Это происходило и происходит в истории и вне ее. В истории и в метаистории, "поверх" истории. Моя душа, конечно же, знает вавилонский плен, как знает его твоя душа. Плен выстраивает отношение к плену. Раб свободен в Господе, - говорит Апостол. Или не свободен. Плен - это "сито", через которое должны быть просеяны души, пшеница Господня, ее встряхивает в сите сатана. Сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, - говорит Господь Симону, - но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя" (Лк. 22, 31-32).

Три отрока в Вавилонской печи остались свободными, будучи опаляемы нестерпимым огнем. Они не стали бы столь свободными, если бы не узнали огонь Вавилонской печи. Значит, плен - это милость?

Путь к свободе лежит через тюрьму, - сказал один из узников совести, скончавшийся в лагере. Он сказал это на суде. Учини, Господи, душу раба Твоего Алексия в селениях покоя...

Путь к свободе лежит через рабство. Или нет. Это - выбор. И чем пышнее будет расцветать и развиваться новое христианство, которое сегодня увлекает людей, не только в нашем Отечестве, но и во всем мире, тем жарче будет огонь в печи для тех, кому Господь по Своей великой милости позволит войти в эту печь, в этот плен к огню, чтоб сожжена была рабская привязанность к себе и ко всему, что дает этот мир для утверждения себя и своего.

Лжехристианство - отнюдь не новое явление в жизни этого мира. Оно утверждалось, питаясь ересями, распрями, всяческими расколами, схизмами. Лжехристианство началось вместе с христианством. И восстанут лжехристы и прельстят многих, - предупреждает Господь (Мф. 24, 24). И многие последуют их разврату (надо полагать, "мысленному разврату" лжеучителей от христианства), и через них путь истины будет в поношении. Это написано на заре христианства (II Пет. 2, 2).

Сегодняшняя форма псевдохристианства характерна очевидным отступлением от евангельского откровения о христианстве и Церкви, так же как и прочие, известные в истории христианства типы поношения истины. Это некая ревизия Евангелия, приспособление его к моменту истории, измена кардинальным основам евангельской жизни путем подмены их.

Понятно, что приспособление псевдохристианства к "моменту истории" в жизни того или иного общества формирует определенный тип сознания.

Сознания, позволяющего для себя сделать "поправки" к Евангелию, выбирая из него то, что кажется выполнимым для данного периода в жизни общества. В самом этом акте приспосо-бления, компромисса ради "выживания христианства" уже посеяно дьяволом семя смерти. Это поношение евангельской истины. Евангелие открывает непоколебимую целостность христианства, христианское сознание в его евангельском смысле не может опустить ни одну йоту из Закона, данного Богом для спасения души. Этот максимализм есть проявление Божественной любви к падшему человеку. Измена единой йоте грозит духовной смертью.

По плодам узнаете их! - дает совет Господь, зная, что восстанут лжепророки и прель-стят многих. Плоды лжехристианства, так же как и псевдодуховности, скрыть невозможно, сколь бы ни рядились они в верность обрядам, аскетизм и во мнимое благочестие. Ибо дьявол, как известно, не брезгует ничем - ни постами, ни бдениями, ни долгими молитвословиями, ни доброделаньем. Но цель этих действий обнаруживается в плодах. В стремлении уцелеть, в самозащите, самоутверждении, в малодушии, во лжи. Грех однообразен. И плоды псевдохристи-анства однообразны. Поэтому они легко узнаются на всех уровнях и во всех сословиях. И у иерархии Церкви, у мирян и монахов, у клириков, у простолюдинов и у "культурной элиты". Одно и то же. Вместо любви к Богу и ближнему до креста - страх креста, вместо отвержения от себя, своего мира - утверждение себя в мире, вместо милосердия - осмотрительность и равнодушие, вместо доброго пастырства, отдающего жизнь за овец словесного стада, - наемничество и трусость, вместо сострадания к узникам - осуждение и презрение к ним.

Но, пожалуй, хватит продолжать этот позорный перечень признаков нашей духовной смерти. Очевидно только одно, что тот вид лжехристианства, который мы наблюдаем сегодня, а именно так называемое новое христианство, или "обновленчество", посеянное князем мира сего на нашей почве, есть безумие перед Богом. Теперь, когда завершено его создание, когда оно упрочилось и признано властями века сего, так как вошло наконец в пору своей зрелости, плоды его предстали во всем своем безобразии. Пред очами тех, кто хочет видеть.

"Я посещу вас по плодам дел ваших, - говорит Господь, - и зажгу огонь в лесу вашем, и пожрет все вокруг него" (Мер. 21, 14).

Господь открывает нам глаза, показывая плоды. Зачем же? Почему сегодня так очевидно безобразие лжехристианства? Почему именно сегодня стали невыносимы для нас ложь и безумие перед Богом?

И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе (Быт. 12, 1).

Авраам послушался Бога и стал отцом веры. Он знал осуществление ожидаемого. Легко ли ему было? Легко ли оставить все и выйти из родства своего, из земли, из мира, решиться на долгое странствование по чужим пространствам для того, чтобы обрести желаемое - землю обетованную? В поисках "обительного града" проходят годы и годы, вся жизнь. Этот мир пересылка, и надо тащить себя, свою ношу по этапам...

Душа рвется из плена. Но разум медлит. Он хочет вернуться в Египет, в плен, там сытно, и безопасно, и привычно. Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего (Рим. 12, 2), - учит св. Апостол Павел. Преобразуйтесь познанием воли Божией, познанием реальности, познанием того, что видимо, и того, что невидимо. Познанием плодов...

Господь говорит Своим ученикам, тем, кто войдет в христианство, вы соль земли и свет миру. Соль, предохраняющая мир от гниения, от распада, от энтропии. Свет, разгоняющий тьму и ужас безысходности жизни в этом падшем мире.

Ум должен узнать то, что знает душа. Ум должен соединиться с сердцем, они должны быть едины. Для познания Истины. Тогда плоды лжехристианства будут не только явны, они перестанут нас ужасать. И нам станет ясно, что неохристианство процветает сегодня именно потому, что оно - не соль земли и не свет миру. Оно отказалось от любви и жертвы, заменив жертву собой жертвой отдельными удобствами или преодолением отдельных недостатков, терпением их в себе и ближних, терпением порочных навыков, страстей и т. д.

Князя мира сего, специально занимающегося извращением христианства, его ревизией, вполне устраивает подмена креста Христова, жертвы собой компромиссом с собой, с миром и с Богом. Ведь подмена никогда не даст веры как осуществление ожидаемого, веры как духовного таинства в единении и любви с Христом.

Св. Апостол Павел дает определение веры в Послании к Евреям перед тем, как показать, как действовала вера в тех, кто побеждал верой мир, дает описание плодов веры.

Вся эта глава раскрывает, что такое вера и ее осуществление в видимом и невидимом мирах.

На первом же допросе я попросила у следователя Библию, чтобы переписать эту главу. Я унесла свои записи в камеру. Но читать и знать тексты мало, надо получить возможность от Бога их осуществить. "Сергианство" читает и почитает тексты, однако же не имеет духовной силы их исполнить.

Компромисс лишает духовной силы, взамен он обещает комфорт и удачу, относительные, конечно. Удачу и там, и там. И в мире, и в христианстве. "Вели бы вы себя хорошо, стали бы епископом", - сказал митрополит Ювеналий христианину, отсидевшему восемь лет в лагерях за бескомпромиссное исповедание веры. Митрополит выразил в этих чудовищных по цинизму словах принцип неохристианства, то есть "сергианства". "Евангелие Евангелием, а жизнь есть жизнь", - любил повторять эту сентенцию, по смыслу очень близкую к словам митрополита Ювеналия, мой знакомый священник. Дьявол однообразен, плоды греха и лжи однообразны.

Да, компромисс обещает хоть малую удачу христианству в этом погибающем мире. И мы не можем пренебречь этой удачей, - уверяет себя "новое христианство". К тому же мы достойны удачи, ведь мы соль земли. Мы - свет миру, мы - сливки общества, мы не язычники, мы будем просвещать мир собой, каждый из нас несет свет, мир болен, и мы будем исцелять мир своим присутствием в нем. Но для этого мир должен принять нас, признать нас за своих, мы не хотим быть людьми "второго сорта", иначе он нам не поверит, он должен увидеть, что мы такие же, как и все, только лучше, чище, светлее, честнее, тем более мы обладаем тайной спасения, мы будем жить вечно, а мир погибает. Но, если мир захочет, он может, несмотря на всю свою ненависть ко Христу, быть спасенным, если он станет таким же, как мы. Для этого мы и будем сотрудничать с ним, спасая его. Однако для этой миссии важно никого не раздражать, никуда не торопиться, ничего не провозглашать, ничем особо не отличаться, быть такими, как все, чтоб не прослыть экстремистами. "Сидели бы себе тихо и молились", - отечески увещевал меня начальник Лефортовской тюрьмы. Сидели бы себе под кроватью и молились, чтобы никто не видел. Или ходили бы, на худой конец, в церковь. "Как моя бабушка, она верующая", - говорил мой следователь. "Моя бабушка - верующая", - сказал мне еще один сотрудник того же ведомства, когда приехал ко мне в ссылку. По-видимому, у них у всех бабушки - верующие. И они хотят, чтобы мы веровали так, как веруют их бабушки... Одним словом, "мы исправим подвиг Твой" (Великий Инквизитор), "вели бы себя хорошо, никто бы вас не посадил", "вели бы себя хорошо, были бы епископом"!