— Возможно, она не хотела говорить, пока не сказала «да», — говорю я, пытаясь звучать бодро и отчаянно стараясь сказать что-то, что немного взбодрит его.

— Или она не сказала об этом, потому что не собирается говорить «да», — раздражённо отвечает он.

— Давай не будем говорить «оп», пока… Моя мама, ей только дай повод, и она вцепится в этот намёк. Существует столько причин, чтобы не говорить маме об этом. Джиа не хотела говорить ей, пока лично не встретится с ней. Или сестре не хотелось, чтобы мама ринулась осуществлять все эти свадебные штуки, что, скорее всего, произошло бы. Или она умная и хочет сбежать с тобой, а потом преподнести новость родителям.

Парень хмурится. Ладно, возможно, последний вариант был не очень в стиле Джиа, но остальные — вполне.

— Джиа любит тебя. Я знаю это, — говорю я, сжав его колено. — Слово даю.

Уилл посылает мне намёк на улыбку, когда ослабляет галстук, и его напряжённая поза расслабляется. В то же время он становится обычным Уиллом.

— Ты вписался. Не могу представить, что я вела себя так же, — произношу я, снова чувствуя себя комфортно рядом с ним, как до того чертового колеса.

Он ухмыляется и пожимает плечами.

— Я могу быть очаровашкой, когда нужно.

Хочу сказать, что он очаровательный и без усилий, но это было бы неуместно, а сегодня вечером всё должно быть соответствующе.

— Так как ты полностью вписался, я могла бы чётко представить тебя в роли мужа Джиа.

Широкая улыбка парня немного уменьшается.

— Да-а.

— Не то, чтобы Джиа не нравился ты, такой как есть сейчас. Уверена, что ты нравишься ей такой, какой ты есть, — быстро говорю я. Каким бы ты ни был.

— И как ты думаешь, какой я, Гвен Дуайер? — Его голос низкий и хриплый, мерный и полон эмоций, словно парень играет на инструменте.

Уилл поворачивается ко мне, наши глаза встречаются, и я снова чувствую то притяжение. То, как он произносит моё имя… сердце начинает биться быстрее.

— Парень, который очень хорошо играет в карнавальные игры, — тихо отвечаю я.

Он ухмыляется и снова поворачивается к светящейся воде в бассейне. Я поворачиваюсь и вижу, как Марта выглядывает через открытую дверь. Я энергично машу ей, и женщина возвращается в дом.

— Это так странно, когда кто-то делает ту работу, которую мы делать привыкли, — вздыхаю я.

Уилл хихикает.

— По крайней мере, она здесь одна такая.

Я вопросительно смотрю на парня.

— Ты вырос с домработницей?

— Несколькими, не включая садовника, няню, репетитора, повара и дворецкого, — со вздохом отвечает он.

Брови взлетают вверх. Я забыла, как Джиа говорила, что у них крутая семья.

— Вау!

— К этому привыкаешь, — пожимая плечами, добавляет Уилл.

Представляю, как Джиа в качестве хозяйки дома гоняет несколько служанок, одетых в эти милые чёрно-белые платьица, и говорит: «Добро пожаловать в мой дом». Уилл — нет, Уильям — стоит рядом, одетый в красивый синий костюм, как у Мартина.

— Ты хотела бы так жить? — спрашивает он, словно ответ ещё не очевиден.

Морщу лицо.

— Нет.

Уилл выглядит удивлённым.

— В смысле, это круто, когда тебя обслуживают. Марта же меня здесь не ждёт. Моя мама всё ещё заставляет меня убирать в моей комнате, и я сама стираю. — Я смеюсь и парень ухмыляется.

— Но однажды я стану действительно взрослой, и у меня будет семья, я просто не захочу видеть незнакомцев в моём доме. Я хочу, чтобы мне было уютно в собственном доме — в доме, полном детей. Я бы готовила для них каждый день, помогала делать домашнюю работу и читала бы им перед сном. Я бы учила свою дочь вышивать, а муж учил бы нашего сына менять колесо в машине, и мы были бы настоящими консерваторами. И мы были бы счастливы. И мы приезжали бы к вам с Джиа, если бы хотели пожить с богатыми людьми. — Я шутливо толкаю Уилла локтем.

— Учителя не очень богаты, — говорит он.

— Джиа будет богатой. Не волнуйся об этом. Она будет самым лучшим судебным адвокатом, о котором ты когда-либо слышал. Что бы ни делала Джиа, она в этом лучшая, — произношу я, играя с ниткой на подоле платья.

— И сколько же племянников и племянниц у меня будет? — спрашивает Уилл.

Я закрываю глаза и искоса смотрю на парня.

— Возможно, семь?

Уилл восхитительно смеётся. Это тот смех, который хочется положить в карман и сохранить на потом.

— Просто шучу. Может быть, три или четыре. В идеале, два мальчика и две девочки, — пожимая плечами, говорю я.

— Ты загадка для меня, — говорит Уилл, смотря на меня так, словно он смущён, но парню весело.

— Что?

— Я думал, ты скажешь, что хочешь быть танцовщицей или хочешь путешествовать по миру, и никогда не выйдешь замуж или типа того, — посмеиваясь, произносит он.

Качаю головой и с сарказмом отвечаю:

— Ну, кто бы ни хотел быть на постановках у Мадонны и отправиться с ней в кругосветный тур? — добавляю я, — Но, кроме этого, я хочу того, что было у моих мамы и папы. Они были счастливы. Мне немного нужно для того, чтобы быть счастливой — и оно противоположное тому, что ты, должно быть, слышал.

— Думаешь, Джиа жила бы на ферме? — спрашивает он.

Наступила моя очередь смеяться, и смеялась я так сильно, что чувствовала, как трясётся моё тело.

— Эм… в смысле, с коровами, свиньями и грязью? — Я пытаюсь успокоить дыхание, а Уилл кивает. — Не могу представить Джиа женой фермера. — Замечаю, насколько серьёзное у него лицо. — Что заставило тебя спросить об этом?

— Ничего. Так просто.

— Вот вы где.

Мы поворачиваемся и видим, как к нам подходит мама.

— Идёмте. Марта подала главное блюдо, — непререкаемо говорит она.

* * *

Остаток ужина проходит гладко, а тема свадьбы и их с Джиа будущего больше не поднимается. В основном они спрашивают его семье и работе. Видимо, они очень впечатлены тем, что Уилл является Крестфилдом. Остальную часть разговора Мартин заполняет новостями о своей кампании.

Уилл сообщает нам, что решил возвращаться назад сегодня вечером и не останется на ночь. Мама и Мартин упрашивают его задержаться, но парень говорит, что предпочитает вести машину ночью и сейчас чувствует себя достаточно отдохнувшим. Он вынужден пообещать, что немного поспит перед тем, как отправиться в дорогу, но Уилл говорит, что ждать его не стоит, ведь после сна он сразу уедет.

Мы все пожелали друг другу спокойной ночи. Я вроде как хотела пожелать ему спокойной ночи без посторонних. Мама находится в хорошем настроении после ужина и нескольких бокалов вина. Она, похоже, довольна моим поведением за ужином и говорит, что мы поговорим завтра. Мама быстро обнимает меня, и они с Мартином исчезают в их спальне.

Почти не сплю. Я поворачиваюсь и кручусь, думая обо всём, что произошло сегодня и за последние пару дней. Мой взгляд падает на ужасное голубое платье, которое мама принесла для меня, потом перемещается на кожаные сапоги, которые мама ненавидит, и я слышу стук в дверь. Поднимаюсь с постели, надеваю огромную футболку и открываю дверь. За ней вижу Уилла — спутанные волосы, джинсы и джинсовая куртка. Невольно лучусь улыбкой.

— Я уже уезжаю, — говорит он.

Вдруг чувствую лёгкую грусть.

— Я провожу.

Мы идём вниз по лестнице в молчании и выходим через парадные двери.

— Ты уверен, что справишься на обратной дороге? — спрашиваю, когда мы стоим на переднем крыльце.

— Да, я итак пробыл здесь дольше, чем писал свою курсовую, — со смехом говорит он.

— Спасибо, что привёз меня обратно. Это было намного лучше, чем сидеть рядом с вонючим незнакомцем, который слишком много говорит.

Уилл смеётся.

— Не проблема. Скоро увидимся. — Он подходит к машине и бросает внутрь сумку. Начинает садиться сам, но останавливается. — Ой, постой, я забыл.

Он тянется назад и вытаскивает маленькую плюшевую пчёлку, которую выиграл раньше.

— Это для тебя, — протягивая её мне, говорит парень, и я не могу сдержать улыбки.

— Я думала, что ты сохранил её для Джиа, — скептически говорю я, прежде чем принять её.

— Нет, она ненавидит плюшевые игрушки. Я видел, что ты смотрела на неё всё время, пока мы играли, — произносит Уилл.

Я беру её и слегка сжимаю.

— Спасибо.

Парень кивает, прежде чем по-дружески потрепать меня по руке. Каким-то образом это волнует меня, но мне удаётся улыбнуться. Он забирается в машину, заводит её и отъезжает назад.

— Уилл? — зову я, пока он совсем не уехал, молясь, чтобы он услышал меня.

Он останавливается и опускает окно.

— Она скажет «да», — говорю ему я, но парень выглядит неуверенным.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что она сумасшедшая, если скажет нет.

Мы смотрит друг на друга, кажется, вечность, но, на самом деле, это всего лишь секунда. Я гадаю, думает ли он о том же, что и я — обо всех «если бы»: что, если бы он жил здесь и встретил меня раньше, и что, если бы я смогла понять всё, что чувствовала раньше, если вообще что-то чувствовала. Он первым отводит взгляд, а мгновением позже он включает Мадонну. Я просто не могу не рассмеяться. Сигналит, одаривая меня мальчишеской улыбкой. А я думаю, что, как бы то ни было, но у меня появился друг.