Глава 16

Звук осторожно открываемой двери спальни прервал мрачный ход мыслей Эммета. Его первой реакцией даже был небольшой прилив облегчения. С тех пор как он лег на диван и выключил свет, он все глубже и глубже погружался в трясину вероятностей, аспектов, проблем и рисков.

Его размышления о том, как совместить поиски Куинна со сделкой с Уайаттом, постоянно прерывались воспоминанием об ослепительной улыбке Лидии, когда она согласилась, что завтра их контракт будет завершен.

«Похоже… мой диван освободится».

Ей не обязательно было так радоваться перспективе выгнать его со своего дивана. Черт, сама бы на нем поспала! Диван был продавленным в самых неподходящих местах, комковатым и слишком коротким.

Он услышал глухой звук удара голого пальца ноги об деревянную ножку коридорного столика, за ним последовали тихий стон и еле слышное ругательство. Эммет вытащил руку из-под головы и посмотрел на светящийся экран рез-часов. Два часа ночи. Похоже, Лидии, как и ему, не спалось.

Все планы и схемы борьбы с непредвиденными обстоятельствами, которые он придумывал, отошли на задний план перед лицом более насущного вопроса. Зачем Лидия вышла в коридор?

Он отчетливо понимал, что это было не единственной поднявшейся проблемой. Того, что она не спала и двигалась в его сторону, вполне хватило, чтобы вызвать у него эрекцию.

Он задумался, злится ли она до сих пор. Потом он задумался, понимает ли она тоже, что у них не будет логичной причины вновь увидеться после того, как они завтра заберут шкатулку. Волновало ли это ее вообще? Она явно была довольна, что Бартоломью Грили позвонил, и очень рада, что их договору пришел конец.

Он лежал, не двигаясь, чувствуя, что его кровь закипает от довольно глупого, как ни крути, предвкушения. И что, черт возьми, по его мнению, сейчас должно произойти? Он что, и правда такой тупой, чтобы поверить, что она идет сюда, чтобы присоединиться к нему на диване?

Вероятнее всего, она направляется на кухню. Самое логичное место в подобных обстоятельствах. Ей не спится, значит, она идет на кухню, чтобы налить себе теплого молока. Или еще чего-нибудь.

Он увидел очертания фигуры в светлом халате, на цыпочках вышедшей из-за угла, с темным пятном Мохнатика, сидевшего на плече.

Эммет задержал дыхание и мысленно пожелал, чтобы Лидия подошла к дивану.

Она направилась в кухню.

Он с шумом выдохнул, глядя, как она исчезает в дверном проеме. Через несколько секунд он услышал, как открылась дверца холодильника. Дверной проем на мгновение осветился, а потом свет вновь погас. Потом послышался тихий звон — Лидия достала из буфета стакан. Затем он услышал, как она открыла банку с крендельками.

Черт, неужели она и правда считает, что в таком грохоте можно спать?

Он отбросил одеяло и поднялся. На полпути к кухне он вспомнил, что на нем только трусы. Посмотрев вниз, он заметил, что они не слишком-то скрывают охватившее его тело возбуждение. Мысленно застонав, он залез в открытую сумку и, выудив оттуда джинсы, поспешно их натянул.

— Не хотела тебя разбудить, — сказала Лидия из кухонного дверного проема.

Он продолжал стоять к ней спиной, осторожно сражаясь с молнией джинсов.

— Я не спал.

Наконец ему удалось их застегнуть, и он повернулся к Лидии лицом. Она была так хороша, что он едва на нее не набросился.

В одной руке у нее был стакан, в другой — пара крендельков. Она скормила один из них Мохнатику.

— Можно мне тоже? — спросил Эммет, чувствуя отвращение к себе за неспособность лучше начать разговор.

— Пожалуйста.

Проходя мимо нее на кухню, он задел рукав ее халата. Ощущение было такое, словно он коснулся оголенного провода и разряд чистой энергии вошел в его и без того уже перезаряженное тело.

Он снял крышку с банки и полез внутрь.

— Не думаю, что они тебе понравятся, — сказала Лидия. — Мохнатик, вероятно, их обслюнявил. Возьми из пакета в духовке. Свои я держу там. У Мохнатика не хватает сил открыть дверцу.

Эммет закрыл крышку банки, открыл духовку и задумчиво посмотрел на пакет крендельков внутри.

— Ты когда-нибудь случайно включала духовку, забыв про этот пакет?

— Один раз, — призналась она. — С тех пор держу под раковиной огнетушитель.

Он вытащил из пакета горсть крендельков и закрыл духовку.

Он видел, что Лидия все еще злится. И все потому, что он не рассказал ей подробности своей сделки с Мерсером Уайаттом.

«Что мне терять?» — подумал он. Рассердиться сильнее она вряд ли сможет. Это дело гильдии, но, возможно, у нее было право что-то о нем знать.

— Ладно, я расскажу тебе о своей сделке с Уайаттом, — сказал он, жуя кренделек.

Она гордо вздернула подбородок.

— Нет нужды. Ты четко и ясно дал понять, что, по-твоему, это не мое дело.

— Так и есть. Но твое холодное отношение работает.

— Я потрясена. Глава гильдии, который восприимчив к равнодушию?

— Бывший глава. — Он сжевал еще один кренделек. — Если вкратце, то Мерсер узнал, что Куинн исчез вскоре после посещения одного молодежного приюта в Старом квартале. Он называется «Поперечная волна».

Она задумалась.

— Я знаю это место. Оно открылось несколько лет назад. Они предлагают социальную поддержку ребятам с улицы.

— Уайатт думает, что есть какая-то связь. Исчезли еще несколько юных необученных пара-резонаторов диссонансной энергии. Они тоже имели какое-то отношение к приюту. Он хочет, чтобы я выяснил, что происходит, но тайно.

Она задумчиво склонила голову набок:

— Почему тайно?

— Потому что несколько месяцев назад фонд гильдии Каденса начал спонсировать приют.

— А-а.

— Вот именно. — Он положил в рот очередной кренделек.

— Для гильдии будет очень неприятно, если выяснится, что в приюте творится что-то незаконное.

— Особенно для Тамары. — Эммет помолчал, а затем продолжил: — Мерсер влюблен в нее и хочет защитить.

— Трудно представить, что Мерсер Уайатт любит еще что-то, помимо власти, которой он обладает как глава гильдии

— Люди меняются.

— Некоторые — да, а некоторые — нет.

— Ты просто циник. Это еще не все. Уайатт думает, что у него в руководстве завелся предатель. Он считает, что именно этот человек несет ответственность за то, что происходит в приюте.

— Ого! Кажется, я знаю, к чему все идет.

— В обмен на информацию о Куинне я согласился найти предателя в штате у Уайатта.

Она шумно выдохнула:

— Значит, теперь ты шпион на службе у главы гильдии Каденса.

Он ничего не ответил, продолжая жевать.

— Ладно, ладно, я тебя не виню, — сказала Лидия.

Это его удивило.

— Правда?

— Да. На твоем месте я бы заключила такую же сделку. В конце концов, в первую очередь ты обязан найти племянника. И похоже, Уайатт дал тебе хорошую зацепку. Никто ничего в этой жизни не получает просто так. А гильдии это касается вдвойне.

— Я тоже так решил. — Он прожевал последний кренделек. — Прости, что был резок.

— Ты, наверное, не привык объяснять причины своих поступков.

Он посмотрел на нее:

— Дело не в этом. Я не хотел вдаваться в подробности, потому что знаю, как ты относишься к Уайатту и местной гильдии.

— Признаю, что совершенно не доверяю Мерсеру Уайатту, но…

— О чем ты?

Она сухо улыбнулась:

— Но ты же не Мерсер Уайатт.

У него полегчало на душе.

— Значит ли это, что мне ты доверяешь?

Она слегка пожала плечом.

— Гораздо больше, чем могла бы Уайатту.

Ладно, хотя она и не заявила о своей безоговорочной вере в него, по крайней мере, он не был в одной категории с Уайаттом.

— Завтра, после того как мы заберем шкатулку, я поеду в приют, — сказал он.

— Отличная мысль. Желаю удачи, Эммет. Надеюсь, с твоим племянником все в порядке.

Он чуть помолчал.

— Прежде чем наш договор закончится, я хочу, чтобы ты кое-что знала.

— И что это?

— Я хочу исправить твое небольшое недопонимание относительно охотников за призраками.

Она наблюдала за ним из темноты.

— Если это очередная лекция про политику гильдии…

— Это не имеет отношения к политике.

— Да?

Он прислонился спиной к холодильнику и сложил руки на груди.

— Я про своеобразную особенность, о которой ты упомянула прошлой ночью. Не знаю, с чего ты это взяла, но твои сведения неверны.

Она поперхнулась:

— Мелани. Мелани Тофт рассказала мне об этой особенности. И она была абсолютно убеждена в своих словах.

— Вызов призрака или его нейтрализация действительно вызывают определенное возбуждение, — осторожно заметил он. — Я лишь хочу сказать, что этот эффект очень кратковременный.

— Насколько кратковременный?

— Максимум полчаса.

Она взвесила его слова:

— Если подумать, кажется, Мелани не говорила про время.

— Да? Что ж, я просто хотел прояснить, что данный эффект не мог продлиться настолько долго, чтобы объяснить то, что произошло между нами прошлой ночью.

— Ясно, — прошептала она.

Он расцепил руки и шагнул к ней. Учитывая маленькие габариты кухни, этого хватило, чтобы он оказался прямо перед Лидией. Ее теплый запах только усилил охватившее его желание. Он знал, что Лидия это чувствует, однако она не попыталась отойти. Мохнатик несколько мгновений смотрел на Эммета, а потом спрыгнул с плеча Лидии и исчез в направлении банки с крендельками.

— И уж конечно, он не мог привести к этому. — Эммет привлек ее к себе и накрыл ее губы поцелуем.

На пару самых ужасных, как ему показалось, в его жизни секунд, он подумал, что она оттолкнет его. Потом он почувствовал, что она оттаивает, и внезапно все стало хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Просто великолепно.

Лидия обвила руками его шею и запустила пальцы в его волосы. Ее губы раскрылись, и теперь он мог чувствовать ее вкус. Его охватила страсть, а за ней последовала возбуждающая эйфория. Он был уверен, что сейчас сможет с легкостью вызвать дюжину — нет, сотню — призраков, вот только он был немного занят другим.

Долгие периоды воздержания, вероятно, не слишком полезны для мужчины его возраста, подумалось Эммету. Мужчине в его возрасте не следовало крутить эпизодические романы, ему полагалось быть женатым. Полагалось иметь жену в постели и заниматься сексом так регулярно, чтобы это превратилось в рутину и, возможно, даже стало немного скучным, как поедание завтрака.