Тебя - монарха Зазаманки!"

И тут анжуец произнес:

"Меня ты слишком превознес,

Чего я недостоин вовсе.

Стыдись высокой госпожи!

Уж лучше попросту скажи:

"К турниру главному готовься!"

Кайлет ответствовал, смеясь:

"Ты слишком скромен, милый князь!

Так знай же, доблестный воитель,

Что рыцарский решил совет:

В турнире надобности нет,

Когда известен победитель!"

Тут Герцелойда молвит: "Право,

Хоть я на вас имею право,

Мой друг, заверить вас спешу,

Что как о милости прошу

За мной оставить право это!

Но если ваша честь задета

Иль, верность той, другой, храня,

Вы днесь отвергнете меня,

То, покоряясь воле рока,

Я вас покину без попрека!"

Тут капеллан вскочил: "О нет!

Другой жене он дал обет!

Ее он любит больше жизни!

И я затем пустился в путь,

Чтоб повелителя вернуть

Моей возлюбленной отчизне.

О, если б знали вы, как та,

Чья безгранична доброта,

Тоскует, мучается, стонет,

Как заживо себя хоронит

Под бременем сердечных ран!..

(При всем своем чистосердечье

Был мудр достойный капеллан

Да и искусен в красноречье...)

Так сами рассудите здраво:

Кто на него имеет право?..

Со мной - три князя молодых.

Дозвольте вам представить их..."

. . . . . . . . . . . . .

Три князя дружно воскричали:

"Забудь, король, свои печали!

И доблесть ратную яви

Во имя истинной любви!.."

. . . . . . . . . . . . .

Она взглянула на послов,

Вникая в смысл столь дерзких слов,

Затем сказала величаво:

"Коли на вас имеет право

Та благородная жена,

Я предоставить вам должна

Возможность в битве отличиться!..

Теперь должна я отлучиться.

Но знайте: в завтрашнем бою,

В турнир вступив за честь мою,

Вы честь окажете тем самым

Не мне, а всем прекрасным дамам.

И я прошу вас, мой сеньор,

Не покидать нас до тех пор,

Покуда, в битвы завершенье,

Не оглашу свое решенье".

Он тут же согласился с ней.

Она велит седлать коней.

Кайлет в седло ее сажает

И госпожу сопровождает...

Когда вернулся он в шатер,

Наш друг сидел, потупив взор.

"Ты мнишь, награды я взыскую?

По Белакане я тоскую.

Как я ее покинуть мог?!

Я от разлуки изнемог.

Раскаянье мне сердце гложет.

Я полагал: война поможет

Мне исцелиться от тоски.

Грехи мои столь велики,

Что искупить своею кровью

Я их решил, сей крест влача.

Но, не погибнув от меча,

Стал жертвой подлого злословья.

Опутан ложью окаянной,

Я о себе самом узнал,

Что, обвенчавшись с Белаканой,

От черноты ее бежал!

Словами гнусного навета

Я насмерть ранен неспроста:

Светлее солнечного света

Была мне эта чернота!

Однако есть еще причина

Того, что жжет меня кручина:

В бою мой старший брат убит.

Его, мечом промятый, щит

Повернут вверх... О, бог всесильный!

На том щите - наш герб фамильный.

Вчера я этот щит видал..."

Анжуец горько зарыдал,

И заливали слез потоки

Его обветренные щеки.

Так, сидя в глубине шатра,

Не мог уснуть он до утра...

Но вот и утро занялось.

Немало в поле собралось

Бойцов, и молодых и старых,

Понаторевших в битвах ярых.

Притом, заметить мы должны,

Все были так измождены,

Что даже думать не хотели

О предстоящем ратном деле.

И кони, под напором стали,

Не меньше всадников устали...

Вдруг Герцелойда появилась

И к полководцу обратилась:

"Прошу вас следовать за мной!"

И за высокою женой

Все устремились в град престольный,

Где наш анжуец богомольный,

Как нам преданья говорят,

Свершал молитвенный обряд.

Вот месса светлая пропета...

Едва успел умолкнуть хор,

Наш друг услышал приговор:

"Я выбираю Гамурета!"

И зазвучал со всех сторон

Всеобщий возглас одобренья...

Сказав слова благодаренья,

"О, горе мне! - воскликнул он.

Обвенчан я с другой женою,

Дышу я только ей одною

И только ей принадлежу,

Ей повинуюсь, ей служу.

Но будь я даже неженатым,

Как птица вольным, и тогда

Могу быть только вашим братом,

А мужем... Мужем - никогда!

На то иная есть причина..."

"Вы говорите как мужчина.

И все же выкинете вы

Язычницу из головы,

Моей любовью укрощенный!

Как?! Обвенчаться с некрещеной?!

Ужель застлал вам очи мрак?

Ужель вы, христианский витязь,

От скверны не освободитесь,

Вступивши в христианский брак?..

Спасайтесь от господня гнева,

Пока не пробил страшный час!..

Но, может быть, прельщает вас

Земли французской королева,

Что посылает вам послов

С запасом сладкозвучных слов?.."

"О да, - ответил Гамурет.

Скитальца с отроческих лет

К себе Анфиса приручила,

К отваге в битвах приучила

И в годы бедности моей

Меня одаривала златом.

Но и сегодня, став богатым,

Я, верьте, нищего бедней.

Я, горемычней горемыки,

Познал утрату из утрат:

Восхищен мой любимый брат

Рукою высшего владыки!

Моим слезам утрачен счет,

Скорбя, нуждаюсь сам в защите.

Ах, госпожа! Любовь ищите,

Где Радость пышная цветет!.."

"Ну, что ж, я выслушала вас,

Мой славный друг, не без вниманья,

Однако требует отказ

Законного обоснованья..."

"Я излагаю довод свой:

Вам победитель не достался,

Поскольку здесь как таковой

Большой турнир не состоялся".

"О, все уже давным-давно

Турниром пробным решено!

При этом у князей светлейших

Нет больше сил для битв дальнейших

А тех, кто духом отощал,

Спор продолжать не приневолишь..."

"О королева, я всего лишь

Закон и совесть защищал,

И не один - со всеми вместе.

К тому же, признаюсь по чести,

Сии высокие князья

Сражались не слабей, чем я,

Своим достойнейшим оружьем.

На то, чтоб зваться вашим мужем,

Прав у меня особых нет.

Но все, кто верно вам служили,

Сегодня право заслужили

На благодарный ваш привет!"

"Пусть нас высокий суд рассудит

Как он прикажет, так и будет!"

И тут пришлось ему и ей

Избрать двух доблестных князей