– В таком случае откуда ты знаешь о преступнике?

– Во всех случаях одинаковый почерк. У этого мерзавца есть один излюбленный приемчик.

– А ты скажешь мне – какой?

– Нет. – Встретив ее раздраженный взгляд, Майкл добавил:

– Пойми, дело вовсе не в том, что я не доверяю тебе. Просто все это может оказаться весьма важным.

Дезире слишком хорошо знала характер детектива, чтобы пытаться настаивать.

– Полагаю, ты уже послал своих ребят потолковать с проститутками из Французского квартала, чтобы выяснить, не было ли у кого из них в последнее время клиентов с приветом?

– Разумеется. Но тебе не хуже моего известно, что, если и найдется потаскушка, которой удалось сбежать от этого психа, она просто постарается вычеркнуть его из памяти. Для женщин ее профессии это обычное дело.

Официантка принесла заказ, и Майкл набросился на еду с жадностью смертника, поедающего последнюю трапезу.

Они завтракали молча; каждый думал о своем. Дезире не удивилась бы, если бы узнала, что мысли их совпадают: именно это было одной из причин, по которой ее и детектива-ирландца когда-то так неудержимо тянуло друг к другу.

Однако все менялось, когда они начинали беседовать о своей работе. Еще не бывало такого случая, чтобы эти невинные разговоры не переросли в ожесточенные споры. Однажды Майкл поинтересовался, почему, черт побери, Дезире не желает заниматься какими-нибудь безопасными темами в своих репортажах – например, рождением львенка в городском зоопарке и так далее.

От подобного предложения Дезире мгновенно вспыхнула яростью, в ответ посоветовав О'Мейли сдать в участок удостоверение детектива и личное оружие и тоже заняться чем-нибудь поспокойнее – например, превратиться в дежурного на одной из городских парковок.

Позже они долго просили друг у друга прощения. Однако трещинка в их взаимоотношениях продолжала неуклонно расширяться, пока в один прекрасный день не превратилась в непреодолимую пропасть глубиной в Великий каньон.

– Когда ты собираешься созывать пресс-конференцию? – поинтересовалась Дезире, прервав наконец бесконечно долгое молчание.

– Никаких пресс-конференций. По крайней мере пока.

– Что?

– Я говорю, что не собираюсь созывать никакие пресс-конференции.

Дезире отставила от себя тарелку, облокотилась о гладкую поверхность столика и положила голову на скрещенные запястья рук.

– Давай проверим, правильно ли я тебя поняла, – проговорила она с тем выражением на лице, из-за которого немало правительственных чиновников города сообразили (правда, с некоторым опозданием), что репортер криминальной хроники Дезире Дапри – это не только хорошенькая мордашка на точеных плечиках. – Во Французском квартале действует маньяк-насильник, совершающий жестокие нападения на молодых женщин, а полицейское управление даже не считает необходимым предостеречь горожан?

Майкл пристально посмотрел на нее.

– Все далеко не так просто.

– А я и не говорю об этом, черт бы тебя побрал! – Громкий голос Дезире привлек внимание нескольких посетителей, и ей пришлось нагнуться к Майклу и заговорить тише:

– Я отлично понимаю, что пострадавших никак нельзя отнести к числу наиболее уважаемых членов общества. Тем не менее, детектив, ни одна из этих девочек не заслужила подобного обращения. Именно поэтому всем остальным следует знать, что им угрожает серьезная опасность.

– Я совершенно с тобой согласен. – Майкл плотнее сжал губы, пытаясь справиться с раздражением. Лицо его приобрело суровое, жесткое выражение, а вокруг рта залегли усталые складки.

– В таком случае почему же... – Дезире замолчала, неожиданно сообразив, в чем дело. – Это все политические игры, верно?

Майкл быстро посмотрел на нее:

– Никаких записей, ты не забыла?

– Разумеется. – Дезире нетерпеливо взмахнула рукой.

– Тебе уже известно, что у меня был весьма и весьма долгий разговор с мэром города. Там же присутствовали вице-мэр и глава комиссии по социальным вопросам и туризму. И все трое без устали напоминали мне о том, что в городе наступает пик туристического сезона – ожидается, что он станет рекордным за последние годы.

Дезире Дапри уже давно не была той наивной девочкой, которая когда-то получила диплом с отличием в Гарварде после окончания двух факультетов одновременно – журналистики и криминалистики. Годы работы на телевидении приучили ее не ожидать высокоморальных поступков от чиновников муниципалитета. Однако не до такой же степени!

– Да ведь это настоящее преступление – подвергать опасности жизни ни в чем не повинных людей только ради того, чтобы не отменять рождественские распродажи и получить прибыль от масленичного карнавала!

На мгновение маска профессионального безразличия исчезла с лица О'Мейли, и Дезире увидела честного, глубоко порядочного человека, каким он и был на самом деле.

– Видишь ли, мне не дали и слова сказать, – объяснил детектив. – Глава комиссии по туризму сразу напомнил мне, что во время карнавала мы и так резко увеличиваем число патрулей в городе. То же самое происходит и в дни Рождества. Получается, нет нужды зря пугать честных горожан.

– Но ты хотя бы предупредишь уличных проституток?

– Мне приказано не поднимать никакого шума, – ответил Майкл.

– Я спрашивала вовсе не об этом. На его губах появилась улыбка.

– Поскольку мне вовсе не хочется, чтобы ты выходила из себя или, того пуще, выступила с заявлением в шестичасовом выпуске новостей, я торжественно клянусь тебе сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность потаскушек города. В связи с чем обещаю разыскать подонка, который надругался над Мэри Бретгон.

Слушая необычно длинную для молчаливого Майкла тираду, Дезире в который раз подумала о его абсолютном бесстрашии. Она отлично знала, что решение предостеречь уличных проституток может оказаться для заместителя начальника следственного отдела не менее опасным, чем выстрел в спину.

Поднявшись, Дезире положила на столик несколько купюр.

– Ты вновь помог мне обрести веру в сильную половину человечества, О'Мейли. Его улыбка стала мягче.

– Наш девиз – «Защищать и охранять», а также вселять веру в ослепительно прекрасных работников телевидения.

Дезире поцеловала его в щеку.

– Если бы не предмет нашего разговора, я бы сказала, что мне было очень приятно повидаться с тобой. Давай встретимся еще разок. Поболтаем и вспомним прежние времена.

Тень промелькнула на лице О'Мейли, стирая улыбку.

– Мне кажется, это не такая уж и хорошая идея, Дез.

Разумеется, она погорячилась. Они были слишком близки, чтобы оставаться просто платоническими друзьями.

– Терпеть не могу, когда ты оказываешься прав. – Озорная искорка померкла в глазах Дезире. – Ладно, мне пора. Хочу успеть взять интервью.

– А у кого, если не секрет?

– Вообще-то, в недалеком прошлом он был твоим коллегой и прославился блестящими выступлениями в суде. Это Роман Фалконар.

Майкл заинтересованно посмотрел в глаза Дезире.

– Я и не знал, что ты снисходишь до того, чтобы беседовать с литературными знаменитостями.

Интересно, что бы он сказал, узнав, что Дезире хочется расспросить бывшего окружного прокурора, а ныне загадочного писателя, чем это он занимался посреди ночи поблизости от места, где было совершено не раскрытое еще преступление?

Не желая делиться ценной информацией, Дезире просто пожала плечами.

– Видишь ли, всегда очень трудно предсказать, куда может завести простой разговор.

Майкл откинулся на спинку стула и принялся нетерпеливо раскачиваться.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что между тобой и самым знаменитым на сегодня жителем Нового Орлеана что-то есть, а?

– Собственно говоря, я с ним даже не знакома. Когда я вернулась в город из университета, он уже покинул общество. А в последнее время он, похоже, превратился в самого настоящего отшельника. – Дезире одарила Майкла самой невинной улыбкой. – Слушай, а расскажи мне что-нибудь о Фалконаре!