— Принесите доску для го, — он повернулся к Блейду. — Вы ведь не откажете мне в удовольствии сыграть партию с вами? Правила еще не забыли?

Ричарду ничего не оставалось, как согласиться.

Его собеседник поставил на доску первый камень.

— Не правда ли, японцы извратили великую игру — они полагаются только на собственный расчет и этим прогневали Небо… — Блейд обратил внимание, что фразу можно толковать минимум в двух смыслах. — Ладно, рассказывайте, зачем пришли. Я даю слово.

И Блейд рассказал о складе номер 29.

Когда он кончил, половина камней была еще не выставлена, а доска, отодвинутая на край стола, лежала забытая обоими.

— Человек, который заправляет всем этим делом — Самагита Хироши. И с ним я встречаюсь завтра… Значит, он намерен использовать мою дочь в качестве козырной карты. — Тон его оставался спокойным — утверждение, и только.

— Кто такой этот…

— Самагита? Так его звали лет тридцать назад, Сейчас он предпочитает называть себя Исихиро Мацумото. Любит, когда его называют «Сегун»… Контролирует деятельность половины тайных обществ Японии, Филиппин, Тайваня… Очень сильный человек! В свое время он был военным атташе и вицеконсулом Империи в Маньчжоу-Го…

— Простите, это имеет отношение к делу?

Собеседник Блейда, будто не слыша вопроса, продолжал:

— А меня тогда звали Тон Вонг, и я был полковником контрразведки президента Чан Кай-ши…

Блейду казалось, что он вместе с Вонгом погружается в воспоминания четвертьвековой давности. Он ощущал позор «тридцати трех требований» к Китаю… Видел оккупацию Шанхая японцами. Чувствовал радость при известии, что американцы остановили продвижение Империи у Мидуэя… Казалось, он даже был свидетелем того, как японские офицеры ломали свои мечи, не желая признать капитуляцию.

Но Вонг говорил и о другом: как отступали горными тропами верные своему президенту и генералиссимусу войска, терпя поражение от армий «Великого Кормчего», которому помогал «Большой Брат» с севера. О том, как гибли от голода и мороза семьи офицеров, во время «броска через Гималаи» в Бирму и Таиланд…

— Хватит… Воспоминания могут дать похмелье, но не напоят страждущего.

— Это что, опять Конфуций?

— Нет, на этот раз — мое… — Вонг усмехнулся. — Итак, я рассказал то, что вам требовалось; теперь я прошу вас о помощи. Если Хироши смог буквально за несколько часов найти меня, значит где-то поблизости есть его глаза и уши. И мне некому тогда доверять… — его глаза впились в темные зрачки Блейда. — Вы поможете мне? Хотя бы как разведчик разведчику?

— Если вопрос идет о жизни и свободе вашей дочери…

— Вы должны освободить ее завтра, в течение часа, пока я разговариваю с Мацумото. И привезти сюда.

— Чем я смогу распоряжаться?

— Любые деньги. Любые люди. Но никто, кроме нас двоих не должен знать, куда вы завтра пойдете.

— А вы не думаете, что за ночь может что-то случиться?

— Зачем Ему выкидывать свою козырную карту…

— Я согласен, полковник Вонг.

Блейд проверил своих людей, за прошедшие часы они уже стали для пего «своими».

Около стойки бара, глядя в стакан, устроился Пак — этот молодой стройный кореец больше всего походил на студента. Мало кто знал, что он являлся одним из лучших в Сингапуре специалистом по взрывному делу. Рядом с ним сидели Чак и Лин — братья, полубирманцы — полу-непонятно-кто. Однако оба имели коричневые пояса у-шу. По тротуару прохаживался у небольшого грузовичка Джек-малаец и личный водитель Вонга. Где-то на улице еще трое изображали случайных прохожих.

Пак поднял трубку телефона; ему должны были позвонить, когда начнется встреча главарей крупнейших «триад». Блейд спокойно докурил, вышел из бара и уселся за руль машины. Теперь по плану у него было еще минут десять. «Линкольн» Блейда развернулся и поехал по Мати-Кампан в сторону выезда на загородное шоссе.

Машину он оставил там же, где и прошлый раз; потом, стараясь остаться незамеченным, пробрался на складскую площадку. Она была пуста. Спрятавшись за кирпичной оградой, разведчик взвел курок «кольта» и расслабился, глядя на бег секундной стрелки,

План был рассчитан на то, что если девушку стерегут, то со стороны открытой складской площадки охрана будет минимальной. А с противоположного направления сторожей отвлечет группа Пака.

Секундная стрелка совпала с нулем, и Блейд услышал звук слабого взрыва — сигнал, рассчитанный скорее на то, чтобы встревожить охрану. Он неторопливо двинулся к складу. Впереди послышались выстрелы, но Ричарда это не беспокоило; сейчас он превратился в автомат, в машину для убийства, способную стрелять на бегу, в прыжке, стоя, лежа, с колена или с упора. В несколько секунд он преодолел открытый двор и юркнул за одну из бетонных колонн. Пули врезались в асфальт у ног — видимо, его засекли. Разведчик прыгнул в сторону, перекатился и встал, прижавшись к стене склада.

Он старался разглядеть что-нибудь сквозь оконце, но не смог; тогда, ударом рукояти выбив стекло, Блейд скорчился у стены и замер. Выстрелов не последовало. Уже не опасаясь напороться на засаду, Ричард высадил раму, поморщился, ощутив порезы от стекол, и прыгнул внутрь.

Быстро сориентировался. «Сфотографировал» опасные точки. Прислушался. Никого! Абсолютно никого! Комната была пуста.

Он уже был готов проверить другое помещение, когда дверь в него стала открываться. Блейд поискал глазами укрытие, заметил картонные коробки, сложенные в углу. И уже из-за них наблюдал, как Лин, настороженно осматриваясь, входит в комнату.

На улице уже стонали и выли полицейские сирены.

Примерно это же время

Она видела свои руки и ноги, но не чувствовала их. Мари Вонг просидела привязанной к стулу уже шесть часов — с тех пор, как ее увезли со склада. Охрана успела смениться, а ее выручало только спасительное забытье. Когда она начинала опасно свешиваться со стула, кто-нибудь из стражей вставал со своего места, чтобы грубо отхлестать ее по щекам и привести в чувство. Этого, впрочем, хватало ненадолго.

Охрана вновь сменилась, теперь рядом с ней оказался негр, который вел вчера фургон, в котором ее доставили сюда. Или это было не вчера? Она уже не могла сказать точно. Второй охранник — маленький щуплый японец — хозяйничал в другой комнате, что-то там передвигал, топтался у двери. Пока его не было, негр, вытащив из маленькой коробочки шприц, иглу, ампулу, стал готовиться к уколу.

Мари поняла, что сейчас произойдет, но ей было уже все равно. Пожалуй, она была бы рада сейчас уйти от реальности.

Однако она ошибалась.

Негр закатал штанину рваных джинсов, долго примеривался и, наконец, морщась от боли, глубоко вогнал иглу…

Японец по-прежнему не появлялся, в соседнем помещении воцарилась тишина.

Однако со стражем Мари произошла разительная перемена. Он стал что-то глухо бормотать сквозь зубы, прохаживаться по комнате, хватая и потом отбрасывая различные предметы. Вдруг его лицо перекосила гримаса боли и звериной ярости, он подбежал к девушке, выхватывая на коду из кармана бритву.

Лезвие покачивалось у нее перед глазами. Мари различала мелкие пятнышки ржавчины, усеивающие хромированную сталь, темного паучка свастики у рукояти, длинную строку готических букв. Стальное острие неотвратимо приближалось, становясь шире и шире, занимая все поле зрения. Потом Мари не могла понять, как она ухитрилась перевернуться вместе со стулом. Ее связанные ноги задели огромное черное колено, и девушка потеряла сознание.

Дверь вылетела с первого удара. Блейд слышал, как по коридору топочет едва не весь персонал гостиницы, но ему было сейчас не до них.

В первой комнате он увидел храпящего на полу низкорослого японца, в угол, пытаясь прикрыться портьерой, вжималась женщина. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать дешевую портовую проститутку.