Глава 14

Она выстрелила пламенем из собственных пальцев, и это оказалось таким же простым, как вдох. И сразу же почувствовала себя хорошо… нет, чудесно. Каждый новый выброс энергии придавал ей больше силы и мощи. Тьма внутри нее открыла огромный красный глаз, светящийся искрами и электричеством, и, сделав ее таким образом, более могущественной, и подталкивая подпитывать эту силу ещё, чтобы вместе стать непобедимыми.

Зрение и слух затуманились, но ей было всё равно. Никакое из ее чувств не имело значения.

До тех пор, пока сквозь дым и туман не раздался дикий рёв, который потряс ее до глубины души, и она вернулась в чувство. Во всей этой дикости и ярости было достаточно невинности и красоты, чтобы привлечь внимание и заставить ее захотеть последовать за ним.

И она это сделала.

Король гоблинов. Из множества его ран текла кровь, а его шерсть была местами обгоревшей. Он так сильно был ранен, что нетвердо прорывался через густой лес. Часть её, которая была только Гретой, звала его, будто всё ещё могла достичь того парня внутри чудовища, но он не поддавался, не дрогнул, ни на минуту не показал, что его что-то взволновало или что он заботился о чём-то.

Она продолжала идти, пока он бежал, и, наконец, поняла, что они находятся во сне.

Когда он от изнеможения упал в грязь, у неё на глазах выступили слёзы. Она протянула руку, чтобы дотронуться до него. Она забыла о магии, потому что ее сердце разрывалось на кусочки.

Его голова наклонилась так, будто он искал способ дотронуться до ее руки. Его дыхание участилось, а мускулы сжались. Он зарычал и щёлкнул зубами, а она испуганно отпрянула назад. Сиона была права. Будет лучше, если она запомнит его таким, каким он был. Видеть его в таком состоянии было болезненно для неё, даже после того, как он стал Потерянным. Её рыдания усилились.

Она больше не хотела этого видеть, и, к счастью, она почувствовала, как отдаляется.

«Айзек, пожалуйста. Будь настоящим. Будь живым».

Теперь, словно с высоты, она посмотрела вниз на него, в тот момент, когда соблазн сознания потянул ее.

«Прошу, вернись.»

Он вскочил на ноги и обернулся вокруг с безумным рычанием. Что он искал? Возможно ли, что он… может быть, он почувствовал, что она была там?

Его глаза расширились, красные и дикие. Его зубы сверкали в лунном свете. Он погрузил свои и без того грязные и окровавленные когти в землю и завыл.

В этот раз в нем не было ничего красивого, лишь ярость.

***

Грета проснулась, сидя, прислоненная к стволу одного дерева.

Она застонала от боли. Было такое ощущение, будто сквозь ее глаза по пути к мозгу прошлись горячими шипами. Ее мышцы болели так, будто она бежала в течение нескольких дней, а в ее боку постоянно покалывало, разнося боль по остальным частям тела. Она чувствовала смятение. И это чувство каждое мгновение усиливалось.

Это был сон. Но не того типа, в котором они бывали с Айзеком. Они всегда были инициированы им и контролировались им, с тщательно подобранной атмосферой, в которой они могли бы взаимодействовать.

Этот же был похож на прогулку по павильону в парке с аттракционами, извращенному и нереальному, более тревожному, чем веселому.

Всё же просто сон. Нужно перестать о нём думать. Она задохнулась от рыданий.

— Ты в порядке?

— Вайат?

Ее сердце все еще колотилось, она прочистила горло и повернулась в том направлении, откуда раздавался голос. Все ещё было темно, чтобы ясно видеть, но, в конце концов, она заметила силуэт, напоминающий по форме Вайата, сидящий у другого дерева неподалёку.

— Ты наблюдал за мной, пока я спала?

Она рассмеялась, когда поняла, что не помнит, как попала сюда или заснула.

— Это не было сном.

Его голос был резким.

— Что ты имеешь в виду?

Она прищурилась, чтобы увидеть его лицо.

— Мы, наконец, вырубили тебя.

Он наклонился вперед. На его лице была длинная красная полоса, а его куртка была выжжена спереди.

Она вздохнула.

— Великая Мать, что с тобой случилось? — спросила она, чувствуя, что уже знает ответ, исходя из шипения на кончиках пальцев, и боялась его.

Он выдержал её взгляд.

— У тебя был небольшой срыв.

— Что я сделала? — она закрыла глаза. — Нет, спрошу по-другому. Я ранила кого-то… ещё?

Он молчал.

О, Боже.

— Вайат, я кого-то ранила?

Ее сердце заколотилось, когда она попыталась вспомнить. Первая часть была лёгкой. Айзек шёл за ними. Большой, ужасный Айзек Потерянный. Мост рушится. И он вместе с ним.

Упал.

Остальное было как в тумане. Кровь. Огонь. Кровь. Огонь.

Стоп. Она вспомнила Айзека после того, как мост упал. Он каким-то образом смог… разве нет?

Это не было просто сном.

— Ты никого не убила, так что… — голос Вайата казался удрученным.

Он подобрал колени к груди и обнял их.

— А Сиона… она..?

Он кивнул.

— Она та, кто наконец-то укоротил тебя.

— Какое сейчас время суток?

— Всё ещё середина ночи. Ты была без сознания всего пару часов, — ответил он придвинувшись ближе. — Остальные нашли убежище неподалёку отсюда.

Она наклонила голову и глубоко вздохнула, потирая руками лицо, будто могла очиститься этим от магии, от снов, от вины и от боли.

— Так почему ты не с ними? Что ты здесь делаешь? — спросила она, потягивая рукава куртки, чтобы не смотреть прямо на него. Она не хотела, чтобы он видел, как она все еще дергалась.

— Разве трудно поверить в то, что я здесь, чтобы присмотреть за тобой? — сказал он.

Она поняла, что он говорил о чем-то большем, чем просто о данном месте в лесу именно в это время.

— После того, что я сделала? Тебе бы следовало оставить меня. Я удивлена, что фейри не настояли на этом.

Он оглянулся прежде, чем придвинуться ближе.

— Я не думаю, что то, что произошло, было по твоей вине.

— Было бы легче свалить всю вину на демона, загнанного теперь в измерение лимбо, но я не могу так поступить. Я виновата. До тех пор, пока я могу пользоваться этой магией, я должна принимать ответственность за последствия.

— Я не это имел в виду, — он понизил голос. — Когда ты потеряла контроль на краю этой скалы, было похоже на то, что фейри как раз этого и добивались. Если бы был попкорн, то они взяли бы себе миску с ним и стулья.

Она покачала головой.

— Это невозможно. Сиона всегда сдерживала меня, когда я теряла контроль.

Он нахмурился.

— Я не знаю, каковы были ее намерения. Может, она не могла или не хотела, но пока ты не обратила свою ярость на фейри, никто из них, включая Сиону, не сделал ничего, чтобы остановить это безумие.

— Нет, ты не прав. Я помню, как Сиона сдерживала меня, но тьма была ошеломляющей, наверно слишком сильной для нас двоих.

Не только тьма, но и ее желание получить больше. Настолько много, насколько это могло бы ее наполнить. Даже теперь она чувствовала нервной и нуждающейся, мысль о том, что она хотела эту силу или знание о том, что оно, наконец, забрало из неё последнюю каплю человечества. Никто не смог бы остановить ее от того, чтобы погрузить мир в пламя.

— Оно становится сильнее, Вайат.

— Я знаю.

Он смиренно вздохнул.

Может, она никого и не убила, но…

— Насколько всё плохо?

— Твой Потерянный парень был очень сильно ранен… а Сиона всё ещё без сознания.

— Черт, серьёзно? -

на поднялась на ноги и вздрогнула от болезненного укола в боку.

Вайат вскочил и преградил путь.

— Остальные присмотрят за ней, а тебе нужно больше отдыхать.

Она скрестила руки.

— Ты боишься, что я снова потеряю контроль и ещё сильнее кого-то покалечу?

Он подошел ближе и поднес руки к ее плечам.

— Разве похоже, что я тебя боюсь?

Она смягчилась от его теплого прикосновения.

— Наверно, до тебя туго доходит, — пробормотала она.

— Небольшие оскорбления? Должно быть, ты очень паршиво себя чувствуешь.

— Прости, — внезапно прошептала она, глядя ему в лицо.

Он наклонил голову, ухмыляясь.

— Полагаю, не за то, что ты назвала меня тугодумом?

— За то, что я оставила тебя после затмения.

Его кожа была сухой, его руки огрубели, но она не отпрянула тут же. Вместо этого, она впервые после того, как снова его увидела, позволила себе всё вспомнить. Его улыбка и смех. Как эти мальчики повесили на него дело с лунами, и то, как он полностью принял ее в группу, доверив свои жизни.

— За то, что подвела тебя.

— Ты меня не подвела.

— Какой же ты врун, — она покачала головой. — Но я не буду спорить с тобой сейчас.

— Впервые за всё время, — подколол он ее.

Затем улыбка исчезла с его лица, и он отодвинул прядь волос с ее лба. Она закусила губу, но не двигалась.

— Если бы я вернулся, взял с собой мальчиков и ждал бы тебя. Ты бы действительно осталась бы здесь? Ты действительно осталась бы здесь ради него и позволила бы нам уйти самим?

— Я решила остаться не только ради него, — она глубоко вздохнула. — Но, да. Да, я бы осталась.

— Но теперь, когда его больше нет, ты же не веришь до сих пор, что это место для тебя?

— Я не знаю, о чём мне сейчас думать. День был слишком долгим.

Она не хотела что-то ещё обещать.

— Всё, что я знаю, это то, что я не могу быть где-либо в другом месте в таком состоянии.

Она всё ещё не могла поверить в то, что Айзек действительно исчез. Он пережил падения Солемового моста и, возможно, выжил после взрывной атаки. Он был где-то там, зализывая раны? Может… спал? Могла ли их связь всё ещё действовать даже после того, как он стал Потерянным?

Разве это имеет значения?

Только потому, что он жив, еще не делает его Айзеком. Он не подал никаких признаков того, что он тот парень, в которого она влюбилась. Должна ли я быть связана с бешенным чудовищем? Она вздрогнула.

— Ты в порядке?

Она сосредоточилась на Вайате, который был здесь, прямо перед ней. Вайате, который был самим собой и здравомыслящим, и заботился о ней.

— Да, со мной все в порядке. Мне нужно проведать Сиону.

Она шагнула вперед, чтобы обойти его, но в боку больно закололо аж до груди, будто ее разрывало. Она споткнулась.

Молодой человек обнял ее. Грета вздохнула и отпрянула, а он посмотрел на свою руку. Она была покрыта кровью.