Охотники были обложены со всех сторон.

Действия индейцев скоро, заставили их понять, что те не уйдут, пока не одолеют их.

Индейцы — самые незапасливые люди, каких только можно встретить.

Так как уже через два дня у них не оказалось съестных припасов, то была устроена большая охота на бизонов.

На рассвете тридцать пять человек охотников под предводительством Черного Кота выехали из лагеря и, пробравшись через лес, помчались по прерии.

После двух часов быстрой скачки они переправились вброд через небольшую речку Черепаховую и дали здесь отдохнуть лошадям. Сами они в это время развели костер из сушеных лепешек бизоньего помета и приготовили себе завтрак. Затем они снова отправились в путь.

Около полудня они осмотрели с вершины холма расстилавшуюся у их ног равнину и заметили на довольно большом расстоянии несколько небольших стад бизонов, которые мирно паслись в прерии.

Индейцы тотчас же зарядили свои ружья, спустились на равнину и устроили облаву на этих тяжеловесных, хотя и быстроногих животных.

Каждый выбирал себе одно животное и преследовал его. Иногда случалось, что преследуемый бизон сам нападал на охотника, который в таком случае вынужден был отступать. Но обыкновенно, сделав шагов тридцать, животное прекращало бесполезное преследование и снова обращалось в паническое бегство.

Индейцы имеют такой навык к подобного рода охоте, что редко тратят больше одного заряда на каждого бизона. Стреляют они при этом, не прикладывая ружья к плечу, а, напротив, держа его на вытянутых вперед руках. Приблизившись к животному ярдов на десять, они стреляют, а затем быстро перезаряжают ружье, причем для скорости не забивают пулю пыжом, а опускают ее прямо в дуло на порох и всегда держат несколько пуль наготове во рту.

Таким образом индейцы за короткое время произвели сильное опустошение в стадах бизонов, убив менее чем за Два часа шестьдесят восемь штук, из которых одиннадцать убил Черный Кот.

Туши животных были немедленно разделаны на части и навьючены на лошадей, специально для этого взятых с собой. Затем охотники отправились в обратный путь к лагерю, весело разговаривая между собой и вспоминая различные эпизоды, происшедшие во время охоты.

Благодаря этой охоте у апачей теперь был провиант на долгое время.

Уже приближаясь к лагерю, индейцы заметили одинокого всадника, мчавшегося к ним во весь опор.

Черный Кот приказал своим спутникам остановиться и ждать. Было очевидно, что всадник не мог не быть другом иначе он не несся бы таким образом прямо в руки индейцев!

Скоро рассеялось всякое сомнение. Апачи узнали Белую Газель.

Мы уже говорили раньше, что индейцы очень любили девушку. Они ласково встретили ее и отвели к Черному Коту, который ожидал ее приближения, не трогаясь с места.

Вождь внимательно посмотрел на молодую девушку.

— Добро пожаловать, — сказал он. — Не гостеприимства ли ищет моя дочь у индейцев?

— Нет, вождь. Я хочу присоединиться к ним против бледнолицых, как я уже поступала раньше, — решительно отвечала она. — Впрочем, вы знаете это не хуже меня, — прибавила она.

— Хорошо, — произнес вождь, — мы благодарим мою дочь. Ее друзья отсутствуют, но мы ожидаем, что через несколько часов, пожалуй, появятся Красный Кедр и Длинные Ножи 5 с востока.

Облако неудовольствия пробежало по лицу юной девушки, но она тотчас же овладела собой и, подъехав к вождю, стала рядом с ним, продолжая равнодушным тоном:

— Красный Кедр может являться когда ему вздумается, для меня это совершенно безразлично. Разве я не друг апачей?

— Это правда, — отвечал индеец, поклонившись, — не желает ли моя дочь отправиться в путь?

— Если это угодно вождю.

— Отправимся, в таком случае, — сказал Черный Кот, сделав знак своим спутникам.

Отряд охотников пустился в галоп.

Час спустя Белая Газель вступила в лагерь апачей, встреченная криками радости.

Черный Кот приказал устроить для девушки вигвам. Затем, осмотрев сторожевые посты и выслушав донесения разведчиков, он опустился на землю подле дерева, под которым отдыхала Белая Газель, размышлявшая о своих новых обязанностях, принятых ею на себя после объяснения с Сыном Крови.

— Дочь моя печальна, — сказал старый вождь, закурив свою трубку при помощи длинной палочки, служившей ему талисманом, так как он, подобно всем индейцам, был суеверен и думал, что немедленно умрет, если дотронется до огня руками.

— Да, — отвечала молодая девушка, — мое сердце мрачно, и туча покрывает мой разум.

— Пусть моя дочь утешится. Тот, которого она потеряла, скоро будет отомщен.

— Бледнолицые сильны, — возразила она, зорко взглянув на собеседника.

— Да, — произнес вождь, — бледнолицые сильны, как медведи, но индейцы хитры, как бобры. Пусть дочь моя успокоится: враги не ускользнут.

— Мой отец знает это?

— Черный Кот один из великих вождей своего племени, и от него ничто не укроется. В настоящее время все степные племена, а также и породнившиеся с ними белые собираются сюда, чтобы полностью окружить вершину, которая служит убежищем великому белому охотнику. Может быть, завтра здесь соберется шесть тысяч краснокожих воинов. Поэтому моя дочь может быть уверена, что мщение удастся, если только бледнолицые не улетят по воздуху или не нырнут в глубину вод, что невозможно. Одним словом — они погибли.

Девушка не отвечала, забыв, казалось, об индейском вожде, который между тем не спускал с нее зоркого взгляда. Она встала и начала в волнении ходить взад и вперед.

— Боже мой! Боже мой! — говорила она вполголоса. — Они погибли! О, как тяжело, что я женщина и ничем не могу помочь им! Как их спасти?

— Что говорит моя дочь? Неужели Владыка Жизни смутил ее ум? — спросил Черный Кот, остановившись перед девушкой и положив ей руку на плечо.

Мексиканка смотрела на него в течение нескольких мгновений, затем уронила голову на руки и прошептала прерывающимся голосом:

— Боже мой! Я схожу с ума!

Черный Кот осмотрелся кругом и наклонился к уху молодой девушки.

— Пусть моя дочь следует за мной, — многозначительно произнес он.