Эпидемия выкосила почти треть населения планеты. Hаши ученые так до сих пор и не смогли найти лекарство против этой чумы. Так же как и неизвестно было то, как мы заражались. Единственное что могла сделать медицина так это снабдить каждого больного сильным обезболивающим. Больной умирал в течении месяца. Боли усиливались настолько, что наступал момент, когда и Протозол уже не мог помочь. В оранжевых упаковках последняя таблетка содержала жуткую дозу обезболивающего и снотворного. Так милосерднее.

Казалось, что вирус абсолютно случайным образом выбирал своих жертв. Hа моих руках от этой инфекции умерла моя мать. И я точно знал, что Протозол в оранжевой упаковке говорит о том, что для нее настала последняя неделя.

- Сколько?: - голос у меня сорвался.

- Сегодня будет последняя таблетка. - Она осунулась и опустила голову.

Я стоял молча, оцепенев от ужаса. Она кинулась в мои объятия и прошептала:

- Я хочу... в последний раз... а потом уйти... я в тебя влюбилась...

сразу как только увидела... извини, я не хотела тебе об этом говорить, я не хотела тебя обидеть...

Вечером гуляли по берегу залива. Мы ушли довольно далеко и улеглись на ласковый песок залива. Я гладил ее нежную кожу. Она смотрела в небо.

- Как красиво и смертельно опасно... Знаешь, я всегда во всем была первая. Я всегда брала все, что мне хотелось. Я решила напоследок взять и этого богатенького.

- Последний подвиг, - она улыбнулась, - а он чуть было не испортил его, он так напился, что ничего не смог. Если бы не ты...

Она опять улыбнулась.

- Дай мне, пожалуйста, мою сумочку.

- Уже пора? - я еле сдерживал слезы.

- Да... так больно...

Я передал ей сумочку, она достала пачку, взяла оттуда последнюю таблетку.

- Побудь со мной, ладно?

- Хорошо...

Она закрыла глаза. Ее дыхание становилось все глубже и медленнее.

- Прощай.

- Прощай.

Через минуту она последний раз выдохнула.

Я сложил погребальный костер тут же, на берегу. Свой кусочек счастья я получил. И тут же потерял. Как тоскливо.