Возвысят до небес.

Никомед

Нельзя ли их узнать?

Арасп

Поторопитесь, принц, наш царь не любит ждать.

Арсиноя

Узнать их от царя вы можете.

Никомед

Все ясно!

Я, кажется, постиг ваш замысел прекрасный:

Любовь к жене сильней, чем к сыну, и она

Сумеет доказать, на ком лежит вина.

Но...

Арсиноя

Продолжайте, принц. Что в этом "но" таится?

Никомед

Два слова истины, всего лишь два, царица.

Арсиноя

Нельзя ли их узнать, коль так важны для вас?

Никомед

Да, можно: от царя. А я спешу сейчас.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Арсиноя, Аттал

Арсиноя

Вот наш триумф, Аттал! Вся хитрость Никомеда

Ему не помогла: чем это не победа?

Двум обвинителям велел он говорить,

Что мной подучены они его убить;

Однако клевета позорно провалилась:

Как стали говорить вся правда вдруг открылась,

И стало ясно всем, какую плел он сеть,

Чтоб обвинить меня и троном завладеть.

В присутствии царей как истина всесильна!

Как льется из сердец открыто и обильно!

Два лжесвидетеля, державшие ответ,

Пришли сгубить меня - погублен Никомед!

Аттал

Рад видеть, что обман, окончившись провалом,

Ущерба не нанес вам ни в большом, ни в малом;

Но если взвесить все и если б вы на миг

Себя поставили чуть выше всех интриг,

То не смогли б тогда, как мы порой умеем,

Питать, доверие к подкупленным злодеям.

Сегодня их ответ был ясности лишен:

Их подкупили вы и подкупил их он;

На стороне его победы, доблесть, слава;

Но как поверить тем, чья речь звучит лукаво?

Кто стал предателем, тому и веры нет.

Арсиноя

Как благородны вы, не то что Никомед!

Вам честь соперника своих забот дороже.

Аттал

Его соперник я, но брат его я тоже:

Одной мы крови с ним; ни сердцем, ни умом

Я не могу считать его клеветником.

Арсиноя

И можете считать, что я убить способна

Того, кто на меня теперь клевещет злобно?

Аттал

Тем, кто винит его, поверить трудно мне.

Но если вас винят, не верю я втройне.

Честь не позволит вам пойти на преступленье,

Позвольте ж сохранить мне к брату уваженье.

Имеет при дворе завистников он тьму.

И кто-нибудь из них, чтоб навредить ему,

Оговорил его в недобрый час пред вами,

Достойные дела смог очернить словами.

Но если по себе другого я сужу,

Дурного ничего я в нем не нахожу;

С таким соперником я действую открыто,

Его не трону честь: она - его защита;

Прибегнув к помощи, ее не утаю.

Я думаю, что честь он бережет свою,

Что будет поступать он так же благородно

И что от низости душа его свободна.

Арсиноя

Не довелось вам двор как следует узнать.

Аттал

А разве может принц иначе поступать?

Арсиноя

Не повредите мне поступками своими.

Аттал

Я только доблесть мог и честность видеть в Риме.

Арсиноя

Научит время вас, какая доблесть нам

Нужна, когда близки бываем мы к царям.

Однако если брат еще вам дорог, все же,

О матери своей не забывайте тоже

И, чтоб сомнения отбросить наконец,

Узнайте, что о нем ваш думает отец.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Прусий, Арсиноя, Арасп

Прусий

Арасп, я принца жду.

(Арасп уходит.)

А вас прошу: умерьте

Мои страдания: я, право, близок к смерти,

Вас видя плачущей: зачем меня терзать?

Без плача можете вы мной повелевать.

Чтоб защитить себя, зачем нужны вам слезы?

Без них я отличить могу шипы от розы.

Без них могу понять, хотя и потрясен,

Что невиновны вы и что преступен он.

Арсиноя

Ах, можно ль залечить в невинном сердце рану,

Которую нанес прибегнувший к обману?

И можно ль вовремя разрушить клевету,

Чтоб добродетели вернуть всю чистоту?

В недоброй памяти всегда застрянет что-то,

И честь уж лишена защиты и оплота.

Злословью нет преград, и что сказать в ответ?

Слепых сторонников имеет Никомед,

Которые, узнав о гнусном обвиненье,

Найдут, что только вы в любовном ослепленье

Не видите улик. И если лишь одно

На имени моем останется пятно

Я недостойна вас, и от такой угрозы

Как мне не трепетать, как удержать мне слезы?

Прусий

Как щепетильны вы! Но позабыли вдруг,

На что способен я, ваш любящий супруг.

Честь укрепляется, наветы побеждая,

И, одолев их мрак, возносится сверкая.

Но вот и Никомед, и я хочу сейчас...

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Никомед, Арасп и телохранители

Арсиноя

О, смилуйтесь над тем, кто так прославил нас,

Над тем, кого всегда победа озаряет,

Кто города берет и страны покоряет!

Пощады, государь...

Никомед

За что меня щадить?

За те три скипетра, что смог я покорить?

За то, что в Азии продвинулся далеко

И зависть возбудил у римлян раньше срока?

За то, - что поддержал величие царей?

Заставил говорить о доблести своей?

Великого бойца усвоил наставленья?

Коль милость мне нужна, то вот вам преступленья,

Что мной совершены. Прибавьте также к ним

Доверье к тем, кто был подкуплен кем-то злым,

Простосердечие прибавьте, что немало

Коварство их постичь рассудку помешало;

Еще достоинство прибавьте, что зовет

Быть вместе с армией, когда война идет,

И, честь в союзники призвав, повелевает

Жить с чистой совестью, что ближним доверяет.

Арсиноя

Я, государь, назад беру свои слова:

Нет, невиновен он, была я не права.

Коль опозорить он хотел меня навеки,

Виновна ненависть, что может в человеке

При слове "мачеха" все чувства подавить.

Вот он и стал меня во всех грехах винить.

Учителя его, героя Ганнибала,

Вдруг подозрительность слепая обуяла,

Он ненадежным счел гостеприимства долг

И впал в отчаянье; коль разум в нем умолк,

То в старца только я вселила страх великий.

Принц красоту и ум находит в Лаодике

Виновна я, что их заметил и Аттал;

Я упросила Рим, чтоб сына поддержал;

Исходит от меня все, что ему мешает;

За одного он мстит, другую он спасает;

Вас, государь, со мной поссорить был бы рад...

Но все простительно: он ревностью объят.

Мне в душу не вселить смятенья и испуга,