ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Пятна тени падали на нас, Тиллиаг бежал по тропе. Жеребец не уставал, мчался, пока склон не заставил его замедлиться. Он быстро миновал еще семь или восемь километров, а потом замедлился и шагал среди камней и корней на сужающейся тропе.

Я расслабилась на спине коня, пытаясь игнорировать теплую ладонь Зака на моей талии, другая его ладонь лежала на его бедре. Он двигался так слажено с конем, что я почти забыла о нем.

Почти.

Я подняла взгляд к небу, заметила белые крылья — Рикр летел над нами. Задумчиво напевая, я разглядывала густой лес, воздух был тяжелым от жара и запаха хвои — настоящей, а не мыла Зака.

А потом я изменила зрение на измерение фейри и заметила двух черных волков, огибающих деревья на тихих лапах, их алые глаза порой поглядывали на нас. Это были трое из четырех фейри Зака. Где была Лаллакай, красивая, но опасная орлица?

Я сосредоточилась на лесе, туман мира фейри угас.

— У тебя четыре фамильяра? Два варга, Лаллакай и Тиллиаг?

Левое ухо коня дрогнуло, он слушал меня.

Зак подвинулся, его ладонь на миг прижалась к моему бедру.

— Тиллиаг — не мой фамильяр, не в традиционном смысле. Он пообещал мне девяносто девять дней службы как плату за долг.

Временный союз? Интересно.

— А варги?

— Это фамильяры в обычном смысле.

— Тебе не нравится обычный смысл?

— Это идея ведьм. Отношения друидов с фейри не вложить в маленькие простые рамки «фамильяр» и «не фамильяр».

— Как ты описал бы свои отношения с варгами?

— Товарищи. Они были со мной больше двенадцати лет. В стае их было пять… — пауза, и он заговорил снова, голос стал грубее. — Но я недавно потерял троих.

— Потерял.

— Совершил глупую ошибку, а они за это заплатили.

Часть меня была рада, что я не видела его лица. Я не хотела сочувствовать.

— У этих двух есть имена?

— Почему не спросить их?

Я прикусила щеку изнутри.

— Крупный — Грениор. Маленькая — самка, ее зовут Килар. Ты мало общаешься с фейри, кроме Рикра, да?

— Да, — я подвинулась, жалея, что Зак был так близко за мной. Искушение прильнуть к нему не пропадало. — Я редко вижу других фейри, и они не приходят ко мне. Наверное, потому что видят, что я слишком слаба.

— Слабая духовная сила не делает тебя бесполезной. Рикр подтвердит это, иначе он не связал бы себя с тобой.

Я ошеломленно хмыкнула, соглашаясь.

— Как он стал твоим напарником?

Обычно я не ответила бы на такой вопрос, но Зак уже знал мою самую большую тайну — что я была осуждена за убийство.

— Мне предложили «реабилитацию» в восемнадцать. МП отправили меня к Арле, но я не встретилась с ней, как должна была, а отправилась исследовать.

— Приняла реабилитацию всерьез, как погляжу.

— Я больше двух лет провела в бетонной коробке. Я хотела побегать босиком по лугу и поваляться в полевых цветах.

Он кашлянул.

— Не могу это представить.

— Когда меня выпустят из тюрьмы в следующий раз, я тебя приглашу, — я заерзала снова. — И в тот день я столкнулась с Рикром. Он следовал за мной несколько часов, раздражал, а потом… так и не ушел. Когда я встретила Арлу на следующий день, она спросила, мой ли это фамильяр. И он сказал да — наверное, чтобы поразить ее. Через неделю он дал мне метку фамильяра.

Зак издал задумчивый звук.

— И все? Ты ему понравилась?

— Наверное. Когда я спрашиваю, почему он рядом, он говорит, что это делает его жизнь интереснее.

Приглушенное фырканье.

— Молчи.

— Моя жизнь тоже стала интереснее. Повторяющиеся угрозы, нападения…

— Умолкни, — прорычала я. — Что насчет тебя и Лаллакай?

— Мы с ней уже давно. Мне было пятнадцать, когда я ее впервые встретил, но мы не вступили в официальные отношения, пока мне не исполнилось семнадцать.

— Официальные отношения? — повторила я. — Это как понимать?

— Она…

Его госпожа, — Рикр вылетел из леса в облике воробья и опустился на ветку в паре ярдов над тропой. — А он ее послушный супруг.

Мои брови подпрыгнули.

— Это все так, как звучит?

Да, — заявил Рикр.

— Нет, — рявкнул Зак. — Не так.

Правда? — крылья Рикра сверкнули, он взлетел, стал в полете соколом. — Разве она не нежится в свете твоей яркой силы друида, как королева, наслаждающаяся вниманием своего красивого юного любовника? Разве не такую цену ты платишь за ее защиту?

Зак напрягся, и Тиллиаг раздраженно тряхнул ушами.

Я ждала, что друид будет спорить с Рикром, но он молчал. Может, он не мог это отрицать. Друиды, как и ведьмы, не обладали изначально защитной или агрессивной магией. Мы полагались на дары, услуги и защиту милосердных фейри. Если Лаллакай защищала его, она требовала плату, и что было лучше свободного доступа к манящей духовной энергии друида?

Тиллиаг подпрыгнул, встряхнув напряженного Зака. Он съехал к моей спине, выпрямился, ворча под нос.

Обе его ладони были на моей талии.

— Откуда ты? — резко спросила я, пытаясь отвлечься.

— Я жил раньше на севере Ванкувера.

Я не это имела в виду, но его фраза отвлекла меня.

— Жил? А где живешь теперь?

— Где хочу.

Его недружелюбный тон не остановил меня.

— Это означает, что все твои вещи в рюкзаке? Потому ты попросил постирать вещи у меня?

— Я за минимализм.

— Забавно. Почему у тебя нет дома?

— Я раскрою свое трагическое прошлое, если ты раскроешь свое.

Это было сложно.

— Тогда один вопрос.

— Какой?

— Ты уйдешь, когда все это кончится, да?

— Спасибо за сочувствие, — с сарказмом сказал он.

— Ты не хочешь сочувствия.

Он молчал пару мгновений.

— Не хочу. Я хочу вернуться и убить того, кто забрал мой дом.

У него забрали дом?

— Почему не делаешь это?

— Стоило сказать «убить их снова».

— О, — я напела пару нот. — Это помогло?

— Что?

— Убийство?

— Да и нет.

Он ничего не добавил, и я ткнула его локтем в ребра.

Он охнул.

— Тебе хочется послушать, как я кого-то убил? Многим от этой тебе не по себе.

— Я сама убийца, помнишь?

— Не такая же.

— Откуда тебе знать?

— Потому что я убивал много раз, — его голос стал грубым. — Столько, что потерял счет. Людей, которые это заслужили. Тех, кто это, может, не заслужил. Порой я пытал их, а потом убивал. Кровь на моих руках никогда не смоется, и я давно перестал переживать.

Я слушала стук копыт Тиллиага.

— Я не жалела. Что убила того человека. Я жалела только, что попалась. Теперь я осторожнее.

— Осторожнее? Ты убивала фермеров и закапывала в свинарниках?

— Не убивала, но мне нравится пускать им кровь, — я хмыкнула. — До Харви Уитби последний мучитель животных отправился после встречи со мной в больницу. Два до него обанкротились. Еще одного я шантажом заставила продать ферму и уехать. Одного до этого я обвинила в вымогательстве. Он в тюрьме. О, — добавила я, — были еще подростки, которые мучили кота. У каждого теперь недостает пальца, чтобы они не забыли, что я с ними сделала.

Зак тихо выругался.

— И все это ты сделала, не попавшись? Пока за тобой следили ковен и МП?

Я пожала плечами.

— Хорошо, — выдохнул он. — Признаю. Ты немного пугаешь.

Я не понимала, что смеялась, пока не ощутила, что он удивленно напрягся.

Через миг он прошептал:

— Когда я натыкаюсь на мерзавцев, мучающих фейри или вредящих детям, я просто убиваю их.

Странное чувство сжало меня внутри.

— Я думала, ты был похитителем.

— В рамках закона я и есть похититель. Но я не мог бросить детей для следующего торговца, и мне плевать, в чем меня обвиняет МП. Они никогда не заботились о точности обвинений.

— Ты… — мой рот раскрылся. — Ты спасал детей?

В его хриплом голосе появилось веселье:

— Если считала меня похитителем детей и шлюхой для фейри, можешь дальше так думать.

Я закрыла рот, кипя внутри.

— Не важно. Но знай, если ты меня предашь, я перережу тебе горло.

— Заметано.

* * *

Вечернее солнце искрилось на водах озера Деннетт. Мои ноги болели от усталости, и я была рада, когда Зак решил сделать небольшой перерыв перед тропой, заросшей кустами. Я много ездила верхом, но ни один конь не мог двигаться в таком темпе, в каком это делал Тиллиаг.

Колени дрожали, я повернулась к упавшему дереву у края тропы. Зоны пикника с потрепанными деревянными столами и ямами для костров были заброшены, бурундук искал среди них забытые крошки.

Я опустилась на бревно, кора была вытерта сотнями туристов, использовавших его как скамью. Я сняла маленький рюкзак с плеч, опустила его у своих ног и достала бутылку воды. Зак вытащил воду из своего рюкзака, а я уже осушила полбутылки, а потом налила немного на лицо. Прохладная жидкость потекла по моим щекам и подбородку, пролилась на футболку.

Было слишком жарко и душно. Конечно, тут были только мы.

Я проверила содержимое рюкзака, чтобы понять, что взял для меня Зак, пока он смотрел на озеро. Его взгляд скользнул к вершине, он медленно повернулся по кругу, словно искал далекий звук, который едва мог уловить.

— Ты это ощущаешь? — прошептал он.

Я прищурилась, искала что-нибудь необычное.

— Что ощущаю?

Он нахмурился сильнее. Он смотрел на меня миг, будто обдумывал что-то, а потом сжал гриву Тиллиага и забрался на спину жеребца.

— Что ты делаешь? — резко спросила я.

— Что-то не так, но я не знаю, что. Мне нужно быть сосредоточенным, а ты отвлекаешь.

Я вскочила на ноги.

— Ты не уедешь без м…

Он повернул Тиллиага на запад.

— Когда ты в прошлый раз была на распутье, ты упустила фамильяра и чуть не попала в пасть келпи. Просто жди тут. Я вернусь через час или два. Если повезет, с ответами.

— Зак…

Тиллиаг побежал рысью. Я побежала за конем, кипя от ярости.

— Зачем ты вообще меня сюда брал? — закричала я.

— Просто пытаюсь сохранить жизни нам обоим, — отозвался он, Тиллиаг ускорился. — Постарайся не зарезать меня, когда я вернусь.

— Я заколю тебя, сволочь! — завизжала я тщетно, жеребец и всадник пропали в лесу за озером, устремились к тропе к вершине. — Козел, — рычала я. — Рикр! Следуй за ним!

Мой фамильяр в облике сокола опустился на ближайший булыжник.

Сожалею, но я должен отказаться.

— Что? Почему?

Не только друид ощущает злобную силу, которой тут не было раньше, — он смотрел на вершину. — Фейри, каких ты не знаешь, прячутся в магии распутья. Очень опасно.