Таксист и смерть

Таксист Жорик сидел, откинувшись в кресле своего автомобиля, и поглаживал живот после съеденного бургера.

«Отличная смена! Просто отличная! — думал он. — Ещё только шесть вечера, а я уже почти заработал нужную сумму. Вот бы сейчас одним большим заказом закрыть смену!»

При этой мысли у него закололо в желудке. Хронический гастрит давал о себе знать. Сколько раз Жорик клялся себе больше не есть фастфуд, и столько же раз он не мог удержаться, чтобы не вознаградить себя за воздержание.

«Ничего, ничего! — думал он, — поболит и пройдет. Как там учил меня дядька? — Чтобы боль не донимала, нужно лишь создать другую боль, которая сильнее первой», — и сильно ущипнул себя за правый бок.

В этот момент программа «Такси» просигналила о поступлении нового заказа, и Жорик его принял.

«Хорошо бы поехать куда-нибудь подальше, закрыть нужную сумму и — домой», — мечтал Жорик, потом вздрогнул и выругался вслух:

— Ай, бля! — еще сильнее кольнуло в желудке, и Жорик решил больше ни о чем не думать, наивно полагая, что его мысли и боль как-то взаимосвязаны.

Прибыв на заказ, Жорик в программе нажал кнопку «Я на месте», и ему стал доступен конечный адрес: деревня Жаблицы, улица Ленина, дом 5. Что было не просто далеко, а очень далеко, да ещё и в сторону противоположную от дома. Но все же соблазн закрыть смену одним заказом был велик.

«Оплата наличными… — вслух и с досадой произнес Жорик. — Это не есть хорошо…» — Жорика уже не один раз обманывали недобросовестные пассажиры, сбегали, не оплатив поездку, поэтому дальние заказы он предпочитал с безналичной оплатой.

«Отменить… или не отменить…» — задумался Жорик. Но, не успев взвесить все за и против, со стороны заднего сиденья услышал голос:

— Здравствуйте!

— З-з-здравствуйте… — испуганно ответил Жорик и резко обернулся. — А-а-а… я и не заметил, как вы сели… — Долго разглядывать пассажира было дурным тоном, поэтому Жорик лишь бросил на него взгляд, но успел заметить, что одет он был как-то странно: черный балахон покрывал все его тело, капюшон закрывал верхнюю половину лица, а нижнюю его половину закрывала тень от этого же капюшона.

— Просто вы так глубоко погрузились в свои мысли, — спокойным тоном ответил пассажир, — поэтому и не заметили. На самом деле, я здесь сижу уже тридцать секунд. Тридцать одну, тридцать две…

— А, извините… — понял Жорик, что задерживает пассажира, и спешно тронулся.

Навигатор показал, что весь маршрут займет два часа и семнадцать минут. Жорик постарался расслабиться, но назойливые мысли все лезли в его голову.

Нет, его не беспокоил внешний вид пассажира. И не таких фриков ему приходилось возить. Не переживал он и по поводу его внезапного появления, ведь Жорик прекрасно знал, как усталость действует на сознание. После 24-х часов за рулём уже не замечаешь дорожные знаки, а пешеходы возникают буквально из ниоткуда.

Но, как и любого таксиста, его беспокоил главный вопрос: будет ли оплачена поездка?

И тут пассажир, словно прочитав его мысли, заговорил:

— Скажите, у вас будет сдача с пяти тысяч?

«Начинается!» — совсем расстроился в мыслях Жорик, ведь именно пятитысячные купюры чаще всего бывают фальшивыми.

— Можно оплатить безналом, — с надеждой сказал Жорик.

— К сожалению, не имею такой возможности. Видите ли, организация, которую я представляю, весьма старомодна. Смотрите, в каком наряде приходится путешествовать! Я то понимаю, что своим внешним видом я пугаю людей. Но им там (он показал пальцем вверх) наплевать!

«Чёрт меня дёрнул принять этот заказ! — продолжал мысленно негодовать Жорик. — И, как назло, уже из города выехали…» — он все вертел головой в надежде увидеть хоть один приличный магазин, где можно было разменять купюру.

Пассажир заметил беспокойство Жорика и попытался его успокоить:

— Ничего страшного. Давайте договоримся так: если мы приедем в пункт назначения вовремя, тогда сдача не потребуется.

Несмотря на то, что это звучало как глупая ложь, Жорику хотелось верить. Он был доверчив по натуре и за свою доверчивость нередко расплачивался рублём.

В какой-то из книжек по психологии Жорик вычитал, что конструктивная беседа сближает людей, и тогда у обманщика — якобы — может взыграть совесть и он в итоге не захочет обманывать.

— И что за организацию вы представляете? — Жорик попытался начать конструктивную беседу.

— Видите ли, я ангел смерти.

— Что?! Мерчандайзер?! — не поверив своим ушам, переспросил Жорик.

На что пассажир ответил членораздельно:

— Ан-гел смер-ти!

— А-а-а-а, понятно! — с иронией сказал Жорик, а про себя подумал: «Ещё сумасшедшего мне не хватало…»

— Я понимаю, это стандартная реакция, многие поначалу принимают меня за сумасшедшего, — пассажир снова словно прочитал мысли Жорика, — но так часто бывает, когда род деятельности, отличный от нашего, кажется нам ненормальным. Так, например, за сумасшедшего могут принять альпиниста или какого-нибудь уличного музыканта. Хотя, в сущности, это просто иной род деятельности, который, если попробовать в нем разобраться, не так уж сильно отличается от нашего.

Жорик был в замешательстве. Ведь пассажир начал рассуждать совсем не как сумасшедший. Но с другой стороны, считать работу ангелом смерти нормальной — это было очень странно.

И эту последнюю мысль Жорик продублировал в вопросе:

— То есть вы считаете свою работу нормальной?

— Абсолютно! Видите ли, кому-то может показаться и работа в такси, как работа без перспектив на хорошее будущее, ненормальной.

Жорика это задело и он с усмешкой спросил:

— Ха! А какая перспектива на вашей работе? Дослужиться до дьявола?

— Аха-ха-ха! — откровенно засмеялся пассажир. — Вот это типичный стереотип о смерти, якобы она во власти дьявола.

— Так что, вы хотите сказать, что вы подчиняетесь… — здесь Жорик на мгновение замолчал, — богу?

— Вас это удивляет?

Жорик задумался. Потом вдруг резко сказал, будто его осенило:

— А вы знаете, не удивляет! Моя тетя умерла от рака в возрасте сорока лет, хотя была очень религиозной и молилась богу ежедневно.

— Ну вот, видите, вы и сами все прекрасно понимаете.

— Значит, вы получаете указания от бога? — Жорик задался риторическим вопросом вслух.

— Не совсем так. Скорее, он к нам обращается за услугой. По крайней мере, я не припомню, чтобы он давал какие-либо конкретные указания. В основном только лишь намеки.

— Как это?

— Ну, смотрите, по-вашему, бог — это кто? Или — что?

— Хм, затрудняюсь ответить…

— Ну, хорошо, по-вашему, бог отвечает за все сущее?

— Пожалуй, да…

— Тогда получается, что бог и есть все сущее?

— Ну, допустим…

— Следовательно, обращаться он к вам будет посредством любой из своих частей. То бишь: разговаривает с вами человек — значит к вам обращается бог. Птичка на ветке чирикает — значит к вам обращается бог. Ручеек шумит по камушкам — значит к вам обращается бог… Нужно только уметь распознавать этот голос.

— Хм, да, пожалуй, вы правы…

— Да. И вот мы, ангелы… Все ангелы вообще, и ангелы смерти в частности, умеем распознавать этот голос. И вот когда мы слышим, что кому-то плохо, очень плохо, для нас это есть обращение бога к нам…

— Да-а-а… Звучит логично.

— Да, вот видите, в моей работе нет ничего ненормального.

— Да, если так рассуждать, то вы правы.

Наступило молчание. Жорик погрузился в размышления, результатом которых явился логичный вопрос:

— Так… что получается, сейчас кто-то умирает?

— Да.

— И кто же?

— Ну, уважаемый, я умею распознавать голос бога, но я не обладаю даром ясновидения.

— А, да-да, понимаю-понимаю. — И после паузы спросил. — И как же это происходит?

— Вы имеете в виду — технологию нашей работы?

— Да.

— Да очень просто, я приезжаю на место, убеждаюсь, что человеку действительно очень плохо…

— А что, бывают и ложные вызовы? — перебил его Жорик.

— Представьте себе, да. Вот, например, в прошлом месяце был случай. Приезжаю я, значит, на заказ. Там мужчина собирается повеситься. Но что-то долго не решается, все стоит на табуреточке, чего-то ждёт. Ну я скромненько в уголочке на стульчике присел…

— Прошу прощения, а как вы внутрь попали?

— Ну дык — мы же, ангелы, умеем сквозь стены проходить, и все такое… Как я, по-вашему, к вам в машину попал?

— Ах, да-да, конечно, извините…

— Так вот. Я сижу, жду, он всё медлит. Ну я уже нервничать стал, не передумает ли. Тут в двери заскрипел ключ, дверь открылась, вошла жена. И в этот момент он театрально сиганул с табуретки! Жена бросилась вытаскивать его из петли. Ну, потом долго жалела его, успокаивала. Оказывается, он и не собирался вешаться! Представляете?! Оказывается, у него какая-то там душевая болезнь, название я уже не помню, но суть ее — патологическая убежденность, что якобы другие уделяют тебе слишком мало внимания. И вот таким вот извращённым способом этот, извините, дурачок пытался привлечь внимание своей жены.

— М, да!..

— Да! Представляете?! И ведь это не в первый раз! Позже мне коллеги рассказывали, что этот чудик так делал много раз, и каждый раз жена буквально вытаскивала его из петли. Но, естественно, однажды случилось непредвиденное. Этот чудик, заслышав звук ключа в дверном замке, сиганул с табуретки. Но в этот момент жену отвлёк телефонный звонок, и она задержалась на лестничной площадке. В общем, так бедняга и удавился. Жалко, не моя смена была…

— Да уж… Значит, получается, вы не всегда умеете распознать голос бога?

— Разумеется, все ошибаются. Тут дело в эмоциональном состоянии человека. Любую депрессию легко спутать с реальной болью, ведь мы слышим только духовный призыв, а для души физическая боль и депрессия одинаково неприятны.

Жорик вновь задумался. Он колебался, задать ли свой вопрос. Но все же решился: