Сердце её встрепенулось. Он пришёл ради неё, пришёл потому, что они были единым целым. Она не знала, то ли обнять его и похвалить за прозорливость, то ли отчитать за неверие в её силы. Настало время делать выбор!

— Накачанный идиот, — прошипел Оуэн Фортескью, увидев Тимоти Райана, пробиравшегося между столиками в сопровождении метрдотеля.

Коричневый костюм Тимоти не отличался особой элегантностью, но он на нем настолько хорошо сидел, что все женщины смотрели ему вслед, когда он проходил по залу.

— Крепкие мускулы — это тоже достоинство, — вступилась за Тимоти Мэгги.

— За всю свою жизнь не видел ничего подобного. — Оуэн сощурил глаза, когда Тимоти подошёл к столику.

— Уверен, что в этих словах скрывается комплимент в мой адрес, — улыбнулся Тимоти. — Спасибо, что проводили меня, — поблагодарил он метрдотеля.

— Этот мужчина уверяет, что он вместе с вами, — обратился метрдотель к Оуэну и Мэгги.

— Бог любит троицу, — сказал Тимоти, усаживаясь на стул за свободный небольшой квадратный столик, стоявший рядом.

Метрдотель натянуто улыбнулся.

— Думаю, вам меню не понадобится. Тимоти взглянул на пирожные и кофе на столе Мэгги и Оуэна.

— Полагаю, к ужину я, немного опоздал. Но от пирожного я бы не отказался.

Метрдотель удивлённо посмотрел на него.

— Я скажу официанту.

— Пожалуйста, добавьте к пирожному ещё немного крема, — крикнул Тимоти вслед уходящему метрдотелю.

Глаза Мэгги были полны восторга. Он пришёл, и только это теперь имело значение.

Оуэн разглаживал усы, как будто пытался растянуть тонкие губы в улыбке.

— Так что же, Райан, ваш приход сюда тоже каприз?

Тимоти налил кофе из серебряного кофейника в белую с позолоченным краем чашку Мэгги и отпил из неё.

— Хороший кофе. Вкусный.

— Как это невоспитанно — пить из чужой чашки, — проворчал Оуэн.

— Все в порядке. — Тимоти наклонился к Оуэну. — Я здесь по её капризу.

Оуэн откинулся на спинку стула. Он не привык к собеседникам, говорившим торопливо и не слишком внятно. Сам-то он всегда говорил не спеша, любил порассуждать. И, нужно отдать ему должное, высшее общество за это его и любило. Родители Мэгги не были исключением. Они всегда знали: если Оуэн у них в гостях, то вечер будет иметь успех.

— Я знаю, что должен был сидеть с ребёнком, — Тимоти повернулся к Мэгги. — Но меня вдруг осенила мысль, и я оставил ребёнка у своих родителей.

— Какая ещё мысль? — повторил Оуэн, изо всех сил сдерживая себя. — Что он здесь делает, Мэгги? Лучше спросить, что мы все здесь делаем?

— Не слишком ли это философский вопрос для конца недели, Оуэн? — спросил Тимоти, распрямляясь, когда увидел, что ему подают десерт.

— Счёт, пожалуйста, — сказал Оуэн официанту.

Тимоти с удовольствием принялся за пирожное.

— Я хочу сказать, такие вопросы лучше задавать в солнечный день где-нибудь в сквере, лёжа на цветном ковре из осенних листьев. Ты согласна со мной, Мэгги?

Красивые глаза Мэгги широко раскрылись. Она представила себя лежащей на листьях в парке недалеко от офиса. Только Тимоти Райан мог отважиться попросить её сделать подобную вещь. Она не могла представить Оуэна лежащим на траве где-нибудь в сквере. Он мог бы оказаться лежащим на спине на улице только в одном случае: если бы поскользнулся и упал.

Мэгги опустила ресницы, чтобы скрыть свой влюблённый взгляд. Но её воображение все ярче рисовало сцену в парке: она и он лежат на прохладной земле, крепко прижавшись друг к другу, и листья шелестят над их головами… Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

— Мне кажется, ты не понял вопроса Оуэна, Тимоти, — произнесла она наконец тихо.

— Он прекрасно понимает, что я имею в виду, — резко бросил Оуэн.

— Объясни, Мэгги, почему я здесь, — сказал Тимоти, почтительно кивая головой.

— Все это из-за истории с ребёнком, — спокойно сказала она. Оуэн был вне себя.

— Кажется, я начинаю понимать — вы использовали меня, чтобы проникнуть в этот «гадюшник».

— Нам показалось, ты тот самый человек, который смог бы провести нас сюда, — ответил Тимоти, возвращая Мэгги чашку.

Мэгги поставила её на блюдце, не решаясь отпить из неё на глазах у разгневанного Оуэна.

— Оуэн, ты ведь настаивал на ужине в ресторане. Мой день расписан по минутам, и я не вижу ничего дурного в том, чтобы воспользоваться свиданием для проверки этого клуба.

— Свиданием? — огрызнулся Оуэн. — Ты называешь наш вечер втроём свиданием?

— Нет, Оуэн, — терпеливо объясняла Мэгги. — Я не знала, что Тимоти собирался прийти…

— Ты думаешь, я не видел, как ты сгорала от желания коснуться губами чашки там, где её касались его губы? Надеюсь, вы не держите меня за дурака? Мэгги, ты сама не своя сейчас. Ты отдала этому ребёнку слишком много сил.

Будь умницей! Пойдём со мной, выпьем чего-нибудь в спокойной обстановке у тебя дома, расслабимся и забудем этот эпизод с ужином в клубе «Колони».

— Оуэн, я вполне серьёзно говорила о своём стремлении к свободе.

— Мне казалось, мы понимаем друг друга…

— Ты подарил ей кольцо? — прервал его Тимоти.

— Нет, но два года…

— Два года чего? — Тимоти слышал, как сильно бьётся его сердце.

— У нас было соглашение, удовлетворявшее обе стороны. Но это не твоего ума дело.

— Хватит! — прервала Оуэна Мэгги. — Не место и не время для подобных разговоров.

— Наконец-то мы пришли к какому-то согласию. — Оуэн поднялся и бросил салфетку на недоеденный десерт. Он вынул из кармана пиджака кошелёк и извлёк из него пару банкнотов. — Вот мой вклад в сегодняшний ужин, Мэгги. Если ты так жаждешь свободы, то, я уверен, тебе захочется внести свою долю.

— Хорошо, Оуэн, — согласилась она, кивнув.

Он шагнул вперёд, но тут же повернулся и ещё раз обратился к Мэгги:

— Надеюсь, ты образумишься.

— Если это произойдёт, я немедленно сообщу тебе, — пообещала она, осторожно вытирая губы салфеткой.

— Можешь не утруждать себя до тех пор, пока этот твой приятель не исчезнет навсегда. Поняла?

— Поняла, — прошептала Мэгги.

— Как болезненно он воспринял поражение, — заметил Тимоти, когда Оуэн стремительно покинул ресторан.

— Совсем нет, уверяю тебя, — сказала Мэгги, застенчиво склонив голову. — Наверняка он вышел и подумал, сколько мне понадобится времени, чтобы отойти от этого, по его мнению, безумия.

Глаза Тимоти светились нежностью.

— Я бы не отказался побыть вместе с тобой в твоём сумасшедшем доме, дорогая.

В глазах Мэгги сверкнули весёлые искорки.

— Очень смешно.

— Просто пытаюсь разрядить обстановку.

— Твой помятый костюм это уже сделал за тебя. Вот над ним можно посмеяться, — уверила его Мэгги.

Тимоти пожал её руку.

— А как он ещё может выглядеть, пролежав свёрнутым в коробке в твоём офисе? Как бы ты себя чувствовала, если бы оказалась в каком-нибудь замкнутом пространстве?

Да, действительно, Мэгги было не по себе, оказавшись между двумя мужчинами и ребёнком. Но она не скажет об этом Тимоти. Он уже получил свою долю удовольствия на этот вечер.

— Надеюсь, ты не обиделась на меня за то, что я заставил этого красавчика уйти? — тихо проговорил Тимоти.

Её глаза вспыхнули изумрудно-зелёным огнём.

— Я не хотел сделать тебе больно, Мэгги, — продолжил он. — Ты ведь знаешь это. Я просто хотел побыть с тобой наедине. — Тимоти обрадовался, увидев, что Мэгги стала пить кофе из его чашки.

Мэгги пила медленно, одновременно внимательно разглядывая Тимоти. Наконец-то он сказал то, чего никогда не говорил Оуэн. Конечно, ей хотелось поддержать его порыв, приободрить его, но она не знала, насколько глубоко его чувство к ней. И ей понадобится время, чтобы это выяснить. Но женская интуиция подсказывала ей, что предстоящее открытие стоит её переживаний.

— Итак, что же дальше? — тихо спросила она.

— Будем есть пирожные и ждать, — ответил он. — Мне кажется, я достаточно взбудоражил весь клуб, что неминуемо должно привлечь внимание Адама Крамера.