— Грета! — послышался голос откуда-то снизу.

Слава Богу. Вайат. Это должно было значить, что с ним все в порядке, правда? Что на земле они могли сдерживать призраков?

Они с Драйденом стали пробираться сквозь ветви, словно за ними гнался сам дьявол. Наконец, она повисла на последней, пламя потрескивало за ее спиной. Рука начала соскальзывать, и она едва могла удерживаться. Девушка пыталась из последних сил.

Драйден прыгнул, и она попыталась проследить за ним, чтобы понять, как далеко ей придется падать. Похоже, довольно далеко.

— Давай, — прокричал Вайат. — Я тебя поймаю.

Другого пути, кроме как вниз, не оставалось. Она отцепилась и полетела вниз, шепча молитву. Вайат поймал ее за бедра и притормозил падение. Она проскользнула так, что его руки сначала оказались на ее талии, а потом подхватили под плечи, и все это время ее тело скользило вдоль его тела.

Она не могла не чувствовать каждый его дюйм, пока он прикасался к ней, а когда ее ноги достали до земли, он не отпустил ее, а лишь поднял на руки и отнес подальше от огня. Она задалась вопросом, а смогла ли она бы сама в противном случае встать на ноги.

Ее щеки вспыхнули, но вовсе не от огня. Он остановился и положил ее, все ещё прижимая к себе. На минуту она затерялась в его объятьях. Она спрятала лицо в изгибе его шеи, вдохнув запах пота и дыма, и ещё лёгкий аромат теплого ветерка и холодной воды, который всегда напоминал ей о Вайате и о доме.

Но, хотя это и должно было успокоить ее, она инстинктивно отпрянула, закашлялась и вздрогнула от цепной реакции болезненных ощущений в горле до самых лёгких.

— Подожди минуту, — прохрипела она, потянулась к своему мечу и резко развернулась. — Что случилось с…

Он сжал её предплечья.

— Призраки ушли. Полагаю, они вернутся, когда огонь потухнет, ну а пока у нас одной проблемой меньше.

Его слова не стали особым утешением, как могли бы, если бы огонь не вызывал таких опасений. Она никогда не видела ничего подобного. Дерево было полностью охвачено пламенем, с него летели части веток и искры, и огонь уже распространился на все соседние деревья. Она не могла поверить, что находится в эпицентре всего этого. Кожа ещё была стянута и болела от ожогов, которые она не успела заметить, а обожжённые концы кос царапали заднюю часть шеи.

— Что мы будем делать?

Огонь такой силы должен был распространиться очень быстро.

Прижав одну руку к телу, Сиона положила другую на плечо Грете.

— Ты ничего не сможешь поделать, — тихо произнесла она. — Пожар очень сильный. Он прогорит сам.

— Он уничтожит Гоблинский лес.

Это все ещё была земля Айзека, где жило бесчисленное количество существ — больших и малых — называющих его своим домом. Айзек сам находился где-то там.

— Я не могу этого позволить. Я не уйду, пока пламя не будет под контролем.

— Как ты планируешь взять его под контроль, если сама оказалась причиной пожара?

Байрон был прав. Всё произошло по ее вине, именно поэтому она и должна убедиться, что огонь потушен. Она озабочено посмотрела на Вайата в поисках поддержки, но он смотрел на нее напряжённо и обеспокоенно.

— У нас нет такого огромного покрывала, чтобы накрыть огонь, Грета.

Лейла выпрямилась. Казалось, она быстро оправляется от удара по голове.

— Ты слаба. Ты едва стоишь на ногах. Если ты останешься здесь, то умрёшь, — сказала она.

Грета посмотрела на огонь, чувствуя отчаянье и собственную никчемность. Что хорошего в том, если ее силы приносят только разрушение?

Сиона взглянула на Драйдена. Грета проследила за ее взглядом. Спустя мгновение он сжал губы и покачал головой. Потом Сиона посмотрела на принцессу. Лейла нахмурилась, но, спустя какое-то время, кивнула, Драйден распрямил плечи и сделал шаг вперёд.

Это то, что не давало ей покоя в отношении фейри: они никогда не говорили друг с другом, только с ней и Вайатом и иногда с Сионой. Поначалу она подумала, что они просто молчаливые, но теперь стало ясно, что они беседовали друг с другом, но эти беседы не предназначались для ушей остального населения.

Об этом она подумает позже. А прямо сейчас вперёд вышел Драйден.

— Я поделюсь с тобой своей силой, а ты используешь ее, чтобы усмирить пламя, — сказал он как ни в чем не бывало.

— Извини, но какая у тебя сила, и как она должна помочь усмирить пламя?

Он взглянул на нее так, словно она не понимала очевидного.

Грета сложила руки в защитную позицию.

Он подошел ближе.

— Возьми меня за руку и откройся мне.

Вайат открыл было рот, чтобы возразить, но Сиона положила руку ему на грудь, чтобы удержать его.

— Возможно, это единственный шанс спасти лес.

— С чего им вообще беспокоиться о Гоблинском лесе? Это не их земля.

Он сказал это Сионе, но с подозрением смотрел на них всех. Вопрос был весьма обоснован. Она и сама задавалась им же.

Байрон раскинул руки.

— Этот лес так же хорошо защищает наши границы, как и земли гоблинов. Никому не нужно, чтобы он оказался уничтоженным до основания, — он кивнул в сторону Греты. — А принимая во внимание успехи в наших отношениях на данном этапе, и раз у нас есть возможность помочь будущей королеве гоблинов для поддержания этих хороших взаимоотношений, мы должны оказать помощь.

Она вздрогнула при слове «королева» и заметила, что Вайат прореагировал так же. Но он не возразил, отчего она задалась вопросом, насколько сильно ли ему пришлось прикусить свой язык.

Она сконцентрировалась на Драйдене.

— Что будет, если я это сделаю? Если у тебя есть магия, которая может помочь, зачем тебе делиться ею со мной, чтобы погасить пламя?

Он на мгновение отвел взгляд, и ей показалось, что она увидела, как Лейла многозначительно посмотрела на него.

— Я недостаточно силен, — продолжил он. — Но твоя способность может дополнить мою силу.

Она хотела сказать, что это не ее способность, но в данное время, это было неважно. Возможно, он был прав. Она чувствовала, насколько жадной была темнота внутри нее, ей все время нужно было больше свободы и силы. Но если она даст ей силу Драйдена, не станет ли злостная власть этой силы над Гретой ещё больше?

Рядом с ней Вайат на мгновение застыл. Он был похож на оголённый провод, несущий в себе злобу. Он говорил ей не делать этого, не рисковать. Слова повисли между ними, хотя он их даже не произнес. Что бы она ни натворила на доме на дереве, это было плохо. Очень плохо.

Её передёрнуло, потому что мигающее и всезнающее око в ее сознании встрепенулось. Последнее, чего она хотела, это дать тьме ещё большую власть над собой… и в то же время она хотела этого до дрожи.

Лес был полон сухого подлеска. Как быстро распространится пламя, если она не попытается? Как много миленцев проснется посреди ночи, не имея времени на побег? Как много миленцев вообще проснётся?

Она протянула руку.

— Давай попробуем.

Драйден взял ее за руку. Она не хотела смотреть на него, Вайата или Сиону, поэтому закрыла глаза.

Она сразу же ощутила поток силы. Лёд Драйдена обрушился на стену черной задымленной магии внутри нее. На минуту она подумала, что вот он предел, но затем глаз внутри открылся полностью, из-за чего она дернулась. Она инстинктивно попыталась заглушить свою магию, но было уже слишком поздно — выхода не было. Лёд Драйдена начал трещать. Её магия стала проникать в него, как масло в трещины, пока не заполнила его, не поглотила полностью.

Её мысли поплыли вместе с магией, и где-то на подсознании она понимала, что снова теряет себя. Хотя, не то, чтобы это ее волновало. Сила заражала и распространялась повсюду. Она так сосредоточилась на ней, что не сразу заметила, как луч света проник в ее сознание, словно клинок, разрезающий туман и расчищающий небо.

Каким-то образом она почувствовала нечто большее и поняла, что действительно обретает некоторый контроль. Её магия все ещё бодрствовала, все ещё подпитывалась силой Драйдена, но Грета не растворилась в ней.

Сиона. Должно быть, она помогала.

Вскоре она осознала, чем именно была сила Драйдена — то есть поняла, что он действительно был потомком Лазаря. Знание просто лежало на поверхности, словно она могла видеть каждый ген и хромосому, которые их связывали. Это могло бы отвлечь ее, если бы она не так сильно сосредоточилась на всем остальном. На дыме. Жа́ре. Языках пламени. В одно мгновение стремление сжечь все стало не таким сильным, как жадный порыв исследовать эту новую способность на кончиках своих пальцев, поэтому она стала тушить пламя.

Это оказалось просто. Очень просто. Каждый раз, когда она взывала к магии, та ей радостно отвечала, и на этот раз она подпитывалась бесконечной поддержкой холода фейри вместо взрывного жара. Она раздувала лёд поверх пламени, высасывая кислород прямо из воздуха. В одно мгновение огонь выдохся. Он распался на угольки, слабо мерцающие под толстым покрывалом нового льда, покрывающего ветви и землю.

И все же… она не останавливалась.

«С чего мне останавливаться?»

Она сильнее сжала руку Драйдена. Эльф попытался отстраниться, но она не отпускала. Не со всей той силой, что все ещё чувствовалась на подушечках пальцев.

Завладеть. Использовать. Сохранить. Порыв завладеть его энергией перерос в дикое собственническое рычание в лицо Драйдена, пока он пытался освободиться.

Чьи-то руки обхватили ее за талию и с силой потянули назад, хотя она сопротивлялась и пыталась перегнуться, словно через ветви дерева.

Она боролась, чтобы не потерять связь с Драйденом. Моё. Моё. Моё.

А потом все просто прекратилось, как будто потушили спичку. На мгновение все ее чувства исчезли. Она ничего не видела, не слышала, не чувствовала привкус крови во рту.

Когда ощущения мира вновь ворвались в ее сознание, пульсирующая темнота отступила. Но теперь ее душу окутывал ещё больший слой пепла… и теперь это причиняло боль.

— Проснись, пожалуйста, проснись.

Её держал Вайат. Его голос прозвучал в ее ушах, вырывая из тумана ярости.