- Черт возьми, - пробормотал Майкл, наблюдая за происходящим позади них через небольшую щель между коробками и пакетами с едой.

- В чем дело? - спросила Эмма.

- Они не лягут, - сказал он. - Эти ублюдки просто не хотят ложиться.

Он с ужасом и полным недоверием смотрел, как толпа хлынула за ними. Хотя их медленная походка явно не шла ни в какое сравнение с фургоном, неумолимость и бессмысленное упорство гниющего сборища заставили ледяной холод пробежать по всей длине его позвоночника. Им не было смысла следовать за фургоном, но они все равно шли.

- Почти приехали, - пробормотал Карл себе под нос, направляясь к выходу с автостоянки.

- Продолжай ехать, - крикнула Эмма хриплым от эмоций голосом. - Ради Христа, не останавливайся.

Одинокая фигура, спотыкаясь, вышла перед фургоном, и вместо того, чтобы тратить драгоценные секунды, пытаясь избежать тела женщины, Карл вместо этого врезался прямо в него. По инерции фургон пронес труп несколько метров, прежде чем он соскользнул под передний бампер и был раздавлен колесами. Когда они выехали со стоянки и свернули на дорогу, Майкл продолжал наблюдать за изуродованным телом на земле. Его ноги были разбиты и раздроблены – это было ясно – и все же он все еще пытался двигаться. Нахлынувшая толпа невежественно спотыкалась об него, но все равно продолжала двигаться, ничего не замечая. Вытянув скрюченные, сломанные пальцы, он волочился по земле, дюйм за дюймом, дюйм за дюймом.

Я не знал истинного значения слова "страх", пока мы не вернулись на ферму. Только тогда реальность нашей ситуации обрушилась на меня. В последние несколько дней жизнь стала казаться почти сносной – мы прожили с нашей невероятной ситуацией почти неделю, и первоначальный шок и отчаяние на некоторое время начали утихать и сменились чем-то, напоминающим чувство цели. Мы нашли себе безопасное место, где могли бы спрятаться вместе и переждать бурю, разрушившую остальной мир вокруг нас. Но тела на поле и посещение супермаркета все изменили. Внезапно, найдя какую-то защиту, мы снова оказались незащищенными и уязвимыми. И ситуация, казалось, ухудшалась с каждым часом, практически с каждой минутой. Пока мы ехали обратно по дорогам, усеянным гниющими человеческими останками и другими разрушенными остатками общества, я начал задаваться вопросом: что будет дальше? Как могло все стать еще хуже? С каждым часом тела становились все более жестокими и непредсказуемыми. Если бы они были готовы разорвать нас на части сегодня, какими они будут завтра?

Как только мы вернулись на ферму, быстро распаковали фургон. Мы буквально забросили коробки и сумки в дом. Я наблюдал за Эммой и Карлом, пока мы работали, и видел, что они явно были так же напуганы, как и я. Страх было невозможно скрыть. Каждое неожиданное движение заставляло нас замирать и переводить дыхание, а каждый внезапный звук заставлял наши сердца сбиваться с общего ритма. Даже шелест ветра в кустах больше не был просто невинным фоновым шумом. Вместо этого, это стало шепотом предупреждением и напоминанием о том, что мы должны быть постоянно настороже.

Несколько долгих часов спустя, мы втроем оказались за кухонным столом.

- Так что же мы будем делать? – спросил я.

Я не мог больше просто сидеть и ждать.

Карл пожал плечами, Эмма сделала то же самое. К ее чести, она, по крайней мере, ответила мне.

- Не знаю, - пробормотала она.

Я постоянно думал о нашей ситуации, но мне еще не удалось придумать никаких конструктивных идей, кроме как запереть все двери, сидеть, прятаться в темноте и ждать. Это ничего бы не дало, но в тот момент это казалось самым простым вариантом.

- С нами все будет в порядке, если мы сможем держать их подальше от дома, - сказала Эмма некоторое время спустя.

- И как мы собираемся это сделать? - инстинктивно спросила я.

- Построить стену или забор? - предложила она.

Мы уже обсуждали создание какого-то барьера раньше, и это все еще казалось разумным.

- Я не хочу сегодня снова туда ехать, - жалобно проворчал Карл.

- Я тоже, но если мы ничего не предпримем, - сказал я, - то действительно окажемся здесь в ловушке. Мы не можем рисковать, издавая звуки.

- Так как же мы должны построить забор, не производя никакого шума? - спросила Эмма.

Правильный вопрос, на который у меня не было ответа.

- И что мы собираемся использовать, чтобы построить этот барьер? - добавил Карл.

Еще один вопрос, на который я не мог ответить.

- Не знаю, - честно ответил я. - Я полагаю, нам просто придется использовать все, что мы сможем найти, валяющееся вокруг. Ради всего святого, это же ферма. Там наверняка найдется много всякой всячины, если мы хорошо поищем...

Эмма взяла со стола ручку и клочок бумаги. Она начала набрасывать очень простой план дома.

- Знаешь, - пробормотала она, рисуя на бумаге. - Там будет не так много работы, как ты думаешь. Послушайте, мы могли бы соорудить что-нибудь от стены дома по всей длине двора, а затем продлить это прямо к ручью.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит. Из ее грубого наброска ничего не было сразу видно, пока она не перевернула его. Как только я сориентировался и смог связать рисунок с домом, лесом, генератором, ручьем и мостом, все начало обретать смысл. Используя заборы, которые у нас уже были, мы могли бы сократить объем работы, которую нам приходилось выполнять, практически вдвое. В данный момент у тел все еще были проблемы с ходьбой и передвижением, с какой-либо координацией – они никак не могли пересечь ручей. Он не был особенно глубоким или широким, но им было достаточно трудно сохранять равновесие на сухой, твердой земле.

- Так что же мы используем, чтобы построить этот забор? - снова спросил Карл.

Я задумался на несколько секунд.

- Это не обязательно должен быть забор, не так ли?

- Что ты имеешь в виду? - спросил он в замешательстве.

- Это просто должна быть баррикада, - объяснил я, и в голову мне внезапно пришла сотня и одна идея. - Все, что мы хотим сделать, это не допустить, чтобы эти твари приблизились к дому, не так ли? Не имеет значения, как мы это сделаем. Мы могли бы построить забор, выкопать траншею или просто припарковать машины и тракторы вокруг этого места. Этого было бы достаточно, чтобы не пустить их.

- Ты прав, - согласилась Эмма.

- Хорошо, значит, они сильны числом, - продолжил я. - Но, по-отдельности их легко остановить. Эмма, я видел, как ты сегодня взвалила на плечи тело мужчины вдвое больше тебя, и ты практически швырнула его через всю комнату.

Мой разум лихорадочно работал. Все это казалось таким простым и таким очевидным. Построить забор от боковой стороны дома до нижней части двора, а затем поперек, пока он не встретится с ручьем. Использовать мост в качестве точки входа и каким-то образом заблокировать его. Сделать то же самое в задней части дома и отодвинуть барьер достаточно далеко, чтобы закрыть сарай для генератора и газовый баллон. Просто и безопасно.

Я взял у Эммы бумагу и ручку и начал рисовать поверх ее основных пометок. Возможно, чувствуя, что я беру верх, она встала и ушла. Чувствуя, что разговор окончен (не то, чтобы он внес большой вклад), Карл тоже встал со стула и вышел из комнаты.

На короткое время мои планы и наброски принесли желанное отвлечение от кошмара, которым был внешний мир.

Пока я был занят своими мыслями, время пролетело относительно быстро. Не успел я опомниться, как утро закончилось, и было уже далеко за полдень. Эмма и Карл нашли другие способы занять себя, a я остался один на кухне, чтобы все обдумать и спланировать.

К половине третьего я достиг той стадии, когда я точно знал, что я хочу сделать и как я хочу это сделать, но я не был уверен, какие материалы мы должны были использовать. Возможно, по глупости, я взял ржавую винтовку с того места, где мы ее оставили, лежащую на одном из кухонных блоков, и вышел на улицу.

Тел видно не было. День был сухой и ясный, но холодный. По мере того, как лето угасало и умирало, а наступала осень, температура неуклонно падала. Легкий ветерок шелестел в деревьях и кустах, но в остальном мир был безмолвен.

В двух больших сараях на краю двора я нашел немного древесины и несколько столбов для забора. Там также было немного колючей проволоки. Пока я был там, я осмотрел сами амбары. Они казались крепкими, но не несокрушимыми. Деревянные стены и листы гофрированного металла на крыше каждого из унылых зданий также выглядели так, как будто они собирались пригодиться. Вдобавок ко всему этому, я обнаружил множество предметов сельскохозяйственного оборудования, разбросанных по всему месту. Я не знал, для чего нужна была половина этого, но я знал, что все это можно было каким-то образом использовать, чтобы построить барьер между нами и остальным больным населением.

Я направился обратно к фермерскому дому, чувствуя себя необычайно спокойным и уверенным. Ужас и мучительный утренний страх, по крайней мере на какое-то время, утихли и отошли в сторону. Передышка длилась недолго. Свет начинал меркнуть, и по мере того, как быстро приближалась ночь, одна невинная и неожиданная мысль проникла в мой усталый мозг, и медленно и систематически разрушала уверенность и чувство цели, которые я провел предыдущие часы, молча накапливаясь внутри cебя.

Я подумал о друге с работы.

Всего на долю секунды я представил его лицо, и память обо всем, что я потерял и оставил позади, внезапно вернулась. Вместе с этим потоком неожиданных воспоминаний пришел столь же неожиданный поток боли и необузданных эмоций.

Мне показалось, что я просидел несколько часов в одиночестве на ступеньках крыльца фермерского дома и плакал. Я представил себе лица моей семьи и друзей, моих коллег по работе, моих клиентов, людей в гараже, которые починили мою машину пару недель назад, женщину, которая продала мне газету в то утро, когда все это началось... когда я увидел каждого из них, горькое осознание того, что они ушли навсегда, показалось мне гвоздями, вбитыми в мою плоть. И за каждой тупой болью следовала вторая боль. В то время как все, кого я знал, гнили на улицах – либо неподвижно лежали на земле, либо тащились в бесконечной агонии, – я выжил. Почему я? Почему я должен был жить среди всех этих других? Я подумал о двух своих братьях – Стивене и Ричарде. Я не видел их уже пару месяцев. Я надеялся, что они такие же, как я, и что они выжили. Мысль о том, что они похожи на тех гребаных монстров, которых я видел этим утром, была слишком невыносима...


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: