — ответил я, стараясь говорить беззаботным тоном. — Поговорил с ней.

— Поговорил… — он приподнялся на локте, его лохматые волосы упали на глаза, когда он уставился на меня. — Выкладывай, чувак!

Я тихонько пересказал свою встречу с Эйнжел, но никакие слова не могли описать её или те странные мурашки, которые я чувствовал по всей коже, когда был рядом с ней.

— Грузовик с мороженым? — Питер фыркнул, а потом снова лег. — Это что-то новенькое для меня.

— Это детские шалости. Безобидные... если только ее не поймают.

Мне не понравилась эта мысль. Но ей ничего не угрожало. Закончив свои дела, я снова подошел к грузовику. Всё было тихо, и она давно ушла. Грузовик с мороженым выглядел так же, как и раньше, ни следа взлома, но у меня было ощущение, что она там побывала. Просто подсказывало что-то.

Я улыбнулся в темноте, моя нижняя губа горела там, где торговец лапшой разбил её.

Ходячее зло и проблема. Вот кем была эта девушка. И мне хотелось получить добавки два раза и с горкой.