ГЛАВА ПЕРВАЯ Джонни

Моя жизнь состояла из трех вещей: клетки, борьбы... и победы. Я ненавидел правила и ненавидел быть ведомым. Вот почему эти ночи крови, пота и токсичного напряжения были тем, ради чего я жил.

Было влажно, в воздухе густо висел запах пота и грязи, когда мужчины настраивались на то, ради чего пришли сюда — сражаться.

Мне чертовски нравились острые ощущения от борьбы, порыв победы и высшее удовлетворение от чувства контроля в клетке. Это было именно то, что заставляло меня чувствовать себя живым, что заставляло кровь в моих венах кипеть от возбуждения. Моя сила, мои боевые навыки и способность отключать свою человечность, заставляя моего противника истекать кровью, - вот что волновало меня.

Пока я был заперт в клетке, адреналин бурлил в моих венах, мои кулаки сжимались, и я не сводил глаз с мишени. Придурок передо мной был моим аперитивом перед настоящим боем в эту ночь, и, судя по всему, он долго не продержится. Еще один хороший удар, и он распластался бы на земле. Он называл себя Мясником.

Мясник, серьезно? Да чтоб меня.

С уже заплывшим закрытым глазом, светлыми волосами, блестящими и жирными от пота, с лицом, залитым кровью, Мясник шагнул вперед и с размаху ударил меня в лицо. Я воспользовался моментом и нанес удар, впечатав кулак аккурат в челюсть Мясника. Звук ломающейся кости заполнил мои уши, и по тому, как кровь брызнула у него изо рта, я понял, что все кончено.

Мясник развернулся, его глаза закатились, как только он приземлился на землю, как безжизненный труп.

Погасите свет. Спокойной ночи, ублюдок.

Толпа взорвалась криками, воплями, аплодисментами и скандированием моего имени. Стил. Да, под этим именем меня все здесь знали. Здесь, внизу, я не был Джонни Кейдом. Я не был тем парнем, у которого был собственный тату-салон на Мейн-стрит. Здесь я был Стилом, непобедимым и всеми уважаемым.

Покрытый потом и не только своей кровью, но все же наслаждающийся своей сладкой победой, я выпрямился, вытирая нос тыльной стороной ладони. Металлический привкус крови, покрывающий мой язык, только усилил возбуждение, которое волнами пробежало по моему телу. Дверь клетки открылась, и когда я вышел, женское тело врезалось в мое.

— Так держать, Стил!

Я немного споткнулся, когда Вэл бросилась в мою сторону, обхватив меня ногами за талию и руками за плечи.

— Ты гребаная скала, чувак!

Обняв Вэл за талию, я приподнял ее и повернулся, улыбаясь и наслаждаясь волнением по поводу моей победы. Это было мое королевство, мой народ, и я правил этим чертовым подпольем. Все было просто чертовски идеально…

Но потом я увидел ее.

Все вокруг меня погрузилось в безмолвие. Одномоментно я обрел способность к туннельному зрению. Ее лицо было единственным, что я видел – моя точка фокусировки посреди всего этого хаоса и насилия. Вокруг больше никого не было, были лишь мы… я и она... история, что нас связывала.

— Пейтон. — Ее имя слетело с моих губ тихим шепотом, как будто оно все еще принадлежало мне, как будто не было тех пяти лет, как мы расстались. Тупая боль в моей груди перерастала в пульсирующую боль по мере того, как я продолжал смотреть на нее. Каждую долю секунды, в которую наши взгляды пересекались, воспоминания, которые я так долго пытался похоронить, накатывали на меня одной сплошной гигантской лавиной… черт.

Что, во имя всего святого, она здесь забыла?

— Что скажешь, Стил? Хочешь поедем ко мне домой? — Вэл положила ладонь мне на щеку и провела языком по моей челюсти. Обычно мне бы понравился такой прямой жест гарантированного секса, но пока я смотрел на знакомое лицо из моего прошлого, скрытое в толпе, мне было наплевать на откровенное предложение Вэл трахнуться.

Убрав руку с талии Вэл, я опустил ее на пол, не сводя глаз с Пейтон. По тому, как Пейтон нахмурилась в ответ, я понял, что она узнала меня. Я уже видел это выражение на ее лице раньше. То было выражение боли, мерцающей в ее льдисто голубых глазах. Так было пять лет назад в ее спальне, сразу после того, как я понял, что она была единственной ошибкой, которую я не мог совершить.

Недолго думая, я направился к ней. Всю дорогу мы не сводили глаз друг с друга. Люди из толпы хлопали меня по плечам, поздравляли с победой, кричали и подбадривали, но я просто смотрел на блондинку передо мной. Образы ее прекрасного лица, доброты, которая всегда окружала ее, преследовали меня с каждым шагом, который я делал по направлению к ней. Тогда она была всем, чем я не был. Чистая, невинная, добрая... и наивная.

В ту секунду, когда я пробился сквозь толпу, стоя в нескольких футах от Пейтон, я замер. Не было ни малейшего шанса, что я смог бы перестать изучать каждый дюйм ее тела.

Одетая в черное мини-платье с открытыми плечами, которое идеально облегало ее тело, и черные туфли на шпильках, подчеркивающие длинные, чувственные изгибы ее ног, эта женщина не была той Пейтон Миллер, которую я помнил. Она больше не была восемнадцатилетней сестрой моего лучшего друга, у которой на хорошеньком личике была нарисована невинность, а на заднице красовалась печать «запрещено». О нет. Пейтон Миллер была совсем взрослой, созревшей во всех нужных местах, и на ее теле было написано слово «искушение». Господи Иисусе, она выглядела как чистый секс на каблуках.

Пейтон скрестила руки на груди, отставив одну ногу в сторону.

— Джонни Кейд.

Я улыбнулся. Ничего не мог с собой поделать. Звук моего имени, слетевшего с ее губ, проделал со мной невообразимое… мой член натуральным образом ожил в штанах.

— Пейтон Миллер. Ты выглядишь… — я еще раз окинул взглядом ее тело, прежде чем снова взглянуть на нее, — иначе.

Она прищурилась, глядя на меня насыщенно голубыми глазами.

— Мне следует воспринять это как комплимент?

— Абсо-блядь-лютно.

— Вижу, что ничего не изменилось. Ты все еще не умеешь делать комплименты.

Я удивленно приподнял бровь.

— С того места, где я сейчас стою, могу заверить, что очень многое изменилось.

— Я убедилась.

Конечно же я заметил легкую насмешку, промелькнувшую в ее голосе. Не то чтобы я винил Пейтон. После того, что произошло в последний раз, когда мы виделись, удивлен, что она вообще меня узнала.

Я сделал шаг вперед.

— Что ты здесь делаешь, Пейтон?

Распрямив руки, она провела рукой по своим длинным пышным светлым кудрям.

— Я здесь с Лиамом.

— Твой брат здесь?

В этот момент чья-то рука обняла меня за плечи.

— Джонни Кейд, ты ублюдок!

— Лиам Миллер. — Я схватил его за руку, скинул ее со своих плеч и развернулся к нему.

— Да чтоб меня, только глянь на себя, чувак.

Мы обнялись друг с другом по-братски, похлопывая друг друга по спине.

— Посмотреть на меня? Посмотри-ка лучше на себя. — Лиам отступил назад, сжимая мои бицепсы. — Ты выглядишь как гребаный Вин Дизель… с дерьмовой кучей татуировок.

— Ты из тех, о ком говорят: поднабрал форму. — Я перевел взгляд с Пейтон на Лиама. — Что вы двое здесь собственно делаете?

Лиам запустил руки в свои короткие светлые волосы.

— Ну, я наслышан об этом высокомерном сукином сыне, который называет себя Стилом и, по-видимому, управляет ареной подпольных боев. — Он пожал плечами. — Я просто обязан был прийти, чтобы надрать тебе задницу, братан.

— Ты тоже дерешься?

— Можешь поставить на кон свой зад, который я тебе надеру на то, что я дерусь.

Именно наша любовь к ММА положила начало нашей дружбе много лет назад. Нам с Лиамом было по шестнадцать лет, когда мы встретились в местном спортзале. Мы записались на один и тот же урок кикбоксинга, так оба хотели научиться драться. С тех пор мы были неразлучны. Если мы не напивались, не курили и не волочились за юбками, мы пытались надрать друг другу задницы... пока я не решил уехать из города.

Лиам протянул руку и заглянул мне через плечо.

— Ты ведь помнишь мою младшую сестру, верно?

Пейтон встала рядом с ним, и он обнял ее за плечи.

Я прикусил губу изнутри, глядя на нее.

— Да, я помню твою младшую сестру. Как я мог забыть?

Ее пристальный взгляд встретился с моим, и я заметил, как Пейтон слегка переступила с ноги на ногу. Боже, эти ноги должны были стать моим гребаным концом.

Я прочистил горло и обратил свое внимание на Лиама.

— Ты точно уверен, что это то место, где ты хочешь, чтобы твоя младшая сестра тусовалась, чувак?

— Извините, мальчики, — начала Пейтон. — Младшая сестра прямо здесь, так что я была бы крайне признательна, если бы вы двое не говорили обо мне так, как будто меня здесь нет.

Лиам фыркнул.

— А ты попробуй сказать ей, что ей надо делать. Когда она услышала, что я иду сюда, чтобы найти тебя и сразиться с тобой, ее уже ничто не могло остановить. Я встал перед выбором: либо позволить ей следовать за мной, либо лишиться яичек при попытке остановить ее от прихода сюда.

Да чтоб меня. Улыбка того еще засранца расплылась по моему лицу. Я посмотрел в сторону Пейтон и заметил, как она прикусила губу, что, как я точно знал, она делала всякий раз, когда нервничала. Я частенько наблюдал, как она кусает свою нижнюю губу, когда мы были рядом друг с другом. И это простое действие проделывало со мной - эдаким засранцем - немыслимые вещи. И до сих пор проделает.

— Лиам, — позвал парень позади нас. — Ты идешь или как?

Лиам повернул голову, расслабляя мышцы шеи.

— Извини, братан, я следующий. Нам придется наверстать упущенное позже. Сделай мне одолжение и пригляди за моей сестрой, хорошо?

Я улыбнулся, но улыбка была направлена в сторону Пейтон, пока я пристально смотрел на нее.

— Конечно.

Лиам неторопливо удалился, а Пейтон как раз собиралась развернуться, когда я схватил ее за локоть.

— Куда, черт возьми, ты собралась?

Рывком она вырвала свою руку из моей хватки, взгляд Пейтон горел яростью, когда она посмотрела на меня.

— Подальше от тебя.

— Ты слышала своего брата. Я должен приглядывать за тобой.

— Мне не нужна нянька. — Пейтон повернулась и пошла прочь от меня.